Выбери меня
Шрифт:
Я обернулась и, увидев довольного Олистера, решила сразу обозначить настрой.
— Ваше Высочество, но я не могу находиться с вами наедине. Это… — попыталась изобразить скромность, — так… нехорошо для девушки.
— А любая другая на вашем месте радовалась бы, — он прислонился плечом к каменной колонне, вальяжно закинул ногу на ногу и улыбнулся.
— Прошу простить меня, но монастырское воспитание не позволяет вести себя вольно, — я опустила голову и сцепила пальцы.
— Вы желаете меня раззадорить? Тогда это плохой ход. Я насмотрелся
— А, может, во мне и нет шарма?
— Вы так не желаете моего внимания?
— Я не привычна к мужскому вниманию.
— Но надо же когда-то начинать флиртовать?
— Слишком крутой подъем, Ваше Высочество.
— Любой другой вскружил бы голову.
— Я не тщеславна.
— Хорошо, пусть так. Но если уж вы уж пришли, пойдемте есть и беседовать. Или я напрасно кондитера изводил придирками? — Олистера улыбнулся. — Да не трону я вас! Это знаете ли… — махнул рукой и вошел в грот, закрывая тему. А я не стала возвращаться к ней, радуясь, что появился шанс разойтись миром, и последовала за ним.
Внутри грота оказалось уютно. Благородный цвет каменных плит, в тон потолку и стенам, оттенялся ярким диванам и подушками. Журчал небольшой фонтанчик, у которого стоял стол с двумя стульями. Подойдя к нему, я не удержалась и воскликнула:
— Ничего себе!
Такой красоты не видела даже на свадебных тортах. Тарелки с разнообразными пирожными, в виде лебедя, каких-то ярких птиц, рыбок, цветов и просто украшенные фруктами!
— Удивлены?
— Очень! — мой голос прозвучал подозрительно низко, с легкой хрипотцой и восторгом.
— О, Всевидящий, я старею! Леди больше впечатляют сладости, чем принц! — пошутил Олистер, и я улыбнулась. — Чего же вы смущаетесь?
— Я выбираю. Их так много — а я одна! — вздохнула. — А глаза разбегаются!
Его Высочество расхохотался. Пододвинул стул, помогая мне сесть, достал из запасника вина, и разлив по фужерам, сел напротив.
— С какого начнете? Это с цукатами, это с орехами, печеньем… суфле, безе… Да легче кондитера на допрос вызвать, хотите?
— Не-е, — покачала головой, уже растеряв чопорность и осторожность. Мои глаза так и бегали по столу. Я себя не видела, но, наверно, представляла прелюбопытное зрелище. Олистер улыбался и пододвигалтарелки ближе.
— Может, с вина?
Поймала взгляд его смеющихся глаз и кивнула:
— А давайте!
Пригубив рубиновый напиток, потянулась к самому красивому, украшенному разноцветной кувшинкой. Его основа была такой нежной, что таяла в руках. Осмотрев пирожное со всех сторон, откусила кусочек и от восторга прикрыла глаза.
— Какая пеесть! — протянула, наслаждаясь вкусом крема и ягод.
— Попробуйте и это!
— Я этот еще не съела.
— Не страшно.
С таким искусителем только и успевала откусывать от каждого, и он тут же подсовывал другое, потом третье. А я не переставала восторгаться! Каждое пирожное
— Завтра с утра пришлите ко мне господина Гатара, чтобы он спас несчастную обжору! — жалобно попросила.
— Обязательно! Но прежде спрошу эту милую обжору, почему она сторонится меня? Я вам неприятен?
Я даже перестала жевать.
— Нет, — ответила и задумалась, как бы очень вежливо отшить. — Я ведь привлекла вас как необычная, отчасти невоспитанная девица. Сейчас мы сидим, дурачимся и лопаем сладости… — я вдруг стала серьезной. — А если знакомство станет… более близким, уже не получится вот так сидеть и шутить.
— Почему же?
— Мы, девицы имеем привычку привязываться, ревновать, а потом наседать и высказывать. Если так пойдет дело, то вам, Ваше Высочество захочется в одно пирожное подсунуть яду, чтобы молчала и улыбалась.
— Вы, Кризель, меня все больше удивляете. Как такая живая и все подмечающая натура оказались в монастыре?
— За плохое поведение, — улыбнулась. — Мачеха решила заняться воспитанием такой грубиянки, как я.
— И удалось?
— Как видите, не очень. Возможно, у нее получилось бы, если бы перед отъездом на отбор я не упала с лошади и, ударившись головой, не потеряла память.
— Как же это произошло?
— Завистницы говорят, что лошадь не вынесла.
Принц закрыл глаза и, прикрываясь рукой, рассмеялся. До слез.
— … Осталось это пирожное. С безе и орехами.
— Не могу больше, — повертела головой.
— Тогда оставим до следующего раза?
— Если доживу.
— Обещаю, Гатар спасет вас.
— Даже не сомневаюсь. Но если я еще раз упаду, например, с балкона, ищите злодейку среди завистниц-конкурсанток. Они мне еще танца простить не могут.
— Вас обижают?
— Я стараюсь на рожон не лезть, одна не ходить, но теперь у меня есть надежда, что меня не поднимут, — шутливо погладила живот.
— И все-таки вы не такая как все, — заметил Олистер.
— Люблю пирожные больше внимания принца? — я шутила, но в моей шутке была лишь капелька веселья — остальное правда.
— Пусть так. Жаждущих моего внимания много, а такая страстная поклонница сладкого — одна.
Эх, если можно было бы остаться в Олистером друзьями, я была бы только «за». Но стать его супругой? Скорее всего, нет.
Распрощались мы по-дружески, но к себе я вернулась задумчивая и расстроенная.
«Рядом настоящий принц, даже красавец виконт крутится у ног, отчего же чувствую себя совсем одинокой?»
И только заливистый лай щенка заставил улыбнуться.
Ночью плакала, поэтому утром выглядела ужасно. Красные глаза, отеки под глазами — жуть, одним словом. Но Тотошке не объяснишь, что не в духе и не хочешь играть. Он смотрит, виляет хвостиком, вот так и втягиваешься потихоньку. Я сидела на кровати и играла со щенком, когда постучали в дверь. Сердце забилось в предвкушении очередного подарка. Как же быстро привыкла к хорошему.