Встречи и расставания
Шрифт:
Софья Лазаревна начала было мыть посуду, но, взглянув на меланхоличную Светлану, за это лето вытянувшуюся и словно построжевшую лицом, села напротив и вдруг осознала, что у неё совсем взрослая дочь, которая скоро может выйти замуж, уйти из их дома и перестать быть маленькой Светочкой. И ещё неизвестно, как сложится её судьба. Она вспомнила слова Риммы Васильевны, подумала, что неплохо было, если бы действительно они стали родственниками и неожиданно спросила:
– Светик, а у тебя на море остался мальчик?
– Какой мальчик? – Та вскинула глаза, с трудом уходя от своих мыслей и иронично улыбнулась. –
И, поднявшись, ушла в комнату.
Софья Лазаревна несколько мгновенией посидела, осмысливая услышанное, пытаясь догадаться, что дочь имела в виду, мысленно поругала себя за то, что совсем не обращала внимание на девочек во время отпуска: то ненужные заготовки, то эта поездка в Одессу, выбившая из колеи на несколько дней, то раздражающий ремонт, потом утомительная и долгая дорога, а в это время дочери жили своей жизнью, но какой? и прошла в комнату.
Светлана лежала на кровати, перебирая открытки с морскими видами, которые они привезли с собой, и Софья Лазаревна, присев рядом, спросила:
– Ты отдохнула?
– Мам, со мной всё в порядке, – с трудом скрывая разражение, отозвалась та. – Я просто устала за эту дорогу. А может, не докупалась…
– Ты знаешь, Римма Васильевна говорила, что Виталий скучает по тебе.
– А я нет, – Светлана поднялась, собрала открытки, бросила на стол. – Давай не будем на эту тему.
– Может, ты… Может, тебе кто-то понравился?
– Нравится – разонравится. – Светлана достала из шкафа брючный костюм, стала одеваться. – Мне ещё рано влюбляться, ты не переживай.
– Прогуляешься?
– Пойду акклиматизироваться.
– Увидишь Розу, отправь домой.
Последила из окна за удаляющейся дочкой и вновь подумала о том, что придёт время и уйдёт она из дома. А следом и Розочка. И неизвестно, для кого и для какой судьбы она их рожала, а потом воспитывала. Вдруг окажется, что для кого-нибудь похожего на пляжного Олега. И ей стало обидно до слёз, словно это уже случилось.
Она повернулась к окну, в которое по утрам заглядывало солнце, и попросила Господа, чтобы дал он её девочкам судьбу хорошую, а мужей надёжных и любящих. Хотела добавить: чтобы таких, как ей, но вдруг засомневалась, вспомнив сильные руки Николая, и вслух произнесла:
– И любимых…
Дольше всех отдыхал Игорёк. Он появился в классе в конце первой недели, когда все уже обсудили летние новости, привыкли к произошедшим с каждым переменам и ему достался финальный, а оттого самый эффектный выход. И он справился с этим выходом, поразительно вытянувшийся, раздавшийся в плечах. Но самое главное, что в нём появилось, – это незнакомое, независимое и снисходительное выражение лица. Теперь Игорёк не отводил, как прежде, взгляда, когда на него пялился кто-то из девчонок, в его глазах появилось нечто, заставлявшее их стеснительно отворачиваться. Через пару дней Альбина, которая на лето никуда не ездила, оттого выглядела бледнее и привычнее остальных, выдала ошеломляющую новость: Игорёк пытался ею овладеть, она чудом устояла, потому что такие ласки ей ещё не доводилось испытывать. По секрету она сообщила, что Игорёк летом где-то в Белоруссии, где он отдыхал у родственников, сошёлся с перезревшей студенткой, и та его обучила всяким непристойным вещам. И что она, пожалуй, оставит Тиму, как бросила своего летнего ухажёра: «хотя Тима тоже изменился, и они неплохо смотрятся рядом» и, наверное, увлечётся Игорем по-настоящему.
Светлана выслушала её откровения молча, но на Игорька стала смотреть с любопытством, и во время уроков порой как бы случайно касалась его коленкой или плечом, они сидели всё так же за одним столом, и чувствовала, как он напрягался. Первый раз хотела по этому поводу сострить, но, перехватив его взгляд, словно знающий что-то неведомое ей, промолчала. Бывшее некогда снисходительное отношение сменилось любопытством к Игорьку и раздражением по отношению к Альбине, которая откровенно соблазняла того и потом хвасталась оставленными им засосами на большой белой груди.
На несколько дней появился в посёлке Вовка Сивков, выглядевший взрослым и усталым. Он всё лето провёл в тренировочных лагерях, участвовал во всяческих соревнованиях и на фоне отдохнувших одноклассников выглядел совсем неинтересно. Он заглянул в школу специально для того, чтобы встретить Светлану. Он так и сказал: «Пришёл увидеть тебя». Подпирая в коридоре стенку, дождался, когда они остались одни (начался урок), попросил прощения за всё плохое и признался, что она не выходит у него из головы, хотя «тёлок» вокруг хватает, и пригласил приехать на каникулы в Норильск, он покажет ей город и вообще они хорошо проведут время.
– Ты ничего такого не думай, – сказал он, – я без твоего согласия пальцем тебя не трону и никому не позволю.
Светлане стало его жалко, большого, переминающегося с ноги на ногу, менее интересного, чем очкастый Игорёк, и она пообещала, если получится, воспользоваться его приглашением.
Сивков вернулся в Норильск обнадёженный и так ничего и не понявший.
Уехал Сивков – прилетел Николай, отгулявший свой отпуск в родных местах и завернувший в Одессу, привёз приветы от дяди Гоши, Катерины и письмо для Розочки от Роди. Оказывается, он всего на день опоздал, не застал их, но провёл остатки отпуска просто великолепно; брат Осипа Давидовича оказался компанейским мужиком, понимающим толк и в рыбалке, и в вине…
Он рассказывал о местах, где они были, о тех, кого помнили. Сидели за столом, на котором стояли вазы с сочными фруктами, он довёз всё в прекрасном виде, а за окном лениво падал мокрый снег и, казалось, Николай сам источал южный дурманящий зной. Даже Осип Давидович, не выдержав, выразил сожаление, что не получилось у него съездить этим летом, но уж на будущее… А Софья Лазаревна, вздохнув, напомнила, что на следущее лето Светочке поступать, а они ещё не решили, куда, поэтому вполне возможно, что море придётся отложить.
– Поступит – и все вместе нагрянем к Георгию, – уверенно заявил Николай. – И такой отдых устроим… Да, кстати, я ведь кино там снял.
И всем захотелось кино посмотреть. Может оттого, что уже соскучились по лету, а может, от выпитого молдавского вина. Но оказалось, что плёнку ещё надо проявить, потом смонтировать, вот если бы Светлана помогла… Но Светлане оказалось некогда: последний год, надо заниматься серьёзно, и было решено, что ничего страшного, если кино будет готово к Новому году. Это даже интереснее – в разгар зимы, морозов, северного сияния перенестись к морю.