Взаперти
Шрифт:
– Его сын что-то знает, – продолжал Амаро, – может, даже время замирания стрелок…
– Замирания? – не понял Полянский.
– Ах, да, не сказал. – Амаро почесал седую макушку. – Стрелки на часах останавливаются через определённый интервал, меняя код, обозначая новый…
– Временем, на котором остановились, – пробормотал Полянский. – Часы, минуты, секунды.
– Именно. Так вот, эту последовательность замирания стрелок он должен знать. Но, по-хорошему, у него должны быть вторые часы. Он просто не носит их с собой, как папаша.
– Надо заставить его говорить.
–
С места Полянский предпочёл бы сразу бежать, а не докладывать этому скупердяю, что ему удалось раздобыть.
– Конечно, – согласился Полянский и ушёл проверять расположение дома, в который ему предстояло залезть.
Дом Майлза-младшего охранялся с четырёх позиций. Охранник периметра осматривал двор – его Полянский отрубил сразу, ещё до того как спрыгнул с забора; охранник возле входной двери – к нему он подошёл со спины и отключил электрошокером; и двое в самом доме – один, как правило, находился на кухне, она как раз выходила на задний двор, а другой ходил по второму этажу, изредка заглядывая в окна. Из одного такого окна Полянский его и скинул. Конечно, решение было неправильным, не может быть правильным то, что может поднять столько шума. Этот идиот орал пару секунд, пока не свернул себе шею. В этих охранных фирмах их совсем ничему не учат, даже тому, как падать со второго этажа.
Теперь в доме остался только он и Майлз-младший.
Полянский прислушался к дому, к стенам, к шороху ветвистых пальм, что стояли у лестниц, к звону хрусталя на крутящейся люстре. И к чему нужны были такие люстры? Можно свихнуться, смотря на них. Он вышел в коридор – предстояло действовать быстро, пока прислуга не подняла шум. Конечно, не мешало бы обездвижить прислугу, но сейчас было не до неё. Он займётся ею потом.
Михаэль не убивал безоружных людей, это было не в его правилах, он просто привязывал их к стульям и, надо сказать, не очень-то крепко, так чтобы к концу дня они всё же смогли расшатать этот узел.
Полянский прошёл в кабинет Майлза. Там было пусто. Не мог же он, в самом деле, смыться так быстро? Автомобиль стоял во дворе, да и охрана не ходит по дому, как стая шакалов, когда ей некого защищать. Ненормальная, напряжённая тишина. Полянский взглянул на часы – было без четверти восемь. Майлз, скорее всего, ещё спал. А спальня его, как и спальни у всех богачей, должно быть, не пропускала никаких звуков. Звуконепроницаемая личная жизнь – самая идиотская затея, думал Полянский, пока поднимался наверх. Тебя же никто не услышит, когда придут убивать.
Хотя нет… Услышит!
Сверху раздался крик.
Полянский побежал на голос. Крик доносился из спальни. Мужской, сдавленный, хриплый…
Что за чёрт!
Полянский рванул к двери. Она была приоткрыта, прислушался – какие-то шорохи. Толкнул дверь ногой. На окне возле кровати сидела какая-то девушка в кедах, джинсах и растянутой кофте навыпуск. Она посмотрела на Михаэля, потом вниз, потом опять на него…
На кровати – обездвиженный Майлз, испускавший предсмертные хрипы, вся его грудь, как и постель, была в крови.
– Стой! – крикнул Полянский, нацелив на девушку пистолет.
Та зыркнула на него острым взглядом и спрыгнула вниз, будто кошка, на дерево под окном. Через секунду она уже на земле, бежала по каменистой тропинке, прямиком к высоким воротам. Полянский выстрелил ей по ногам, но пули пронзили лишь землю. Девушка добралась до забора и с лёгкостью открыла дверь.
Полянский спрыгнул за ней.
Он поверить не мог, что его так нагло опередили, он поверить не мог, что запутался в ветках этого дерева, он поверить не мог, что проиграл.
Скорее всего кто-то прислал её, также прознав про часы. Что она успела выпытать у хозяина дома? Что Майлз-младший сказал ей перед тем, как умереть, и как она прошла мимо охраны? Он услышал за воротами звук мотора, но успел добежать до своей машины, когда её уже скрылась из виду в листьях раскидистых пальм. Он втопил педаль газа и рванул за ней. Только через пару минут он понял, что с его машиной что-то не так. Она скреблась по асфальту и заносилась на поворотах. Эта стерва проколола ему колеса, нет, она разрезала их тем же самым ножом, которым заколола младшего Майлза. Почему нож, почему не пистолет, что за странный способ убийства? Может, она его им и пытала? Полянский и не думал о дисках, которые стёр, он хотел лишь догнать эту стерву и добыть из неё всё. Телефон разрывался в постоянных потугах – это был Виктор Амаро.
– Что там, чёрт возьми, происходит? – кричал по громкой связи осипший старик.
– Небольшая заминка…
– Убирайся оттуда!
– Да, я уже.
– К дому Майлза едет полиция! Надеюсь, ты его не прикончил?
– Нет, я – нет.
– Отлично! Проблемы нам не нужны.
– Его прикончила какая-то девка.
– Что? Так ты не узнал про часы?
– Его устранили до моего прихода.
– Значит, опередили, – шипел тот. – Найди мне её! Мне нужно знать всё, что узнала она!
– Понял, – сказал Михаэль и отключил связь.
5
Фокусник
Со случая в ресторане прошло около трёх часов. Я не хотел идти домой. Люди Амаро могли ожидать меня там. Я слонялся по спящим улицам и не знал, куда себя приткнуть. Часы то ли Майлза, то ли Амаро тяжким грузом лежали у меня в руке, отсчитывая неровный ход. Я посмотрел на них – полпервого ночи. Нужно было где-то залечь. Спрятаться на первое время. Если принести их Амаро, если это не те часы, он сотрёт меня в порошок.
Как я мог так оплошать?
В животе всё свело от волнения. Меня трясло, как тифозника на последнем вздохе, ещё немного – и всё, ещё немного, и земля разверзнется под ногами, и я упаду в её недра и похороню себя там. Пот проступил на шее, похолодев в ту же секунду. Я весь дрожал.
Что это, страх за жизнь или предчувствие смерти?
Я взглянул на часы.
Может, отдать их Амаро как ни в чём не бывало? Будто не было промаха, вероятность ведь 50 на 50… Но если часы не те, если это та же фальшивка? Амаро может подумать, что я обманул его, или, того хуже, что меня подкупил сам Майлз…