Выход в свет. Внешние связи
Шрифт:
На большом перерыве я заглянула в туалет. Взялась за ручку кабинки, чтобы выйти, как вдруг услышала дробный цокот и голоса, один из которых принадлежал Эльзушке. Следовало бы выскочить из укрытия с громким криком, чтобы у разговаривающих девиц приключилось заикание, а потом феерично удалиться, но я выбрала другой вариант и притаилась, потому что в обрывке разговора проскользнула фамилия Мелёшина.
Простучав, каблуки остановились у окна. Поплыл сигаретный дым, и пришлось зажать рот, чтобы не раскашляться. То-то будет позору, если меня обнаружат подслушивающей и ославят на весь
— …Мэл не успел ответить, — поведал тихий голосок с придыханием. Такими голосками обычно нашептывают на ухо сплетни в темном углу, озираясь по сторонам. Эх, кабы посмотреть, кто говорит, да вдруг выдам себя ненароком?
— И что дальше? — отозвалась нетерпеливо Эльзушка.
— А ничего. Дегонский создал aireа candi [16] и окатил им себя.
— Разве такое бывает?
— Значит, бывает. Не удержал, видно. Говорят, страшный смерч создал.
Эльзушка засмеялась:
16
aireа candi, аиреа канди (перевод с новолат.) — воздушный сгусток
— Если говорят, что страшный, делим на сто, и на деле получается плюгавенький циклончик.
— Можешь не верить, — обиделась невидимая собеседница. — В общем, Дегонского своим же заклинанием отбросило к дереву и сильно ударило. А потом секунданты оформили как надо: отбуксировали за ограду, вызвали скорую и вовремя смотались.
— Кто за Мэлом был?
— Пестрый… Макес, — вспомнил голосок.
— Надо полагать, — отозвалась задумчиво Эльзушка. — А за Дегонским?
— Такой высокий и некрасивый, с четвертого курса.
Собеседница не ответила. Видно, затянулась сигаретой и смотрела в окно.
— А Изка что?
— Изка? — удивилась незнакомка. — Цветет и пахнет. Нашла ухажера не из наших, какого-то делового, вдвое старше.
— А Мэл что?
— Почем мне знать о Мэле? — ответил раздраженно голосок.
— Ну, подробности димикаты [17] тебе известны, — сказала Эльза с усмешкой. — Хотя кроме секундантов никого не допускают. Откуда?
— У меня свои проверенные источники, — пояснила горделиво информаторша. — Говорят, чтобы напоследок уесть Изку, Мэл примчался вчера на цертаму с каким-то чучелом.
17
dimicata, димиката (перевод. с новолат.) — схватка между двумя, дуэль
— С каким чучелом? — спросила заинтересованно Эльзушка, и мне почудилось, выпустила коготки, принявшись точить их об оконный косяк. А чучелом-то назвали меня. Чучелом, которое привезли на край леса, чтобы позлить Изку. Блондинку, которой накануне всё объяснили.
— Не знаю, но их видели вместе. А Изка вчера как раз не поехала. Ну, Мэл увидел, что прискакал впустую, и у него сразу пропал интерес. Зато сегодня почти отыгрался.
Молот с грохотом ударил по наковальне, и наступило озарение. Вот почему меня настойчиво уговаривали поехать на зимнюю забаву! Чтобы использовать в качестве разменной пешки при выяснении своих ферзекоролевских отношений.
— Дегонский теперь не игрок, — заключила Эльза, и что-то зашелестело. Девицы встали с подоконника и медленно поцокали к выходу. Остановились напротив моей кабинки, и у меня захолонуло сердце.
— Кто бы знал, что появится третий лишний? — сказал голосок, и по дверце стукнуло. Хорошо, что я не успела отодвинуть щеколду, а сплетницы не стали проверять кабинку.
Эльзушка весело захихикала, и её поддержал тоненький повизгивающий смех.
— Мэлу полезно, — сказала Эльза. — А то мальчик зарвался: меняет подружек чаще, чем машины.
— Говорят, между ними давно нелады. Что-то они не поделили, и Дегонский запитал благие чувства к Мэлу.
Девицы опять засмеялись.
— Два быка сцепились за рога, а знаешь, кто в выигрыше? — сказала сквозь смех Эльзушка.
— Неа.
— Изка. Катается на тачке с шофером и в ус не дует.
— Точно, — согласился голосок, и каблуки уцокали из туалета, а я съехала вниз по стенке, не заботясь о чистоте кабинки. Не до того было. Унять бы предательскую дрожь в ногах и охладить горящие щеки.
Не помню, сколько просидела неподвижно. Очнулась, когда стукнула дверца по соседству. Выползши, я долго плескалась у раковины, остужая раскрасневшееся лицо. В зеркале отражалась кабинка, на которой моя провидческая рука вывела не далее как неделю назад: "М+И+Д =?". Стоило рисовать не вопрос после знака равенства, а чьи-то ветвистые рога.
Вот так. Не я — героиня романа, а другая, из-за которой бьются в парке. Мне отвели роль второстепенного персонажа, ставшего средством для достижения цели.
Автоматически одевшись у раздевалки и считая шаги, я побрела из института, но на повороте к общежитию заметила столпотворение у институтских ворот и услышала громкие голоса. Сходить, что ли, посмотреть? Может, там раздают по дешевке лекарства от беспредельной простоты?
Благотворительностью никто не занимался, но, несмотря на морозец, у кованой решетки оказалось тесно. В основном, толпились парни, но в сторонке я увидела переговаривающихся девчонок. Внимание собравшихся сконцентрировалось на Мелёшинском "Мастодонте", точнее, на инвалиде, коим стал танк. Разбитые фары, погнутый и вырванный с мясом бампер, проколотые и спущенные шины, глубокие вмятины на крыше и капоте, словно кто-то тяжелый прыгал по машине как на батуте; три сквозных дыры в лобовом стекле, каждая в окружении мелкой сетки расходящихся трещин, полностью замутивших стекло…
Рядом с этой красотой стоял мрачный Мэл и подбрасывал в руке телефон.
Осторожно пробравшись между зрителями, я подошла поближе. По левому боку "Мастодонта" протянулись жуткие царапины, словно их оставила царапучая пятерня, вспахавшая полированную поверхность. Или чья-то шипованная перчатка. На задней дверце нарисован белой краской глаз с закрашенным зрачком, а на передней красовалось предупреждение: "Вход заказан", и я мгновенно поняла, где Мелёшина всегда будут ждать с распростертыми объятиями.