Выдыхай
Шрифт:
??????????????????????????
— Естественно, хочу, малыш. Мне нужно вернуть тебя, просто жизненно необходимо.
— А если не получится? — спрашиваю, внутренне содрогаясь.
— Получится, это же мы. Давай начистоту, встреть я этого гада в реальности, убил бы. То, что он сделал с тобой, с нами, такое нельзя простить. И мне тоже тяжело и больно. Но он только эпизод в нашей жизни, мы переживём это, Мари.
— Его не так просто убить, — улыбаюсь невесело. — Он двигается как демон. Слышит движение заранее, по дыханию определяет состояние человека. Я иногда вообще сомневаюсь, что он обычный человек, Алекс. И если ты хоть когда-нибудь, чего, я надеюсь, не произойдёт, хоть раз встретишься с ним, умоляю, не лезь в драку.
— Вот такого ты мнения о моих способностях? — спрашивает с лёгкой обидой он.
— Нет, Алекс. Ты у меня самый лучший. Сильный, смелый. Но он просто, не знаю, машина для убийства. Я не хочу тебя потерять так глупо.
— Всё, хватит говорить о всякой нечисти на ночь глядя. Лучше поговорим о нас. Ты останешься сегодня? — смотрит с такой надеждой, что отказать практически невозможно.
— Здесь жарко, одеяло мне без надобности. Будешь сегодня подушкой?
Мы смеёмся, наконец, получаем свою доставку и просто радуемся тихому вечеру вдвоём. «Втроём», — шепчет голос в моей голове. Моё сумасшествие всё ещё со мной.
АЛЕКС
Когда Мари засыпает рядом, одетая в мою футболку, я долго разглядываю её лицо. Стараюсь найти ответы на сотни вопросов, терзающих меня, и не нахожу. Знаю только одно, что буду рядом до конца. Мы пройдём вместе всех психиатров, но победим её сумасшествие. Коварный голосок в голове нашёптывает: а если это не сумасшествие, а просто любовь? То, как она описывала сегодня этого мальчишку, разозлило не на шутку. С восхищением. С абсолютной верой, что он сильнее меня.
Нет. Она же вернулась ко мне. Выбрала меня. Сейчас, в свете луны её ресницы отбрасывают на щёки длинные тени и она похожа на сказочную принцессу ровно так же, как и в день нашего знакомства.
Знаю, за то, что делаю, мне станет стыдно уже завтра. Но сегодня не могу удержаться. Делаю селфи с Мари, мирно сопящей на моём плече, уткнувшейся носом в тату со своим именем. Отправляю ему с одним единственным словом: отъе***ь.
15
МАРИ
Похоже, что моё восстановление всё же сдвигается с мёртвой точки. Теперь большинство ночей провожу у Алекса, и просыпаться от кошмаров рядом с ним не так ужасно, как в одиночестве. Мы похожи на попугайчиков-неразлучников, сопровождаю его в студию каждый день, вечера так же проводим вместе. Наверное, это тоже не совсем я — ведь раньше я была вольной птичкой с весьма плотным графиком собственных дел. Но сейчас мне так комфортно. Иногда кажется, что память о Палере стирается, хоть это и не так. То тут, то там мозг выдаёт какие-то сравнения, подбрасывает воспоминания, от которых никак не скрыться. Один раз мне даже кажется, что я вижу в толпе растрёпанную макушку Кира. К счастью, это всего лишь похожий паренёк. А ещё я очень боюсь проснуться ночью с именем Кира на губах, не хочу при Алексе. Это так же держит в напряжении. В общем, до исцеления ой как далеко, и работы для Холли не початый край.
В следующий понедельник она встречает меня как старую подругу, радуется моему выбору одежды на сегодня — довольно закрытому по меркам Кио платью, но всё же оно открывает колени и локти, что уже достижение. Не скажу, что это далось легко, но я наступаю себе на горло, выдавливая Палеру по капельке.
— Ты выглядишь гораздо более умиротворённой, — улыбается мисс Дэйнс. — Помирились с Алексом?
— Вроде того, — смотрю на неё с прищуром. Не верю, что и сегодня всё пройдёт мило, наверняка она припасла не один каверзный вопрос.
— Мари. Сегодня хочу вывести тебя на откровенность. Алекса нет, и мы можем поговорить как девочка с девочкой, — Холли заходит издалека и это мне не нравится. — Расскажи про Кира.
— Что именно? Мне кажется, я уже всё рассказала, — пожимаю плечами.
— Ты скучаешь по нему? Если да, то по каким-то конкретным моментам или в целом?
— Нет, Холли, я не скучаю по Киру. Это называется другим словом, — говорю со спокойной отрешённостью. — Скорее как звериная тоска, или ломка наркомана без дозы. Что-то среднее. И я твёрдо настроена это чувство в себе искоренить.
— Почему?
Я удивлённо вскидываю брови, этот вопрос вообще за гранью.
— В смысле «почему»? Это ненормальная зависимость, от которой я хочу избавиться, — озвучиваю очевидное.
— А если это любовь? — провоцирует она.
— Холли, мне давно не пятнадцать. И любую жизненную ситуацию я давно привыкла оценивать с точки зрения собственный выгоды. Так уж сложилось. Заведомо обречённые на провал отношения не входят в список допустимого.
— А Алекс? Отношения с ним выгодные?
— А Алекс давным-давно просто частичка меня, это отношения с самим собой, они не могут оцениваться с точки зрения выгоды.
— Интересная теория, — улыбается Холли. — То есть Кир НЕ частичка тебя, его ты воспринимаешь отдельно?
Она водит ручкой по листу бумаги на своём столе, потом протягивает его мне. Там изображен большой круг с подписью «Мари».
— Впиши в свою жизнь их обоих, — пододвигает ко мне тонкую золотистую ручку.
Я задумываюсь всего на мгновение. Круг «Алекс» вбирает в себя ровно половинку моего круга. Не спешу рисовать второй, потому что то, что просится на листок, не лезет ни в какие рамки.
— Ну же, Мари, — подбадривает психолог. — Рисуй. Только честно.
И я изображаю большой круг, гораздо больше моего. Он вбирает мой полностью, поглощает. Смотрю на рисунок как загипнотизированная, не желая принимать того, что он отображает.
— Хьюстон, у нас проблемы, — выдаю, наконец, и захожусь в истерическом смехе.
— Идём по звёздам, Мари, — выдыхает Холли, глядя на меня с раздражающим сочувствием
С трудом успокаиваюсь, смотрю на мисс Дэйнс с надеждой:
— Ты мне поможешь?
— Я очень постараюсь, Мари.
После недолгих раздумий Холли осторожно комментирует мой рисунок:
— Смотри, если судить по этой схеме, у вас с Алексом очень гармоничные отношения, основанные на равноправии и взаимоуважении. Что мы и наблюдаем в реальности. На самом деле это встречается не так часто, как хотелось бы, так что вас можно только поздравить. Если же мы возьмём Кира, то выходит, что он полностью подавляет тебя, не оставляя места быть собой. Та гиперопека, которой ты подвергалась, это ненормально. Давай попробуем вспомнить, что делает тебя собой. Вспомни себя до Палеры, Мари. Свои мечты, желания, увлечения. Составь список, настолько полный, насколько возможно, каждую мелочь, начиная с утреннего кофе и заканчивая глобальными планами на жизнь, хорошо? А потом начинай его воплощать. С мелочей.