Встречи и расставания
Шрифт:
Галушко, закончив допрос потерпевшего, лишь вздохнул и обречённо захлопнул папку. На его взгляд, в школе сложилась недопустимая ситуация, но никаких догадок он излагать права не имел и потому лишь письменно уведомил директора школы о необходимости повысить уровень воспитательной работы.
После случившегося Светлана стала меньше улыбаться, не так часто подшучивала над Игорьком. При встречах с Виталием она, как и прежде, сухо кивала в ответ, но зато с большой охотой теперь снималась в фильме Николая. Софья Лазаревна, как ни добивалась, так ничего и не узнала и, наконец, отстала от дочери, интуитивно почувствовав, что они могут серьёзно рассориться. Осипу Давидовичу она поначалу хотела рассказать,
Сивков вышел из больницы почти через месяц, сразу же уехал на сборы, затем на соревнования в Норильск и Дудинку и к концу учебного года пошли слухи, что всё-таки он переедет в интернат, потому что ему предложили заняться спортом всерьёз.
Подкатило календарное лето: солнце перестало уходить за горизонт, светлых ночей хватало на самые долгие прогулки по берегам реки, скалам над порогом и даже в тундру, где можно было на уже бесснежных пригорках без оглядки на взрослых разжечь костёр, пожарить колбасы, даже вина выпить, но главное, – объясниться в любви и нацеловаться. Только десятиклассникам это было недоступно – они готовились к выпускным экзаменам.
Светлана тоже не стремилась в тундру, один раз она сходила с одноклассниками и даже позволила Игорьку поцеловать себя в мочку уха, но захмелевшие мальчишки ей не понравились. Также как обугленная колбаса и кислое вино.
Но и с Николаем гулять по посёлку скоро надоело: к своему изображению на белом полотне она уже привыкла, к тому же экранная Светлана ей не всегда нравилась. Кроме того, стали неприятны навязчивые ухаживания Николая, который постоянно старался её поддержать за талию, приобнять, защищая от холода, или прижать к себе, когда она перепрыгивала ручейки. А ещё при встрече знакомые окидывали их многозначительными и всезнающими взглядами, от которых хотелось куда-нибудь спрятаться.
Осип Давидович теперь работал почти круглосуточно, отводя на сон не более пяти часов, летом ожидали большой заезд завербованных и срочно строили несколько общежитий, и пару раз Светлана с Николаем, уже заполночь, заходили к нему в конторку. Пили крепкий чай и Николай снимал на фотокамеру, как работают плотники. После этих визитов ни Осип Давидович, ни Софья Лазаревна не стали больше допытываться у Светланы, где она бывает вечерами.
Несколько раз они встречали Виталия. Тот останавливался поболтать, занятой и отстранённый от всего, что не касалось экзаменов – он шёл на медаль, но каждый раз их взгляды обязательно встречались. После этого на Светлану наваливалась необъяснимая тоска и она спешила домой.
Однажды она вышла гулять с Розочкиной компанией, но среди мелкотни ей было совсем неинтересно, и Светлана перестала гулять совсем, увлёкшись чтением, Софья Лазаревна приносила ей книги из библиотеки Риммы Васильевны. Потом несколько дней готовилась к последнему звонку, сочиняя к платью, на этот раз без декольте, планочки и рюшечки, хотя можно было не очень-то стараться, всё внимание, естественно, было обращено на десятиклассников и на Виталия как несомненно лучшего выпускника среди них. Он, кстати, был и самым симпатичным. Никто не заметил её придумки, только Римма Васильевна отметила её вкус. Поинтересовалась, как она планирует провести лето и поделилась заботами, связанными с поступлением Виталия либо в МГУ, либо в Бауманское. Пока ещё до конца было не решено, но очевидно, что и там, и там придётся пройти большой конкурс даже среди медалистов, а для этого нужно будет очень хорошо подготовиться, и никакого отдыха в этом году не получится ни у него, ни у неё. Но когда Виталий поступит, они постараются хоть на недельку съездить на море.
Светлана покивала и повздыхала, поглядывая на Виталия,
– Боже мой, Светочка, у вас родня в Одессе? – всплеснула руками Римма Васильевна. – Но почему мама мне ничего не говорила! Это так замечательно, мы вполне можем там встретиться. Я оставлю маме свой адрес. – Она окинула её оценивающим взглядом, словно примеряя к будущему статусу Виталия, и не очень уверенно добавила: – Мы могли бы прекрасно провести время. Конечно, это не точно, может, нам придётся отдохнуть в Подмосковье…
– Мы тоже ещё не определились, – торопливо произнесла Светлана. – Мне хочется съездить домой. Встретиться с подругами.
– Да, конечно, ты ведь скучаешь по подружкам, – утверждающе произнесла Римма Васильевна, глядя мимо неё и, уже отходя, закончила: – Но всё же на море было бы полезнее.
– Несомненно.
Но Римма Васильевна уже не слышала, да и Светлана ответила просто из вежливости, глядя на подходившего к ней Сивкова. За время, пока она его не видела, в нём что-то изменилось. Может быть, во взгляде поубавилось наглости.
– Привет, – сказал Вовочка, и в его голосе, как и прежде, прозвучала интонация уверенного в себе покорителя женских сердец. – Становишься всё соблазнительнее. – И видя, как сузились глаза Светланы, торопливо добавил: – Ладно, не напрягайся. Если что не так, извини. – И после паузы, глядя в её удивлённое лицо, закончил: – Зря ты только ломаешься, лучше меня тебе не найти. Вот скоро в команде с мастерами буду играть…
И бросил вслед уходящей Светлане:
– А твоего Виталия обломаю. Если уехать не успеет.
Она круто развернулась, подошла к нему вплотную и, глядя снизу вверх, отчеканила:
– Он не мой, я ничья. А ты мне не нравишься.
– Постой, – Сивков схватил её за локоть. – Давай хоть раз поговорим…
– Не о чем, – она резко выдернула руку.
Морщась от боли, оставшейся после его пальцев, почти бегом поднялась на школьное крыльцо, на котором появилась потерявшая её Софья Лазаревна…
Римма Васильевна поговорила с Софьей Лазаревной, расспросила о родственниках под Одессой, продиктовала свой адрес и настоятельно порекомендовала позвонить, если они всё-таки надумают поехать на море. Этот разговор ускорил семейный совет, на котором было решено, что девочкам целесообразно съездить отдохнуть. На этом настоял Осип Давидович. Сам он в этом году из-за дел оставался без отпуска, отложив его на следующий год, а Сонечке настоятельно советовал заехать на пару дней домой, проверить, как там ведут себя квартиранты, а потом ехать к Гоше, который примет их, без сомнения, с радостью. При этих словах Софья Лазаревна опустила глаза, она не была в этом уверена. Сказал, что даст телеграмму и деньги на хорошие подарки брату и его семье и они прекрасно отдохнут, поедят фруктов, загорят. Розочка, в восторге от такой перспективы, хлопала в ладоши и повторяла: «Поехали мам, поехали…», а Светлана сказала, что её устроит любой вариант, даже если они никуда не поедут.
Большинством голосов было решено: пока есть время написать письмо Гоше и уточнить, насколько возможен их приезд. К тому же появился ещё один вариант летнего отдыха – Николай убедительно приглашал съездить в гости на его родину, обещая увлекательные походы по лесистым горам, незабываемые вечера на тёплых реках, самые лучшие молдавские кушанья и самое лучшее вино. Он брал на себя расходы по проезду от Москвы в его деревню и обратно, найдя в Розочке активную сторонницу, выбившую у Софьи Лазаревны уклончивое согласие на, «может быть», двухдневный заезд, чтобы взглянуть на родные места Николая.