Взгляд с окраины рая
Шрифт:
– Ты хочешь сказать..., - начал Иван.
– Да, - ответил метаморф.
– Такие, как я, есть и на Фрогге и на Хасте. Чтобы изменить тело, достаточно нескольких мгновений. А душа... Для перемещения душ Океану не нужны корабли. Всех нас, детей Океана, объединяет неразрывная связь. До сих пор она считалась неразрывной, - досадливо поправился он, - Пока не пропал Седов. Так вот, - он перешел к инструкциям.
– Я сейчас отсюда уйду, а вместо меня здесь появится фроггс. Это будет обмен. Ты должен доставить его на Землю, к Орлову. Ты ведь все равно повезешь туда ребенка? И все. Дальше он разберется сам. И мы будем в расчете. Кстати, твоя женщина уже прилетела.
Метаморф, не прощаясь, быстро исчез в полынье.
–
– с запозданием переспросил разведчик, потом, не дождавшись ответа, нажал клавишу коннекта, включая связь. Экран осветился немедленно - его сообщения ждали. Вдова бессмертного была красивой стройной блондинкой, но теперь показалась пилоту изможденной. На осунувшемся лице резко выделялись ярко-голубые глаза, подчеркнутые черными тенями усталости. Манера держаться выдавала в Охотнице человека, привыкшего отдавать приказы, но сейчас, под непомерным грузом неведомых страхов, она, казалось, держалась из последних сил. Бессмертная была смертельно напугана и встретила Черемишина, передавшего слова Океана, с нескрываемым облегчением.
– Я ненадолго взлечу, чтобы с вами не контачить. Все сделаете сами. С Океаном я договорился, - объяснил он.
– Потом вернусь.
– Хорошо, мы немедленно садимся, и сразу в воду. Спасибо, - коротко поблагодарила Ольга, отключаясь.
Преображение прошло штатно и очень быстро. Через несколько мгновений после погружения бессмертных в Океан, Черемишин, наблюдавший за процессом на расстоянии, чтобы избежать опасного контакта, увидел на экранах приборов, как из воды появляются внешне не изменившиеся тела девочки и красивой женщины, и тяжелая жабья туша фроггса.
Недолго лететь, потерплю, - уверил себя Черемишин, и маленький соколок унес новоявленных метаморфов в холодное небо Рождества.
Глава 8
Лес по дереву не плачет
"В лесу живем, по-лесному поем"
Народная мудрость планеты Джунглей
Филиппов не спешил и двигался совершенно бесшумно, все время к чему-то прислушиваясь. Валерий, городской житель, доверился спутнику и шел за ним по проторенной тропе, не особо задумываясь о цели. Он тоже с удовольствием вслушивался в лесные шумы, как звуковые, так и ментальные. Даже без зверей и птиц о'кхнейр больше не казался мертвым и безмолвным. Где-то вдалеке чавкала трясина, капала, стекая с листьев, вода. Нет, не вода, наверное, какая-то другая жидкость, но Седову было лениво гадать, да и не хотелось отвлекать колониста глупыми вопросами, и он сосредоточился на поиске разума, горько сожалея о потерянном биосканере.
Если верить Филиппову, тропинка должна была привести к большому лагерю квайров, а эмофон такой толпы легко не спрячешь. Но все попытки поймать отголоски мыслей и чувств заканчивались неудачей: в ментале "слышался" лишь однообразный фон о'кхнейра, в котором порой мелькали неясные тени, неотделимые вкрапления эмоформ, ни к чему привычному отношения не имеющих. Лес или мешал восприятию, или настойчиво подавлял эмоции несчастных. Возможно, они находились очень далеко. Или - Валерий не мог отбросить и такого варианта - бедняг уже не было в живых. Но что-то было, что-то мыслило и чувствовало в самом лесу, и, казалось, еще одно усилие, и это что-то прорвется, хлынет потоком, но пока... Нет, ничего не происходило.
Задумавшись, Валерий машинально сорвал с черно-синего куста крупную ягоду,
Седов, пораженный собственной неосторожностью, неловко развел руками. Он нарушил одно из первых правил контактника - не прикасаться ни к чему неизвестному, и, главное, к чужой еде, не проверенной анализаторами комма или адаптера.
Валерий немедленно вспомнил, как на Детском мирке на спор пробовал веганские деликатесы, совершенно отвратительные на вкус. Однако он хорошо понимал возмущение колониста. Хотя... чья тут на самом деле была вина? Чего он тупит? Да это же элементарная манипуляция леса!
На самом деле телу землянина, защищенному внутренним адаптером и способностями метаморфа, инопланетное лакомство практически ничем не грозило. А вот сознанию... Подействовал же на него на губернаторском приеме райх! Но теперь после, можно сказать, кровавого братания с черным лесом, тот, похоже, пытался таким образом внушить пришельцу идею о своей безопасности.
Посланник вспомнил свои ощущения, сосредоточенность на поиске разума и словно бы ментальный толчок, внутреннее, или, скорее, внешнее побуждение - и так вовремя подставленная кустом заманчивая ягода. Но как лес умудрился обойти мощнейшие ментальные блоки и заставить его совершить ошибку? И ведь ягода хнейра отнюдь не относилась к мерзким на вкус, но безвредным, вернее, легко поддающимся обезвреживанию, веганским хфурсам или йукхам! Филиппов упоминал, что это сильнейший фроггский ментальный стимулятор. А для человека, скорее всего, ядовитый психотроп.
Однако застывшее на лице колониста выражение не было вызвано удивлением или возмущением. Скорее шоком. Филиппов постепенно расслабился, не сводя взгляда с землянина, потом сорвал с куста большую ягоду, внимательно принюхался, зачем-то взвесил синий шарик на ладони и отбросил в сторону. Потом, наконец, не удержался от вопроса:
– Ну и как оно?
– В смысле? А эти..., - переспросил Валерий, проводив сожалеющим взглядом брошенную ягоду: небо запомнило вязкий, но довольно приятный терпкий вкус. Ему ведь так и не удалось толком поужинать. Да и неизвестно, сколько часов назад это было.
– Ничего. Кисловаты немного.
В ответ колонист зашелся приступом неодолимого хохота.
– Кисловаты - га-га-га - ой, - га-га-га - рассказать кое-кому бы!
Седов терпеливо ждал - реакция спутника больше походила на истерику, и вмешиваться не имело смысла. Филиппов, в конце концов, успокоился сам.
– А ты вообще кто? Человек или еще кто-то?
– поинтересовался он.
– Что ты хочешь сказать?
– насторожился Валерий. Напарник слишком близко подошел к правильному ответу, а обстановка не располагала к выяснению отношений. Но колонист не стал тянуть с объяснениями.
– Они, видишь ли, ягоды эти до сих пор считались абсолютно смертельными для всех земных организмов. Вся живность, на которой Степан Корнилов проверял хнейр, сдыхала мгновенно и в муках. А ты говоришь - кисловаты!
– Игорь вновь зашелся в коротком приступе смеха, но быстро взял себя в руки и покачал головой.
– Ты бы видел бедных свинушек!
– А на людях тоже испытывали?
– сообщение показалось интересным, но не полным.
– Можно ведь было попробовать и с адаптерами.
– Никто, понятно, не рискнул, даже с адаптерами, - ответил Тагор.
– Добровольцев не нашлось. А если кто и испытывал, не на добровольцах, то результаты, понятно, остались тайной. А были бы успешны, так молчать не стали бы. Крохотные дозы хнейра человек может выдержать точно - ведь пил же ты отравленный райх. Но сожрать целую ягоду! Такое безболезненно не сойдет и истинному жаббсу. И ты, кстати, не представляешь, сколько стоит такая штука на Фрогге.