Вторая жена доктора Айболита
Шрифт:
– Не буду, милая. Ты меня береги! Иначе – не дай бог– останешься в зоопарке.
– Со зверюшками? – радостно засмеялась Ёлка.
– Если бы… с очень специфическими зверюшками на двух ногах. Но шубки у них роскошные. Жалко, что мозгов нет.
– Мама, хватит! – крикнул Айболит. – Мы не имеем права их осуждать! Мы не пережили то, что они. Ты знаешь, что у многих из них, тех, кто родился еще в СССР, до сих пор в графе "национальность" написано: таты, а не евреи? Потому что их язык относится к татской группе. Поэтому они скрывали свое еврейство и записывались татами – кавказским народом персидского происхождения, который к ним не имеет отношения. Это разве не дикость со стороны власти заставлять человека скрывать свои корни?
– Дикость – это тебе, потомственному дворянину, жениться на горной козе, покрытой буркой. Твои предки служили при императорском дворе. А ее предки по горам овец гоняли. Неважно, что они евреи. Это торгаши. Цеховики. Пуховые кофты и шубы продавали в советские времена. А когда наших предков прижала советская власть, они у нас скупали фамильные драгоценности за копейки.
– Не все такие! – поморщился Айболит.
– Все до единого! Им же все мало! – закричала мать. – Ты знаешь, что твоего дорогого тестя в 80-годы чуть не расстреляли? Это было знаменитое "луковое дело". Твои дорогие горские зады грели на теплых должностях начальников овощебаз. Я работала гинекологом в больнице и получала хорошую по тем временам зарплату сто двадцать рублей. А потом заходила в овощной магазин и покупала мокрый подгнивший лук. Потому что твой тесть с родственниками его специально мочили, чтобы вес был в два раза больше. Их когда поймали, то двести человек чуть не схлопотали расстрел. Горбачев их спас. Он тогда ещё не был генсеком, но уже хорошо сидел в Москве. Они ему занесли миллион рублей за это. Ты понимаешь, что такое миллион деревянных советских рублей, когда самая дорогая машина "Волга" в 80-е годы стоила двадцать тысяч рублей? И Горбачев их всех отмазал. Жалко, что тогда твоего тестя к стенке не поставили!
И из всех девочек из прекрасных семей, которые учились с тобой в мединституте, ты выбрал именно ее! Вон ее подруга, Дарья Власова, какая девушка хорошая была. До сих пор влюблена в тебя, как кошка, и не скрывает этого. И семья какая! Отец – настоящий казачий атаман из станицы! Какая порода! Ты помнишь, что написано у Булгакова? "Ах, королева, вопросы крови - самые сложные вопросы в мире! Кровь - великое дело".
– Мама, ты путаешь реальность и литературное произведение! – закричал Айболит. – В самом деле, приводить в качестве аргументов цитаты из романа – это просто смешно!
– Кричи на мать, кричи, – всхлипнула она. – Можешь даже ударить. Ты же это всё время видишь у своей родни. Какое счастье, что твой отец не дожил до этого ужаса!
Айболит тяжело вздохнул и беспомощно махнул рукой. Хоть бы один раз нормально выйти из дома без истерик матери! Он устало закрыл глаза, пошел в прихожую, но по дороге врезался лбом в дверной косяк. Схватился за голову, постоял пару минут, пережидая боль от ушиба. Очень хотелось удариться еще пару раз. Лоб болел, но мысли прояснились. Недаром древние греки вместо анестезии били пациента молотком по голове. Дешево, сердито и психотерапия заодно. Айболит быстро обулся, накинул длинное чёрное пальто, взял ключи от машины.
– Еще немного подожди! – донесся из гостиной голос матери, – меня не станет, и ты сможешь спокойно предаваться их диким ритуалам. Включая пляски у костра в разноцветных шкурах.
Айболит открыл входную дверь и оценивающе посмотрел на дверь лифта. Стукнуться лбом еще раз или всё же не стоит?
Он вышел из подъезда, открыл черную "Ауди", сел за руль и завел мотор. Дарью вспомнила. Мать так и не простила ему, что он выбрал Диану вместо ее подруги.
Айболит, восемь лет назад
– Да что ж такое-то? – Дарья высунулась из машины и сощурилась, рассматривая номер дома на высоком деревянном заборе. – Кажется, мы заблудились, – она нервно забарабанила по рулю и резко дала задний ход.
Дарья получила права всего полгода назад, но водила уверено, размашисто, по-мужски. И даже лихо высовывала из окна локоть. Поэтому московские таксисты из братских республик принимали ее за свою и радостно сигналили.
Диана даже вскрикнула от неожиданности и вдруг прижалась к Айболиту всем телом. Айболит осторожно обнял ее за плечи.
– Дашка, ты нас убьешь. Потише веди, что ли? – возмутилась Диана. – Улица узкая. Это же тебе не Москва. Это дачный посёлок. Еще вмажемся в дом какой-нибудь и вляпаемся в историю!
– Спокуха, сестренка! Не писай в компот, там повар ноги моет – как говорит мой папа, – отмахнулась Дарья. – Закон на нашей стороне. Так что никуда мы не вмажемся и не вляпаемся. Еще раз назовёшь меня Дашкой, Дашей, Дашечкой и прочей мими-фигней, высажу посреди бескрайнего русского поля и будешь замшевыми сапожками чернозём месить. Дарья я. Дарья!
Айболит не знал, как насчёт компота, но насчёт "не вляпаться" был уверен на все сто. Папа Дарьи был настоящим атаманом казачьей станицы. Ее родной старший брат – начальником милиции всего Краснодарского края. Так что закон точно был на стороне Дарьи. Причем всегда.
– Тише! Слышите? – Дарья нажала на кнопку, опуская стекла машины.
В салон ворвалась веселая музыка.
– Да, звук идет оттуда, – Диана махнула рукой назад. – Правда, Айболит?
Он машинально кивнул. Если бы ему сейчас сказали, что звук идет из инопланетной тарелки или из подводной лодки, заблудившейся в полях Подмосковья, он бы тоже согласился. Так как слышал и чувствовал только одно: тело Дианы, прижавшейся к нему.
– Ну все, сейчас вольемся в коллектив, – радостно засмеялась Дарья, разворачивая машину. – Вкатим на тусовку и накатим!
Он проехали две узкие улочки. Музыка становилась все громче. Наконец, машина замерла перед добротным трёхэтажным домом, что прятался за высоким железным забором.
– Ничего себе дачка! – присвистнул Айболит. – Это поместье какое-то!
– Мда? – Дарья критически оглядела дом. – Наш дом раза в три больше. Но ничё так, для погудеть сойдет.
Огромный сад уже оккупировали пьяные парочки, которые громко целовались. Чавкающие звуки доносились из всех кустов. Влюблённым студентам не мешал ни мелкий дождь, ни холодный ветер, ни промозглая осень.
– Мы так долго были в дороге, что меня уже хватились. Брат с отцом, наверняка, половину Москвы уже перевернули, – Диана тревожно посмотрела на часы. – Дарья, очень прошу: по бокалу коктейля, полчаса посидим и поедем обратно. Я телефон специально не заряжала. Скажу, что разрядился, я засиделась у тебя и не обратила внимания на время. Ладно?
– Ты можешь сказать, что я тебя украл, – Айболит взял три бокала с большого стола, уставленного напитками и закусками, наполнил и протянул Дарье и Диане. – У вас ведь на Кавказе принято красть девушек.