Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
– И для чего было тогда устраивать в том зале такую темень?
– Но впечатляет же? – Торговец воткнул факел в держатель в стене. Судя по следам копоти, факелы здесь стояли часто. Рядом с держателем на крючках висело ещё несколько масляных ламп, но ни одна не горела.
Не дождавшись должного восхищения, торговец хмыкнул и продолжил:
– Ты, кстати, можешь звать меня Годор. Ну, по-вашему, значит.
Куруфинвэ кивнул. О том, что короля на синдарине называли Аглароном, ему уже сообщил Карнистиро. Хотя бы об этом можно было не спрашивать.
– Так что вы мне хотите показать? – Куруфинвэ снова оглядел зал, на этот раз изучая ящики и деловито снующих
– Здесь – ничего, - Годор отмахнулся. – Это товары для рынка. Ты их ещё не насмотрелся что ли?
– Тогда где?
– Глубже. – Важно пояснил король. – Но ты что-то не так понял. Мы тебе, конечно, покажем кое-что, чтобы вы там не зазнавались слишком и своим знакомством с Махалом не особенно хвастали. Вы у него, может, и учились. А нас он создал. – Он гордо погладил бороду, выждал паузу, дождавшись кивка гостя, и продолжил: - Но нам интересно послушать, чему он учил вас и насколько это отличается от наших знаний.
С этим Куруфинвэ спорить не стал. Отчасти потому, что за этим и пришёл, отчасти – потому что самому было интересно. Когда сказали «глубже», он представил лестницу. Ну или долгий-долгий уходящий вниз коридор, это тоже не удивило бы. Но они сперва прошли по длинному залу с ящиками, потом попетляли по коридорам – нолдо пришлось нагибаться, чтобы не цеплять макушкой потолок, и он уже всерьёз пожалел, что не захватил каску, - и вышли на небольшую площадку под самым потолком узкого и глубокого зала. Здесь явно тоже действовала система световых колодцев, потому что других источников света Куруфинвэ не заметил. Да и особенно не искал, поражённый открывшимся зрелищем. Прямо напротив площадки, на другом конце зала (или пещеры?
– Куруфинвэ так и не нашёл никаких следов обработки стен, кроме вот пробитых тоннелей) из-под потолка бил поток воды, разлетаясь тучами брызг и проваливаясь вниз белой пенистой стеной. Зал был таким глубоким, что нижнюю его часть почти полностью скрывала мокрая взвесь, так что когда Куруфинвэ подошёл к краю площадки, окружённому слишком низкими для него поручнями, та как будто парила где-то высоко в облаках, и только далеко внизу смутно темнел пол пещеры. Куруфинвэ обернулся, ловя на себе довольные взгляды наугрим.
– Это что, природная пещера?
– Ты хотел спросить, прорубили её мы или Махал? Это имеет значение? – Король пригладил встопорщившиеся волоски на бороде, мгновенно обросшие водяной пылью. Такие же капли блестели и на его короне, которую, наконец удалось рассмотреть вблизи. Неровные золотые зубцы очертаниями напоминали горную гряду, а рассыпанные по ним драгоценные камни – снежные шапки.
Куруфинвэ кивнул:
– Надо же знать, кому выражать восхищение. Даже в благословенном крае я не видел ничего подобного.
– Ну да, ну да, - хмыкнул король. – Все эльфы чуть что талдычат про этот свой Аман. Можно подумать, нигде больше гор нет.
Куруфинвэ снова кивнул, думая, что что-то в этом и есть. Особенно если говорить об Ауле, ведь гор он действительно создал немало. Глупо думать, что именно в Пелорах он собрал все свои любимые замыслы, а остальные так и стоят скучными и пустыми. Но добавлять наугрим ещё спеси он не хотел, и предпочёл сменить тему.
– Как мы спустимся?
Не сработало. Король фыркнул ещё самодовольней:
– Что, острый взгляд не способен рассмотреть простой механизм?
В этот момент Годор дёрнул какой-то рычаг у стены, вся площадка вздрогнула и медленно поползла вниз. Судя по ухмылкам, которые Куруфинвэ уже начал замечать, несмотря на бороды, спрятать удивление снова не получилось. Хотя оно и быстро прошло: когда из-под опустившегося
– Да ты не переживай так, - сквозь шум воды раздался где-то у пояса не слишком сочувственный голос Годора. – Пещера эта настоящая, мы только свет сделали и стену выровняли. И этот кусок скалы, - он слегка топнул ногой, - отколупали и приспособили. Но как получилось-то, а?
– Получилось, - нехотя кивнул Куруфинвэ, лихорадочно соображая, что теперь делать. План впечатлить наугрим с каждой минутой становился всё призрачнее. Наверное, глупо было рассчитывать на это с самого начала, хотя на поверхности ему так не казалось. И что самое обидное, уже не осталось времени на новый план.
Постепенно сквозь водяную взвесь показался пол пещеры. Под водопадом обнаружилось вполне предсказуемое озеро, из которого вытекала такая же предсказуемая речка, мелко журчала по камешкам и исчезала в тоннеле с теперь уже совершенно очевидно рукотворным и по меркам наугрим высоким сводом. Площадка с пассажирами опустилась на берег реки, к предусмотрительно уложенным каменным ступенькам. Подъёмных механизмов всё ещё не было видно, но Куруфинвэ так и предполагал, что их спрятали где-то в стене, чтобы не портить картинку. Уходящие в стену цепи эту догадку только подтверждали.
– Насмотрелся? – усмехнулся король, спускаясь со ступенек. – Идём, идём, не на неделю тебя сюда пустили.
Куруфинвэ кивнул, глянул ещё раз наверх, где из-за брызг теперь не видно было потолка, и вода лилась как будто прямо из облака, и пошёл за наугрим к тоннелю, в который утекала река. Вдоль её русла подземные мастера проложили узкую дорожку с перильцами, на которые через равные промежутки подвесили маленькие фонарики – видимо, спиртовые, судя по отсутствию копоти – с цветными стёклами, так что свет от них шёл то зеленый, то голубой, то фиолетовый. Отсюда вся тропинка казалась извилистой чередой разноцветных светлячков, скрывающейся где-то впереди за поворотом пещеры.
– А товары для продажи вы так же, подъёмником доставляете? – уточнил Куруфинвэ, догоняя Годора.
– Вот ещё. Так никаких цепей не хватит. Может, на обратном пути покажем. Но ты пока смотри, потом своим рассказывать будешь.
Он гостеприимным хозяйским жестом махнул вперёд, Куруфинвэ послушно поднял голову и чуть не споткнулся.
Нет, конечно, ему доводилось видеть сталактиты и раньше. Во многих пещерах в Пелорах были эти причудливые наплывистые столбы и сосульки, с которых медленно капала вода, так что на полу тоже вскоре образовывался встречный холмик. Но здесь из таких состояла вся пещера. В центре её вдоль русла реки высились столбы, не привычные, похожие на песочные часы, а почти ровные, поднимающиеся вверх каскадами, с которых “стекал” камень. Где-то они дотягивались макушками до самого потолка, а где-то успели вырасти только в рост наугрим. Такие же потёки сбегали по стенам, свешивались абсолютно со всех уступов, блестящих влажностью и окрашенных в странные тона цветными светильниками. Где-то они были большими и широкими и походили на толстые свечи или трубы, а где-то – совсем узкими, как пластинки исполинских грибов. И всё это переходило друг в друга, сплошь покрывая стены до потолка, с которого тоже свисали щупальца-сосульки. Как будто в какой-то момент камень в пещере был жидким и плавился, как воск на свечах, а потом застыл вот так.