Встретимся через 500 лет!
Шрифт:
– Понимаю, Холмс... В мире, в котором нет личной смерти, главным становится главное. А с другой стороны, что такое герой, идущий на смерть, зная, что непременно воскреснет? Так все станут героями.
– Не станут Ватсон. Одни люди панически боятся даже легкого ожога, другие по натуре ни в коей мере не герои, третьи вовсе считают героизм глупостью.
– А знаете, в этом определенно что-то есть, - помолчав минуту, сказала кукла.
– Что есть? В чем?
– Знаете, многих людей, ну, писателей, особенно с воображением, интересует тема смерти, убийства, чудовищного предательства. Они
– Гм… Возможно, вы правы. Однако хватит философий, пора завтракать. Вы что-нибудь съедите?
– Спасибо, мой друг, я лучше вздремну. Разбудите меня, когда насытитесь.
– Непременно, Ватсон, - сглотнул слюну Холмс, решив начать с овсянкой кашки с зеленым изюмом.
6. Дело на одну трубку
Шерлок позавтракал, посидел в задумчивости, обозревая опустевшие тарелки. Встал, достал из шкафа потрепанную коробочку из-под бритвы. Вернулся в кресло, взял одну из карточек, стал читать.
– Как же я сразу этого не понял... Это же дело на одну трубку, - кинулся будить Ватсона.
– Судя по вашему взгляду, вы что-то важное открыли?
– спросил тот, зевая.
– Да, открыл. Я понял, что профессор делает со своими пациентами и трупами, которые ему привозят. И все моментально стало на свои места.
– Что именно?
– Знаете, что больше всего удивляло комиссара Мегре?
– Что?
– Камни в брюшной полости Мартена Делу. И он, в конце концов, понял, как они там очутились.
– Как?
– Дело было так. Садовник Катэр выследил и убил Мартена, распорол ему живот снизу доверху. Убил, когда тот, посетив в известных целях мадам Пелльтан, возвращался вечером в свою лесную сторожку. Убил, закопал и по дороге домой наткнулся на... Догадайтесь, Ватсон, на кого он наткнулся?
– На профессора Перена?
– Глупости, Ватсон! Он наткнулся на... Впрочем, предлагаю для того, чтобы все увидеть воочию, воспользоваться новым методом, открытом мною в этом санатории, в санатории, в котором ожившие мертвецы умирают, чтобы жить вечно среди всех когда-либо живших людей…
– Вы нашли способ получения сведений от почивших свидетелей и участников Эльсинорских драм?!
– воскликнул Ватсон.
– Верю, что нашел, ибо видел в своих прострациях, но не понимал. Давайте, усядемся удобнее в наших креслах, закроем глаза, я уйду умом в окружающее нас прошлое, и буду выцеживать из него все то, что имеет отношение к тому, что случилось в лесопарке Эльсинора 17 октября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года.
– Выцеживать?
– Да, выцеживать цедилом имеющихся в нашем распоряжении лоскутных фактов.
– Давайте, - сказал Ватсон, устроился удобнее в кресле, закрыл глаза и принялся слушать. Холмс достал из кармана воображаемый пузырек с белым порошком, нюхнул и, откинувшись на спинку, принялся рассказывать.
7. Он не оплошал
Катэр заправлял топор на точильном станочке.
– Мартена
– Пока он не надул этих дамочек.
В хижине сообщника Падлу позволял себе быть разговорчивым.
– Может лучше сжечь лабораторию?
– Вы что порете?!
– привстал священник.
– Эта лаборатория – главная цель господина N!
– Понимаю. Чтобы стать президентом Франции, ему надо прожить лет триста, - оттестировав топор подушечкой большого пальца топор, Катэр отложил его и принялся самозабвенно точить нож.
– Хватит болтовни. Повторите установку.
– В третий раз?
– Да!
– Сегодня примерно в 10 вечера Мартен Делу уйдет от мадам Пелльтан. Я должен подстеречь его у дальней калитки, зарезать ножом и закопать в яме, которую вырыл вчера. Потом мне следует хорошо почиститься и иди к себе окольными тропами.
– Все верно. Бог вам в помощь, - поднялся отец Падлу с места.
– Утром жду детального отчета.
Внимательно поглядев в простодушные глаза сообщника, он ушел, не затворив за собою двери.
Мартен Делу шел к себе, счастливый, душа его пела. Николь была просто чудо, с каждым новым посещением он все больше и больше в нее влюблялся. В нее и эти чудесные капустные пирожки, такие же вкусные, как материнские. В лесу, невдалеке от калитки, Катэр сзади захватил беднягу за горло, ткнул ножом под ребро. Мартен мешком осел на землю. Воровато осмотревшись, садовник потащил труп к яме. Спустя пятнадцать минут он заметал следы сосновым лапником. Уже направляясь к себе, невдалеке от «Трех Дубов», увидел человека, - в руке корзинка, - шедшего навстречу по тропинке. Было уже темно, и Катэр узнал его лишь когда тот приблизился вплотную. Это был Мартен Делу...
– Ах, это вы, месье Катэр?
– обрадовался тот.
– А я испугался.
– Испугались?..
– с трудом выдавил садовник, сердце которого рвалось к итальянской границе.
– Знаете, минут сорок назад мне показалось, что меня ударили ножом в спину...
– Ударили ножом в спину?!
– вконец омертвел садовник.
– Да, ткнули ножом в спину, а потом закопали.
«Он - зомби. Профессор зомбировал Мартена, - подумал Катэр, стремительно потея.
– А зомби просто так не убьешь!» Кое-как взяв себя в руки, он сказал не своим голосом:
– Значит, вы выбрались из могилы...
– Как видите...
Если бы Мартен сказал это злорадно, Катэр убежал бы в лес, спрятался где-нибудь под корягой и до утра дрожал от страха. Но Мартен сказал это, пожав плечами, как слабый человечишка, и получил удар ножом в живот, распоровший его снизу доверху. Затем, уверенный, что имеет дело с зомби, способным зловредствовать с разверстым брюхом, садовник оттащил его в кусты, набросал во чрево бедняги булыжников из корзины – чтоб не бегал, дважды убитый, зашил (чтобы подумали на Каналя), забросал труп хворостом, и бросился к себе в хижину. Уже подходя к ней, увидел в свете луны прощавшуюся парочку. Разглядев в девушке Люсьен, а в мужчине - Мартена Делу, Катэр чертыхнулся, вернулся в лес. Через час, уже в темноте третий Лу был убит, расчленен, и по частям захоронен в норах Кроличьей поляны.