Выбери меня
Шрифт:
— Пусть глупость, но я хотела сделать именно это, а не дурацкие, никому не нужные вещицы! — упираясь, пыталась не повышать голос и не показывать, что ее слова сильно задевают.
— Пойдем, — потянула Терезия. — Сейчас начнут оценивать.
Я бы лучше встала поодаль и как-нибудь пережила бы эти минуты, чем стоять под ее пристальным взглядом, оценивающим каждый мой жест.
— Смотри: какой красивый шатлен! — не унимаясь, язвила она. — А какой роскошный вышитый пояс! У тебя же радость для мальчишки!
— По
Я обернулась и посмотрела на серьезного виконта. Старалась держать лицо, но готова поклясться, он видел, что я сильно расстроена.
— Если его не примут, так и быть, подарю вам, виконт, — отчеканила. А что еще могла ответить? Спасибо? Я с радостью, в благодарность за дары сделаю вам такой же? Щас. Я же грубиянка, вот пусть слушает. Отвернулась, и как раз из парадных дверей появилась королева-мать, принц, распорядитель и свита. Заиграли фанфары, и мы — подданные присели в реверансах и склонились в поклонах.
Я тоже присела, используя мгновение, чтобы прийти в себя и собраться, — и ощутила на руке пожатие горячей мужской ладони. Лишь краткий миг девственного, утешающего касания — а такая встряска! Стена недоверия, разделявшая нас, сменились спокойствием и надеждой, что среди церемонных, надутых аристократов стоит такой же ненормальный человек, как я. Как о второй половинке о влюбчивом Брефете и речи не могло идти, но я ото всей души пожелала, чтобы смогла найти в нем если не друга, то понимающего человека.
Торжественную речь, что произносил краснолицый распорядитель, пропускала мимо ушей. Зато внимательно вглядывалась в Олистера, королеву, других знатных гостей.
Спесивая свита, избалованной до невозможности, скользила множеством равнодушных глаз по
дарам, разложенным на большом столе. И я видела, как их взгляды останавливались на моем, и затем вельможи начинали перешептываться и пересмеиваться.
— Твоя наивность в диковинку, но действует не на всех. Думаешь, сможешь их тронуть? — шепнула Терезия.
— Я не собираюсь трогать их сердца, пытаться доказать что-либо. Хочу закончить отбор и уйти!
Графиня грубо дернула меня за рукав, и платье немного съехало с плеча.
— Не смей! — отчеканила я, вкладывая в голос ледяной тон и презрение. Мы скрестили взгляды, меряясь, кто первой отведет взор, но я не собиралась быть покладистой и не думала замолкать. — Пусть думают, что хотят. Прогибаться под этот изменчивый мир не собираюсь!
— Всего баронесса, а спеси! — усмехнулась она.
— Смотрела я с башни на тех, кто пытается на меня плюнуть, где-то у себя под ногами!
— Нахалка! — возмутилась Терезия, но я не стала продолжать перебранку.
Королева мать и Его Высочество видели в креслах, напоминавших трон, а им по очереди преподносили наши творения.
Олистер изображал заинтересованность. С умным видом перетряхивал платки, осматривал пояс, а потом наклонился к матери и что-то прошептал, от чего Ремизель заулыбалась. Приближался момент истины. Вот-вот должны подать мою коробку. Я стояла и ждала с замиранием сердца. Ведь если надо мною посмеются, Терезия припомнит мне и башню, с которой я плевала, и все колкости…
Когда толстяк небрежно схватил коробку и, приоткрыв крышку, увидел платок, — тень легкого разочарования отобразилась на его выпяченных губах. Он протянул подарок принцу с видом: вот вам еще одна безделушка. Но увидев мою поделку, Олистер приподнял бровь, отыскал меня в толпе и хулигански подмигнул. Когда же поднял крышку — я застыла. Слава Богу, ему хватило ума поднять платок, и вот тогда лицо принца вытянулось. Он взглянул на меня, на коня, снова на меня, покраснел… В зале стихли голоса.
Я испугалась, и только его улыбка давала какую-то надежду. Его Высочество достал игрушку, внимательно оглядел со всех сторон, прочитал вышитое: «Пряничная лошадка». Вновь посмотрел на меня, а потом, проказничая, прижал к груди, как мальчишка, и улыбнулся в тридцать два зуба. Королева повернулась, сурово посмотрела на сына, на меня и возмущенно отвернулась. Но Олистер вопреки ее недовольству так и не положил лошадку обратно в коробку, продолжая держать в руках.
— Это что?! — оторопев, спросила Терезия.
— Игрушка.
— А пеленку положила?
— Следующий раз обязательно, — кивнула.
— И чем думала?
— Головой.
— Я хочу такого же! — раздалось за спиной.
— Это не ваш конкурс избранных, — высокомерно обронила графиня.
— Я просил не у вас, — спокойно парировал виконт.
Я стояла и ощущала кожей его глубокое дыхание.
— Не обещаю, но все может быть, — лаконично ушла от ответа.
— И что мне сделать, чтобы заслужить милость?
— Подождать, пока закончится отбор, — предложила мягко, без издевки.
— Я буду ждать, — кивнул Редгор.
Жюри продолжали подносить венценосным особам дары, некоторые по второму разу. А я стояла почему-то совершенно спокойная. Уже хотела развернулась и уйти, но Его Высочество громогласно заявил:
— Я выбрал!
— Но я еще не определилась, — возразила недовольная Ремизель.
— Но подарки делали для меня!
— Но я твоя мать!
— Если наши вкусы не сходятся — есть выход. Пусть будет два победителя: твой и мой, — Олистер, как верный сын не отводил глаз от королевы, которая нехотя, но вынуждена была согласиться с предложением.