Выкуп
Шрифт:
А тут ещё, приехав, причём не просто, а на похороны мачехи, он сразу подцепил себе какую-то девчонку! Костя и сам не мог понять, почему это так бесило его. Ведь не моральная же сторона дела! Может, оттого, что сам он лишился Инги – женщины, которую единственно любил. Что с того, что он сам её и убил? О, он знал, что совершенно в этом не виноват: Инга поставила его перед выбором – погибнуть или спастись. Любой на его месте выбрал бы спасение! Но он всё равно её любил, глупую мерзавку, так всё запутавшую! Да, любил и страдал, а тут, на его глазах, баловень судьбы Олежка, ходит повсюду с этой девчонкой, держит её за руку, смотрит счастливыми глазами… Девочка, правда, хороша: высокая, гибкая, всё при ней,
В эти дни Косте несколько раз приходила в голову мысль: «Вот бы убрать Олега! Убить! Ещё одна жертва террористов!» Несерьёзно, конечно, – так, мелькала, словно шутка или парадокс. От безысходности, от ощущения затравлености. В романах, в детективах Костя встречал расхожее утверждение: тот, кто один раз убил – второй раз идёт на убийство уже легко. Нет, это было неправдой! Ему хватило одного раза, он ни за что не хотел бы повторить подобное! Не мог представить, как душит, топит, бьёт камнем или ножом Олега, или даже нажимает на курок – стреляет тому в голову! О, нет! Но ведь есть и другие варианты: совсем не обязательно самому убивать, это могут сделать другие люди – по заказу. А сказать: «Убей!» – совсем не то, что убивать самому. И, если уж на то пошло, среди его знакомых есть один человек… Костя слышал разговоры о том, что под ним – целая организация, занимающаяся экстремальным бизнесом – рэкетом, выбиванием долгов. А такие наверняка и за дела покруче тоже берутся…
Однако, Костя прекрасно понимал: это теоретические размышления. А за мысли и даже мысленные планы – не судят. В конце концов, попробуй найди хотя бы одного человека на земле, который мысленно не расправлялся жестоко со своими обидчиками, недругами или просто не симпатичными ему людьми! Пока мысли остаются мыслями – это не преступление. Вот когда они начинают воплощаться… Да и то, на стадии подготовки – это тоже ещё не преступление… Костя вспомнил роман писателя Теодора Драйзера «Американская трагедия». В своё время его поразил парадокс этого романа: совершил главный герой преступление или только готовил его? А в самый последний момент передумал убивать девушку, но тут – случайность, лодка переворачивается, она тонет. И получается, что его судят не за преступление, а за его задумку и разработку. Или, всё-таки, убил? Как его звали? Кажется, Клайд… Вот так и он сейчас – думает, что хорошо бы убить Олега, даже знает к кому за этим обратиться. Но он ведь не дурак: если смерть Инги вон как взбудоражила Вадима – на всё готов, даже в ущерб себе, то уж смерть сына… Нет, это ни к чему!
Нескончаемый круговорот всех этих воспоминаний, проектов, попыток мысленно переиграть прошлое и вообразить будущее, оправдать себя и обвинить всех вокруг, изматывали Костю. Но он держался – врождённая артистичная натура. Конечно же он думал, и не раз, о том, что можно взять и уехать к отцу – в любой момент. Но он прекрасно понимал – это вариант на самый критический случай. Ведь на последней встрече отец ясно и недвусмысленно дал ему понять: он должен проявить себя! Только тогда он сможет стать равноправным партнёром и отца, и Рудольфа Портера. Сбежать сейчас – только опозорить себя! Его никогда не станут считать равноправным партнёром, так и останется на всю жизнь мальчиком на побегушках. Он словно бы наяву представил разочарованный взгляд отца и снисходительно-удивлённый Руди Портера: что за паника, ведь человек, претендующий
Впрочем, Костя был убеждён: если таки придётся бежать – отец примет его и поможет. И, в конце концов, четверть миллиона долларов тоже сумма приличная. А там, кто знает: может быть он сумеет её удвоить… хотя бы.
Изо всех сил Костя старался выглядеть и держаться, как обычно, как всегда. Но лихорадка и нервное напряжение его подвели. Когда вечером он подъехал к Вадиму, в дверях столкнулся с Олегом и его девчонкой. Пропустив девушку вперёд, кузен задержался в прихожей, как-то странно посмотрел на Костю и спросил:
– Ты болен?
– С чего ты взял?
Олег пожал плечами:
– Значит, так сильно переживаешь смерть Инги? Не ожидал… Даже отец, и тот выглядит лучше.
Когда за братом закрылась дверь, Костя посмотрел на себя в зеркало. И впервые испугался: он был бледен, с ввалившимися щеками, потрескавшимися сухими губами и глазами, как у загнанного волка. А на другой день, в банке, он столкнулся, выходя из кабинета Вадима, с подполковником Кандауровым. Тот приостановился, посмотрел, как показалось Косте, слишком пристально, и вдруг спросил:
– Я слыхал, что вы, Константин, бывали не только в Швейцарии, но и в Австрии? А в Инсбрук заезжать не приходилось? Там прекрасная горнолыжная трасса. Вы не катаетесь? А я вот любитель. – И протянул мечтательно: – Хотелось бы побывать…
Костя не помнил, что ответил милиционеру, ушёл слишком поспешно. Сердце колотилось, на лбу выступил холодный пот! Ох, не случайно сыщик заговорил об Инсбруке! Таких случайностей не бывает! Ведь именно там – вилла Руди Портера… Нет, надо скрываться, уезжать!
Теперь уже настоящая паника охватила Костю. Он готов был рвануть в аэропорт прямо сейчас! Чтобы хоть немного успокоиться и обо всем толком подумать, он вышел из банка и зашёл в небольшое кафе напротив. За чашкой кофе и рюмкой коньяка он всё хорошо продумал. Настолько хорошо, что даже легонько засмеялся, довольный собой. Да, теперь он не сомневался: нужно исчезать, но делать это по-умному. Так, чтобы его даже не стали искать. План – рискованный, но очень остроумный, – уже начал вырисовываться в его воображении.
Глава 25
Мобильный телефон нежно пропел первые такты какой-то очень знакомой мелодии. Эта новинка появилась у Кандаурова недавно, от Баркова, конечно. И все эти дни он тщетно пытался распознать мелодию. Но, может быть оттого, что она проигрывалась в несколько убыстренном темпе и выше по звучанию, ему угадать не удавалось. Как раз сегодня вечером он должен был увидеться с Ольгой – она музыкант, она сразу узнает…
Викентий быстро достал из кожаного футляра аппарат, нажал кнопку. «Барков, наверное», – успел подумать он, поскольку именно Барков в основном и звонил по мобильному. Но нет, в трубке послышался голос капитана Ляшенко.
– Викентий Владимирович, – произнёс тот. – У меня для вас есть сообщение… Чрезвычайное…
В голосе сразу чувствовалось сдержанное напряжение.
– Говори, Антон, я слушаю.
После небольшой паузы Ляшенко чётко и коротко доложил:
– Только что по сводке сегодняшних происшествий прошло сообщение: найден разбившийся и сгоревший автомобиль «Мерседес» со сгоревшим в нём человеком. Номер автомобиля уцелел, по нему установили владельца. Это – Константин Эдуардович Охлопин… Я подумал – вам надо об этом знать как можно скорее… Вы слышите меня?