Выбор оружия
Шрифт:
— Что с пострадавшими?
— Живы… пока. Находятся в реанимации. У Клюевой — два слепых ранения в грудь и касательное правого плеча, у Чеснокова — два сквозных в предплечье, касательное в шею и слепое — в голову. Похоже, последним выстрелом его хотели добить. Повезло парню: пуля пробила лобную кость и застряла. Или патрон оказался бракованный, или еще что-то. Стреляли, видимо из «Макарова». Пули, гильзы — все нашли. Похищены деньги в сумме около четырехсот рублей и бутылка водки «Поручик Ржевский», полтора литра стоимостью сто шестьдесят рублей. Бутылка стояла на самой верхней полке. Чтобы ее достать, преступник наступил на Клюеву — видимо, считал, что она уже мертвая. На ее переднике остался отпечаток обуви, приблизительно
— Что вряд ли случится, — закончил Катышев. — Ни малейшей зацепки. Ни свидетелей, ни толковых следов. Может, дактилоскопия что-то даст, но я сомневаюсь, что они работали без перчаток. Судя по всему, это был кто-то из местных. Захотелось продолжения банкета — вот и пошли на разбой. Или местные, или в гости приезжали. Пока потерпевшие не придут в сознание, шансов раскрыть дело у нас мало, но… Будем стараться, — Катышев внимательно оглядел присутствующий оперсостав. — На сегодняшний день это самое серьезное преступление в нашем районе с начала года. Прокуратура возбудила «покушение на убийство», таким образом, старшим по делу у нас получается Волгин. Я подумаю, кого дать ему в помощь. Но это не значит, что тех, кто не попадет конкретно в группу, это дело не касается. Работаем все! В ближайшее время провести встречи со своими «людьми». Если преступники местные — а я все-таки думаю, что это именно так, — то шум по окрестностям должен пойти.
Во второй половине дня Волгин позвонил в канцелярию морга:
— Девушка, здравствуйте, милиция вас беспокоит. Мы вам трупик недавно направляли…
— Тот, который неопознанный?
— Если честно, то мы его уже установили.
— Так приезжайте, оформляйте, как положено, а то он числится у нас черт знает кем…
— Приедем, честное слово. Просто родственников пока не найти, так что официально опознать некому. Но мы стараемся.
— Старайтесь… Так, было вскрытие. Причина смерти не установлена. Звоните эксперту, молодой человек, я вам ничем больше помочь не могу.
Волгин не очень удивился. Время от времени такое случалось, даже когда на трупах имелись, казалось бы, неоспоримые следы насильственной смерти. Что уж говорить о Брошкине: окажись он не в багажнике, а где-нибудь на берегу того же озера, и никто б не заподозрил криминал.
Эксперт оказался на месте и согласился ответить на вопросы.
— Было бы, конечно, лучше, если бы вы лично приехали. Помню, в прежние годы оперативники всегда присутствовали на вскрытии…
Сергей вспомнил, что прежде неоднократно смотрел заключения этого специалиста и поражался стандартной фразе на первом листе документа: «Специалист I категории… стаж практической работы 34 года». Три с лишним десятилетия! Чуть меньше, чем Волгин прожил. Не очень-то укладывалось в голове, как можно столько времени этим заниматься. С другой стороны, от многих медиков приходилось слышать, что с профессиональной точки зрения судебная медицина и патологическая анатомия предметы крайне интересные, и настоящий специалист в таком деле — человек творческий, реализующий свое призвание, а не случайно занявший должность и притерпевшийся к обстоятельствам.
— Я б с удовольствием, — сказал Сергей, — но было слишком много работы. Готов исправиться и приехать через сорок минут, если это что-то принципиально меняет.
— Сейчас уже не меняет. Хотя на месте мои слова были бы более… убедительными, так сказать. А по поводу работы вы, конечно же, правы. В восемьдесят восьмом у нас в год проходило семьдесят с небольшим криминальных трупов, сейчас — за месяц больше.
— Я помню: пятнадцать нераскрытых убийств по городу считались ЧП и на итоговом совещании драли всех начальников…
— Вы уже тогда работали?
— Как раз начинал.
— Ну, тогда мне вам долго
— Да, но пока что ничего интересного это не дало.
— А обстоятельства смерти? Только то, что записано в протоколе: «Обнаружен в багажнике машины?»
— Увы…
— Печально. Значит, так: травматических повреждений на трупе практически нет, единственное — разрыв нижней губы справа, несомненно, полученный непосредственно перед смертью. На мой взгляд, речь идет о единичных минутах и ударе кулаком, но последнее утверждение является моим частным мнением и объективно ничем, кроме опять-таки моего личного опыта, не подтверждается…
Волгин слушал внимательно: как правило, судебно-медицинские эксперты крайне неохотно высказывают свои впечатления, предпочитая ограничиваться железно установленными фактами или размытыми формулировками.
— Алкоголя в крови немного, на легкую степень опьянения. Следов инъекций я не обнаружил. Есть еще несколько ссадин, но они явно посмертные и были получены при транспортировке трупа. Чтобы вам было понятнее — скончался он от остановки сердца, но чем это было вызвано, сказать не могу. Сердечно-сосудистая система изношена до предела, так что много, как вы понимаете, ему было не надо. Будем ждать результатов судебно-химической и гистологической экспертиз, может быть, они что-то дадут.Но, если честно, я сомневаюсь.
Эксперт замолчал, но сворачивать беседу вроде бы не собирался, и Волгин счел возможным поинтересоваться его личным мнением.
— Хм… Мнение есть, но в исследование я его конечно же, записывать не стал.
— Понимаете, у нас совсем глухо. Хоть бы как-то определиться, в каком направлении копать. Не хочется «от этого забора и до обеда».
— Что ж… На мой взгляд, если рассматривать криминальные версии — а с учетом обстоятельств обнаружения трупа они приходят в голову в первую очередь, — я бы остановился на двух вариантах. Отравление каким-то редким ядом либо рефлекторная остановка сердца. Такое в практике иногда встречается. С первым, будем надеяться, помогут разобраться дополнительные экспертизы, а что касается второго… При исследовании трупа выявить объективные признаки рефлекторной остановки сердца просто невозможно, и такой диагноз, как правило, ставится лишь после исключения других возможных причин смерти. Сумеете найти свидетелей — проанализируем картину умирания, обстоятельства происшедшего, тогда и можно будет говорить конкретно.
— Как это могло произойти?
— При ударе тупым твердым предметом в рефлексогенные зоны. Область сердца, солнечное сплетение, промежность. Но для этого нужны хорошо поставленный удар и различные сопутствующие обстоятельства. Смерть наступает в течение нескольких минут.
После разговора с экспертом Сергей зашел к Катышеву. Бешеный Бык воспринял новость с облегчением:
— Нам мороки меньше. Выгоняй Перекатниковых в шею и плотно садись на «магазинное»дело. Материал по Брошкину отделение доработает. Один хрен, когда причина смерти не установлена, посадить никого не удастся, хоть ты десятерых на «мокруху» расколешь.
— Почему? Бывали прецеденты.
— Которые в суде все разваливались! Ты что, забыл, какие у них сейчас требования? «Признанка», очная ставка и опознание — не доказательства, вещественные доказательства — подбросили, свидетелей — подговорили. По-моему, скоро без видеозаписи преступления никого и судить не станут. Так что заканчивай, Волгин,фигней заниматься.
— Все-таки надо бы Казначеева с этим Максимом отловить. Хотя бы для того, чтобы прокуратура нам «глухаря» не повесила.
— Отловим, куда они денутся? У нас целый месяц есть, пока эти Гиппократы свои экспертизы закончат. А раньше, я думаю, никто дело и не возбудит. Или тебе этого Брошкина жаль? По-моему, как жил козлом, так и умер. А здесь, в магазине, в кои-то веки нормальные люди пострадали…