Встретимся через 500 лет!
Шрифт:
Холмс помолчал, вспоминая строки, стал глухо читать:
Быть или не быть?..
Сносить удары подлецов
Или смертельною борьбой
покончить с ними и с собой?
Второе выбрал бы любой, коль знал,
Что будет там, в потустороннем мире,
Кто там глава??
Всевышний? или Сатана?!
Вот в чем вопрос!
Вот что удерживает нас по эту сторону могилы!
Кто б стал терпеть безжизненное время,
Гнет самодуров, предательство, злосчастную любовь,
Кто б нес такое бремя,
Когда б не страх неведомой страны,
из коей нет возврата?
Вот что колеблет нас, смущает волю,
Молит терпеть страданья,
Болезни, старость, увяданье...
– . Однако вернемся к нашим баранам, - сказал Холмс, не дождавшись комплиментов религиозного Ватсона.
– Итак, мой друг, теперь нам с вами известно многое. А чтобы доказать, что все изложенное мною не есть плод болезненной фантазии, нам необходимо...
– Смотрите, опять записка за окном, - прервал Ватсон друга.
– Ну что ты с ним будешь делать!
– Что с ним делать? Да использовать его!- воскликнул Шерлок, вставая.
– Использовать!
Спустя минуту он читал записку.
– А этот парень сверху хоть куда... Смотрите, что написал.
– «Что прикажете делать? Я к вашим услугам», - прочитал Ватсон, падая духом - Похоже, я, Сын Подушки, становлюсь третьим лишним.
– Отнюдь, мой друг, отнюдь! Вы немедленно отправляетесь на задание!
Шерлок, достав лист бумаги и карандаш, принялся писать.
– Ознакомитесь, - перегнулся скоро он через стол, чтобы положить ответную записку на колени куклы.
Вот что в ней было написано:
Дорогой доктор Ватсон!
Ваше письмо с предложением сотрудничества оказалось весьма своевременным. Прошу Вас, не мешкая, познакомиться с профессором Мориарти и выведать его планы. Напарником направляю моего лучшего агента Пиллоу-сан. Я познакомился с этим замечательным человеком в Японии, изучая методы Якудзы. В восточных единоборствах и интеллекте ему нет равных.
– Мне приятно, Холмс, что вы назвали меня своим лучшим агентом, - сказал Ватсон.
– Однако это имя...
– Оно пришло мне в голову с вашей подачи мой друг. Вы ведь сами его озвучили, назвав себя Сыном Подушки?
– Да, я… - вздохнула кукла.
– Если оно вам не нравится, вы можете подобрать себе другое, - пожал плечами Шерлок.
– Нет, я его оставлю. Хотя бы потому, чтобы в будущем не иметь возможности упрекнуть себя в проявлении болезненного самолюбия.
– Я чувствую, вы о чем-то хотите меня попросить...
– Да... Помните великого волшебника Гудвина?
– Гудвина?.. Припоминаю.
– Он вставил в голову простачка Страшилы мозги из отрубей, смешанных с иголками и булавками, и тот стал интеллектуалом. Потом он вставил в грудь Железного Дровосека красивое шелковое сердце, набитое опилками. Льву же дал выпить...
– Понимаю. Вы хотите, чтобы я....
– Да, хочу.
– Минуточку... Мне надо подумать... Погодите, погодите, да вы же действительно гений, Пиллоу-сан!
Шерлок бросился в переднюю, к встроенному шкафу. Раскрыл его, вытащил снизу коробку с радиодеталями и узлами, когда-то притащенную Жегловым из подвала, стал в ней копаться. Нашел довольно громоздкий «жучок», приемник к нему. Аккумуляторы в них были. Покопавшись еще, нашел зарядное устройство. Расцвел, вернулся в комнату, поставил аккумуляторы на зарядку. Перед Ватсоном он восстал, пощелкивая ножницами.
– Вы собираетесь меня оперировать?
– догадался тот.
– Без наркоза?!
– Да, мой друг. Я, Гудвин Премудрый, вставлю в ваше тело свои уши.
– Не понял?
– Я вставлю в вас микрофон, и вы сможете оперативно передавать мне добытую вами информацию.
– Микрофон? Значит, я не смогу с вами переговариваться?
– Только телепатически, мой друг. Как сейчас.
– А если меня прощупают?
– Агентурная работа опасна по определению. И поэтому она удел лишь отважных.
– Если отважных - вставляйте, - вздохнул Ватсон.
Спустя два часа Холмс у окна прощался с Пиллоу-саном.
– Надеюсь в скором времени увидеть вас живым и здоровым, - сказал он, крепко пожимая кукле руку.
– Вы думаете, профессор Перен сможет меня оживить?
– попытался шутить Пиллоу-сан.
– А почему нет? Если вы себя проявите, я думаю, это может придти ему в голову.
После того, как Пиллоу-сан взмыл в воздух, Холмс, снял с плеча перышко, из того вылезшее, и долго стоял у окна, глядя на дубовую рощу. Ему стало одиноко.
12. Никакой фантастики
Луи де Маар прочитал послание мистера Стоуна и теперь размышлял, поглядывая на Пиллоу-сана, сидевшего напротив. Тот еще не привык к тяжести в области желудка, и потому выглядел, как человек, снедаемый изнутри острым гастритом. Бывший дипломат не думал, что имеет дело с психически больным человеком, он, разумеется, знал это. Но насколько психически больной Холмс вменяем? – вот что его интересовало. Положим, он невменяем. Однако невменяемый человек не мог послать ему это вполне конкретное, с ожидаемым заданием, письмо. А эта кукла, сделанная из подушки?.. Почему он ее прислал?
Маар встал, взял Пиллоу-сана в руки, стал рассматривать. Увидел торчащие из головы иголки. Вспомнил Страшилу-мудрого. Пощупал тело. Почувствовал внутри что-то твердое... Шелковое сердце, набитое опилками! А вокруг рта коричневые пятна. Холмс поил куклу храбростью, как Гудвин Льва! Ну, теперь понятно. Он послал ее, желая дать понять, что мне придется быть храбрым, мудрым и пропускать все через сердце!
– Ну что, напарник, давайте познакомимся?
– оживил Маара вывод.
– Меня зовут доктор Ватсон. А вас, как я понял из записки, зовут Пиллоу-сан? Очень приятно. Вас, вероятно, интересует, кто я? Нет? А, вас интересует, как я остался в живых? Это странная история, Человек, расстреливавший обитателей Эльсинора, намеренно промахнулся. Промахнулся дважды. Нет, он ранил меня в голову, и в грудь, но так, что я не только остался жив, но и смог передвигаться. Почему он не убил меня? Не знаю. Что? Да, они убили Мари Лиз...