Вторая жизнь Дмитрия Панина
Шрифт:
– Папка, папка, перевернись сейчас же, - закричала Наташа и Толя, не присыпаясь полностью, послушно снова лег на бок.
Наташа несколько секунд сидела, смотрела в одну точку, и Дима не мог понять, почему её так отвлек от занятий храп Анатолия, но она повернула к Диме серьезное лицо и спросила:
– А вас..., а тебя как мне называть?
– Как тебе удобнее, - ответил Дима, он сам ещё и не обдумывал этот вопрос.
– Тебе будет непривычно называть отцом ещё одного человека, но можешь звать по имени отчеству, или просто
– Дима, это лучше всего, давай остановимся на Диме, - сказала Наталья, и они вернулись к эрмитовым матрицам.
Вечером Панин провожал гостей на автобус до метро "Речной вокзал", воспользоваться электричкой, с гарантией от пробок он их не уговорил.
– Приезжай навещать дочь и меня заодно, - сказал он на прощание Толе, а Наташе:
– Как какие трудности, или просто общага надоест, то я всегда тебе рад.
– Ещё бы, осмелился бы ты быть не рад, после двадцатилетнего отсутствия, - смешком ответила Наташа, и Толя почувствовал укол ревности: очевидно было, что эти двое уже наладили контакт, и возможно, теперь с Димой его ненаглядная Наташка будет видеться чаще, чем с ним. Но может быть, именно этого и хотела Лидия, думал Толя.
Уже подъехал автобус, народ двинулся к дверям, когда Наташка спохватилась:
– Дима, я с этой алгеброй даже и не спросила, а у меня, может, кроме Светланки ещё есть братик или сестричка?
– Есть, - ответил Дима, - брат, почти твоего возраста.
– Здорово, - только и успела сказать Наталья, а о том, что хорошо бы поглядеть друг на друга, сказать не успела, Толя подталкивал её к дверям. Они залезли в автобус, и, несмотря на толкучку, Наталья ухитрилась махнуть новоявленному отцу рукой.
Дима возвращался в приподнятом настроении, он ощущал себя неожиданно счастливым, и отошла обида на Лиду, которую он чувствовал с той поры, как узнал, что она не сообщила ему о ребенке.
Тогда совсем, совсем по-другому сложилась бы жизнь, и пусть даже пришлось бы уехать из Москвы, или пойти вместо Академии наук на закрытое предприятие, где давали иногда прописку и жилье, всё было бы лучше, чем оно получилось.
Но как есть, так есть, сказал он себе. Завтра позвоню Валере, расскажу, какие приключения со мной происходят.
16
Наталья линейную алгебру сдала на отлично, но перед ней высился неподъемной глыбой математический анализ, и она решила, что вновь приобретенному отцу, двадцать лет удачно увиливавшему от своих родительских обязанностей, теперь самое время наверстать упущенное.
Она позвонила Диме, одновременно сообщая ему, что сдала на пять, и честно сознаваясь, что и с анализом у нее не всё в порядке.
Дима, который ждал этого звонка, и так как считал, что ему следует принять максимальное участие в жизни девочки, собственной дочери, да ещё так рано лишившейся матери, с готовностью согласился.
Он пригласил
Наташа оглядела всё, критически заметила, что всё совершенно необязательно, она прекрасно переоделась бы и в ванной, но он чувствовал, что ей приятна его забота.
Занимались они весь вечер, легли поздно, и когда Дима утром проснулся, он решил не будить спящую Наталью, заварил себе кофе, достал булочки с маком, и только устроился на табуретке, как раздался звонок в дверь. Недоумевая, кто бы это мог быть, Дима открыл дверь. На пороге стояла Тамара.
– Привет, - радостно улыбаясь, как человек, который не сомневается, что его приходу всегда рады, сказала она.
– Здравствуй, ты почему звонишь? У тебя же ключ есть.
– Но я без предупреждения, сюрпризом, а вдруг у тебя другая?
Дима посторонился, пропуская Тамару в узенький коридорчик под громким названием прихожая, когда дверь в комнату открылась и на пороге со словами:
– Дима, это кто?
– показалась Наталья в розовой пижамес голубыми цветочками, сонная, всклокоченная.
При виде Тамары она воскликнула:
– Ой, - и скрылась в комнате, судорожно разыскивая халатик, чтобы накинуть его на себя.
– Это я должна спросить, кто это?
– Тамара повернулась к Дмитрию, лицо её вспыхнуло от гнева.
Дмитрий, когда разливал кофе, сосредоточенно обдумывал, как нагляднее объяснить Наталье необходимые и достаточные условия наличия у функции экстремума на отрезке, в двусмысленность ситуации совершенно не врубился, и, будучи ни в чем не виноватым перед Тамарой, растеряно стоял в коридоре, не делая никаких попыток объясниться.
На Тамарин вопрос не стал отвечать, что Наташа его дочь, так как даже Дмитрий понимал, как это невероятно звучит: вчера никого не было, а сегодня двадцатилетняя дочь, и поэтому он произнес уклончиво:
– Да так, математическим анализом занимаемся, у нее экзамен послезавтра.
– Анализом? В 9 утра? В таком виде? А ты не мог придумать что-нибудь правдоподобнее? Соврал бы, что она твоя родственница.
– Она и есть моя родственница, - пустился в объяснения Дима, двусмысленность возникшей ситуации, наконец, начала до него доходить, но Тамара не слушала, она выскочила из дверей квартиры, в секунды скатилась с пятого этажа, выскочила на улицу и бросилась бежать от дома. Лицо её было покрыто пятнами, она дрожала от гнева и обиды.