Выстрелы с той стороны
Шрифт:
— Для чего она нам? — прошипела Мэй. — Утопим её здесь.
— Для тего, слодка, же я не прагне в цалем забиячь тей бабы[3], — на почти чистом польском ответил ей Цумэ. — А информация — это информация.
— Если Анджей умрет — я эту бабу убью, — сказала Мэй. — И ты, стригай, мне не помешаешь. А ту бабу я убью в любом случае.
— Посмотрим, — устало сказал Игорь. — Мне не нравится его температура. Очень похоже на передоз кокаина или "ангельской пыли". Кен!
Костя сразу понял, чего Игорь хочет. Вдвоем они взяли Андрея, положили на настил лицом
Эффект… ладно, и то хорошо, что он просто был. Хоть какой-то. Эней раскрыл глаза, стал вяло плеваться, откашливаться и отбиваться. Его усадили, Антон сбегал к машине "Глобо" и вернулся со стаканчиком теплой, отдающей озоном воды — отходами "вальтеровского" двигателя. Потом еще раз сбегал. И еще.
— Совать ему пальцы в рот — привилегия супруги, — сказал Цумэ. — Я её не оспариваю.
После второго спровоцированного приступа рвоты и укола синергина Цумэ заключил, что больше уже ничего не сделаешь: что в кровь попало, то пропало. Дальше нужна диализная установка, значит, нужно добираться на базу — сам ящик у группы был, а вот брать его с собой на сегодняшнюю операцию никому как-то в голову не пришло.
Перетащив Энея с того света на этот, его тоже погрузили в фургон — уже в свой, который вел Кен. За руль "Глобо" сел Лучан, и, назначив место встречи, машины разъехались. Лучан должен был хорошенько попетлять по окрестностям, создавая у пленницы иллюзию долгой прогулки. Костя отправился к снятому домику напрямик. Состояние Энея вроде бы не ухудшалось — он даже сознания не терял — но оставалось паршивым. Стабильно паршивым.
— Как ты? — спросил Цумэ, когда Энея уже внесли в дом и уложили на диване в гостиной.
— Лучше, — ответил тот.
— Ну, — Цумэ стянул его руку выше локтя жгутом, — посмотрим, какого цвета у тебя кровь. И поговорим. А вы все смотрите на меня и учитесь, мало ли что дальше…
Толстая игла вошла точно в вену. Трубка окрасилась винно-красным, Игорь сдавил пальцами ручной насос — кровь с чуть слышным чмоканьем начала заполнять камеру в простеньком диализном аппарате. Из пакета, подсоединенного Антоном, в ту же камеру потекла янтарно-желтая жидкость — раствор. Вторая и третья камеры, предназначенные для отфильтрованной дряни и очищенной крови, пока пустовали.
— Где это ты так лихо научился? — с оттенком зависти спросил Эней.
— Одно время я вращался в компании, где кокаин считался чем-то вроде утреннего кофе. Диализный аппарат там был предметом повседневного быта. И скажи спасибо, что я вовремя снабдил им нашу аптеку — а то ожидала бы тебя здо-рро-веннейшая клизма.
Антон прыснул. Это всё ещё шок, обычно он на такие шутки не ведётся. Эней легонько кивнул Игорю.
— Ты как хватанул этой дряни — через рот? — уточнил Цумэ. — Извини за такой интимный вопрос.
— Кока-кола, — Эней в двух словах изложил эпизод. Говорить было трудно — звуки собственного голоса долетали с каким-то странным опозданием.
— Этот трюк изобрели одновременно со шприцами, — Цумэ покачал головой. —
Эней попробовал собрать расползающиеся воспоминания.
— Нет. Да и разговора почти не было. Игорь, она… она даже меня не допросила. Кто мы, что мы, где… Она просто поболтала со мной немного и тупо траванула, понимаешь?
— Понимаю. Ей всё равно.
— А я не понимаю. Ну, меня она угробит — но вы-то останетесь…
Игорь вздохнул.
— Ну и агнец ты, агнец. Свидетель у нас кто? Подпольщик со стажем у нас кто? Выкормыш Ростбифа кто? Да появись в штабе даже Мэй с Десперадо и повтори твою историю — им уже могут спокойно "не поверить", не запятнав репутации. А вот у тебя был хороший шанс устроить раскол.
— Она сказала, — Эней зажмурился, потом открыл глаза, — что решение сдавать Ростбифа принимали всем кагалом. И что меня приказал убить исполнительный комитет. Думаю, правду сказала — я для неё всё равно был покойник.
— То есть, — заключил Игорь, — у нас опять полный туман. Эта ваша Стелла может быть и не крысой, а честной сволочью. Жалко, что она тебя этой пакостью накачала. Был бы ты живой, мы могли бы вернуться в "Глобо" вместе с фургоном и задать пару вопросов.
— У нас не туман. — Эней снова зажмурился. Глаза фокусировались и расфокусировались против его воли, это было дьявольски неприятно. — У нас всё куда хуже. Перед тем, как я совсем отрубился, ба… Эллерт сказала, что не тронет моих контрабандистов. Ты понимаешь?
— Твоих? — Игорю тоже захотелось закрыть глаза.
Контрабандисты. Стах. База. Если она связала контрабандистов с Энеем, значит, нас вели. Либо с Украины, либо, наоборот, отследили назад от Курася. Второе все-таки лучше. А может быть, она шла по связям Ростбифа или Каспера — тогда неизвестно, что ещё засвечено. Или что не засвечено. А есть и третий вариант — это был выстрел наугад, попытка добыть еще немного информации, прочесть реакцию. Но полагаться на это мы не можем. И оставлять дело так не можем, даже если старуха не лгала. Потому что одно дело — остатки наспех набранной группы при Энее мертвом, а другое — кто-то явно боеспособный при Энее живом. — Хочешь прийти к ней и выяснить, что она имела в виду?
— Да. Но она будет ждать визита.
Игорь кивнул. Фургон не вернулся. Охранника с девушкой нет. Вывод — их засекли, догнали и сделали. А это значит, что у Ростбифова выкормыша в карманах имеется нечто посерьёзней, чем трое наспех обученных новичков.
— Я бы сейчас вернулся и возобновил наблюдение, — сказал Цумэ. — Не будет же она неделю отсиживаться в здании. Хотя… там, наверное, такой офис, что можно.
— Можно, — согласился Эней.
— Ловушка для Золушки. Для «эн» Золушек… Черт, понапутали — хуже клановых варков. Если бы это было СБ, я бы почти поверил, что они подставили нам эту пару в фургоне, чтобы посмотреть, что мы умеем. Чёрт… — Эней не мог понять — то ли это у Цумэ так лицо искривилось, то ли у него самого опять зрение сбоит.