Встретимся вчера
Шрифт:
Аппа кладет руку мне на плечо и подталкивает к выходу. Я в таком шоке – даже не сопротивляюсь. Чувствую возмущенный взгляд Карла, провожающий нас до машины.
Домой едем в тишине. Аппа за рулем, его плечи напряжены, но он молчит. Сижу, стиснув руки на коленях. Почему ты не защитил меня от Карла? Вот что мне хочется сказать. Почему ты не поверил, когда я говорила, что проблема серьезная? Но я не хочу говорить первой. Хочу, чтобы он что-то сказал, чтобы признал сегодняшнее происшествие, отреагировал на
Горечь разочарования охватывает меня, сталкиваясь с желанием сохранять покой и не подвергать аппу еще большему стрессу в эту ночь.
И я нарушаю тишину первой:
– Я ведь говорила, что исчезновения – это серьезно. Что у меня неприятности из-за исчезновений.
Хочу вложить в эти слова всю свою злость. Если бы он только поверил, если бы помог, когда я просила, этого могло не случиться. Но сейчас усталость сильнее злости, и выходит какое-то неубедительное бормотание.
Он молчит пару секунд, не отрывая глаз от дороги, а потом отвечает:
– Ну сейчас же с тобой все в порядке, вот и дальше все будет хорошо.
Я отворачиваюсь и закрываю глаза.
Никита:
Эй! Надеюсь, ты там отдыхаешь и восстанавливаешься.
Никита:
Пиши, если что-то нужно.
Никита:
Я могу слинять с уроков и заскочить к тебе или созвониться в любое время – одно твое СЛОВО!
Я лежу в кровати и тупо смотрю на выскакивающие одно за другим сообщения Никиты. Я отписалась ей ночью, когда добралась до дома. Сообщила, что жива и здорова. А утром предупредила, что останусь дома, – «поболею». Извинительный кофе для Карла подождет. «Ты в порядке?» – написала Никита в ответном сообщении. «Да, все норм. Просто устала от вчерашнего…»
Вчерашнего – чего? Вчерашнего эпизода? Вчерашнего провала во времени? Вчерашней абсолютно сбивающей с толку встречи с мамой из прошлого?
Мамины слова без остановки крутятся в моей голове: «Я не могу не пропадать, ты же знаешь. Это все труднее контролировать». Эти слова меня преследуют. Могут ли они значить то, о чем я думаю?
Я в конце концов стерла лишнее и оставила так: «Просто устала от вчерашнего». Было это в семь утра.
А сейчас полдень. Приятно, что Никита снова вспоминает обо мне, но сил на ответ пока не хватает. Я знаю, что она волнуется и, может быть, умирает от желания знать, что именно случилось, но в том-то и дело. Я даже себе не могу ответить на этот вопрос.
Хочется просто валяться в кровати весь день. Ничего не делать – только думать. Или не думать. Даже лучше. Просто дрейфовать. Мне привычно чувствовать себя не в своей тарелке после путешествий в память, но так паршиво мне, кажется, еще не было. Все как в тумане, мысли путаются. Хочется забыть о них, а вместе с ними – обо всем мире.
Но тут у меня начинает урчать в животе, и я все-таки вытаскиваю себя из постели и ползу на кухню пошарить в поисках еды. На холодильнике записка на корейском: «На плите кимчи-ччиге, погрей себе.
Почерк у аппы аккуратный и четкий, как печатный шрифт. Поднимаю крышку рисоварки и подставляю лицо поднимающемуся пару. Утром я слышала привычные кухонные звуки. Потом долго было тихо. Может быть, он ждал, что я выйду из комнаты и наполню тарелку хлопьями, – как всегда. Или тихо читал новости, потерянный в собственном мире, – как всегда. Так или иначе, вскоре я снова услышала, как он возится. Звяканье посуды и плеск воды, а потом щелчок дверного замка, когда он уходил на работу. Похоже, перед уходом он как-то выкроил время, чтобы сварить для меня свежий рис.
Разогреваю кимчи-ччиге. В своем сознании, где-то под пеленой оцепенения, я отмечаю чувство благодарности за то, что аппа нашел время его приготовить. А слоем ниже – злость, жгучую и красную, как эта острая корейская похлебка на плите. Он даже не спросил, где я вчера была. То есть я отсутствовала девять часов, а ему все равно, что и с кем я делала. Да он, похоже, больше переживал о потревоженном Карле, чем о том, что случилось со мной.
Пожалуйста, не заговаривай об отъезде снова.
Слова, которые он говорил маме во вчерашнем воспоминании, обжигают меня. Он знал? Знал, что она уйдет? А если знал, почему уверял, что она ушла без предупреждения, не сказав ни слова? Неужели он лгал мне все эти годы?
Я сажусь за стол с похлебкой и рисом и захожу с телефона на форум по СЧИВ. Я зарегилась несколько лет назад, но сама никогда ничего не постила. Можно сказать, я уже профессиональный пассивный наблюдатель. Лишь один раз я поучаствовала в жизни форума – пришла на встречу людей со СЧИВ.
Такие встречи проводятся в разных городах мира, чтобы люди со СЧИВ могли пообщаться лично. Бывают они и в Ванкувере, и в прошлом году я, наконец, уговорила аппу отпустить меня туда. Он боялся этой моей встречи с незнакомцами из интернета, но после исчезновения на выставке мне отчаянно хотелось пообщаться с людьми, похожими на меня. И он сдался, но с одним условием: он идет со мной.
Встреча проходила в кофейне. Едва войдя, я принялась высматривать компанию, с которой могла бы с первого взгляда почувствовать душевное родство. Тут меня заметила какая-то женщина. Она тихонько поманила меня к столику, за которым уже сидело пять человек.
– Вы пришли на встречу по СЧИВ? – спросила она.
Я подтвердила. Мы с аппой представились, остальные тоже. Все были старше меня, на вид – студенты или работающие взрослые, и я очень остро ощутила, что мне шестнадцать и я тут с папой. Было неловко. Нет, не только мне. Неловко было всем. Может быть, у остальных это тоже первый опыт?
Слово взял Хассан, назвавшийся студентом третьего курса из колледжа Лангара:
– Как раз перед тем, как вы пришли, я представлял всем моего двоюродного брата Коула. – Он показал на парня рядом с собой, в бейсболке козырьком назад и с зубастой улыбкой. – У Коула, хм, нет СЧИВ, но он попросил разрешения присутствовать на нашей встрече. Он снимает документалку о синдроме для своего режиссерского курса.