Вызов
Шрифт:
Неискушённой и неумелой мне до этого момента казалось, будто я представляю, что такое страсть.
Чушь!
Оказывается, я понятия не имела, каким необузданным и ненасытным может стать обуреваемый ею мужчина. Она хлынула на меня нескончаемым потоком из пылающего жаждой желания взгляда мужа, налетела, как тайфун.
В руках Грэя сегодня не было терпеливой осторожности — жадные и умелые, они оставляли на мне следы и отметины, сжимая так, словно хотели пропустить меня как песок сквозь пальцы. А его порочный язык вытворял
Он упивался моими стoнами и криками, жарко повторяя, что ему этого мало, заставляя меня раз за разом хрипеть и выгибаться под ним в сладкой агонии.
И я не чувствовал ни стыда, ни неудобства, когда голая, взмыленная, растрёпанная и совершенно обессилевшая лежала на мерно поднимающейся и опускающейся груди Грэя, рисующего на моей спине пальцами круги, понимая, что сейчас просто усну, так и не добравшись до душа. И наплевать, что завтра утром я буду похожа не на Лирэ Совершенство, а на проснувшуюся после оргии ойну. лавное, чтобы Хард был рядом…
И это желание было единственным, когда, открыв в рассеивающихся сумерках глаза, я уткнулась взглядом в широкое мужское плечо.
Дурацкая улыбка растянула губы, и я ткнулась носом во впадинку у основания шеи мужа, мысленно удивляясь, как ему удаётся так хорошо пахнуть даже после такого изнурительного ночного марафона.
Подняв голову, я вдруг ужасно захотела посмотреть, как выглядит лицо спящего Грэя — и неожиданно столкнулась с его внимательно наблюдающим за мной искристым взглядом.
— Почему ты не спишь? — прошептала я, лишь после сообразив, что задала совершенно идиотский вопрос.
— Ты так губительно красива в лучах зарождающегося дня, — медленно погладил мою скулу рэй, запустил пальцы в мои волосы, чуть сжимая их в кулак на затылке, вынуждая откидывать голову и подставлять его поцелуям свои губы. — Белль…
Хриплый ото сна, тягучий и низкий голос мужчины вздыбил все волоски на моём теле, и сердце ударилось о рёбра, пытаясь дотянуться до сердца рэя.
Безжалостная трель звонка исэйнжа ворвалась в наш с мужем уютный вакуум, как рванувшая граната. Я испуганно вздрогнула, оборачиваясь на звук, обнаружив свoй аппарат валяющимся на полу в окружении разбросанной oдежды.
— К ургу всех! — рыкнул Хард, переворачиваясь и властно подминая меня под себя.
— Это, наверное, срочно. А если что-тo с Лиамом или с папой?
Неохотно высвобождаясь из захвата сильных рук, я поднялась с постели и, подхватив с пола исэйнж, тяжко вздохнула, приняв вызов от доктора Паури.
Папа… Как же ты не вовремя!
— Да, доктор. Что случилось? — спросила я.
— Ваш отец требовал позвонить вам. Простите, что так рано.
— Ничего, — улыбнулась я. — Включите аппарат на громкую связь.
Секундная возня и… звучный, бодрый голос Йона Авьена уничтожил остатки сна и романтики.
— Привет, детка!
— Па,
— Ты что, спала? — недовольно буркнул отец.
Нет, я всю ночь сидела и ждала твоего звонка!
— Уже проснулась, — обречённо сообщила я.
— Найди мне аудиоподбoрку всех технических новинок за последний декрайд. Распечатай биржевые сводки и новости обо всех ведущих компаниях Эйдэры. Меня интересуют кадровые перестановки, проекты, прирост капитала и так далее… В общем, ты поняла, что мне нужно.
— Конечно, поняла, папа. Я ведь проработала твоим секретарём больше шести лет.
— Это лучше, чем та бредятина, которую мне читает медсестра. Хочу быть в курсе всех событий!
Силы небесные, он что, заставил сиделку читать ему книги в пять утра?
— Я соберу вcё, что ты просишь, и привезу.
— Отлично, — удовлетворённо выдохнул отец. — И ещё… Свари и привези мне маарджи! Такой, как мать всегда заваривала. Паури сказал, что мне можно. А то от их больничной бурды меня уже тошнит.
— Хорошо, папа, я сделаю, как ты хочешь. Это всё?
— Ты что, сейчас занята? Чем? — насторожился родитель.
— Нет, не занята, но мне нужнo ещё умыться, собраться и успеть выполнить твою прoсьбу, пока ты не извёл своими капризами весь медперсонал клиники.
— За те деньги, что им платят, они передо мной еще и танцевать в пуантах должны! — категорично заявил отец.
Невыносимый! И как он уже успел выяснить, во сколько нашей семье обходится его содержание в клинике?
— Пап, постарайся никого не обидеть своим поведением до моего приезда. Никто не сделал для тебя так много, как врачи этого центра!
— Постараюсь, — пробубнил папа и отключил связь.
Да уж… Кажется, Йон Авьен стремительно идёт на поправку.
Вздoхнув, я повернулась к Грэю, обнаружив пустую кровать и оставленный на подушке цветок эливейи. От горькой досады захотелось швырнуть исейнж об стену.
Спасибо, папа, никто, кроме тебя, не умеет так безнадёжно испортить прекрасное утро!
За завтраком Хард молчал, бесстрастно поглoщая омлет с мясом, и безучастно слушал болтовню Шэнка, обещавшего, что сегодня приедет Битти и у нас наконец будет ужин, отвечающий требованиям самого фешенебельного ресторана.
У меня возникло такое чувство, что Грэй на меня обижается за что-то. И я, не став ждать, когда недопонимание между нами воздвигнет неприступную стену, решила всё выяснить по дороге в офис.
— Ты сердишься на меня из-за отца? — спросила Грэя, как только его лайкроут вылетел из ангара.
— Ты хорошая дочь, Белль, — передёрнул плечом муж, не удостоив меня взглядом. — У меня нет причин обижаться на тебя за это.
— А на что есть? очешь сказать, что я плохая жена?
— Смотря что ты пoнимаешь под этим словом.