Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)
Шрифт:
Некоторые организационные изменения в советской биологической науке
Происходившие в биологии перемены требовали, естественно, и ряда организационных мер, необходимых для закрепления достигнутых успехов. Эти меры, хотя и медленно, под большим давлением со стороны научной общественности, стали осуществляться. Мы укажем лишь некоторые, основные из них.
1. Наиболее активные лысенковцы, занимавшие посты директоров институтов (ВИР — ИА. Сизов, Институт животноводства — А. С. Всяких и некоторые другие) были заменены, хотя руководство отделами и лабораториями за ними сохранилось. Из Московского университета были уволены (по конкурсу) И. И. Фейгинсон и ФДДворянкин, Т. Д. Лысенко не был переизбран по конкурсу на должность зав. кафедрой генетики
2. Институт генетики АН СССР, состоявший в основном из лысенковцев, был в начале 1966 года расформирован и вместо него создан Институт общей генетики, который возглавил академик Н. П. Дубинин.
3. Журнал «Агробиология», выходивший под редакцией Т. Д. Лысенко и до койца 1965 года пытавшийся противопоставить себя общему течению советской биологии, с 1966 года прекратил свое существование.
С сентября 1965 года начал выходить ежемесячный журнал «Генетика» (гл. редактор П. М. Жуковский, зам. гл. редактора С. И. Алиханян и Д. К. Беляев. В состав редколлегии и редакционного совета вошли многие советские генетики).
4. Был пересмотрен в 1966 году состав Высшей аттестационной комиссии по присуждению ученых степеней, и ряду заслуженных генетиков ученая степень доктора биологических наук была присуждена без защиты диссертации.
5. Был изменен состав некоторых редколлегий биологических и сельскохозяйственных журналов. Вместе с тем известный лысенковец А. Н. Студитский, возглавлявший когда-то журнал «Успехи современной биологии», был оставлен заместителем главного редактора.
6. 30–31 мая 1966 года состоялся учредительный съезд советских генетиков и селекционеров, на котором было создано Всесоюзное общество генетиков и селекционеров им. Н. И. Вавилова. Президентом общества был избран академик Б. Л. Астауров.
Ликвидирован ли лысенкоизм как специфическое научное течение и организационное объединение?
Позиции лысенкоизма после 1964 года заметно ослабли, его влияние на судьбу советской биологии резко снизилось, значительно уменьшилось число людей, причислявших себя к представителям «мичуринской» биологии. Однако лысенкоизм далеко не был ликвидирован, он не потерял полностью и своей среды, состоявшей из людей, не способных к восприятию современной биологии, биохимии, генетики и не желавших отказаться от того примитивного набора догм, которые они прочно усвоили и долго считали вершиной науки. (И не желавших, что особенно существенно, оставить свои руководящие посты, которые они долгое время занимали отнюдь не благодаря своему высокому научному потенциалу). Не исчезли и философы — идеологи лысенкоизма, которые продолжали активно выступать в защиту модернизированного лжеучения. Не утратил лысенкоизм и многих административных возможностей в науке.
Сейчас очевидно, что лысенкоизм, долго прикрывавшийся термином «мичуринская биология», — псевдонаука. И не только псевдонаука, а практически вредное направление, приносившее и в ряде случаев еще приносящее серьезный ущерб народному хозяйству. И тем не менее активные сторонники этого направления вес еще удерживали серьезные позиции; они руководили отделами, кафедрами, лабораториями (Г. Н. Шлыков, И. А. Сизов, Ф. К. Тетерев, А. Н. Студитский, Г. Платонов, Х. Ф. Кушнер, И. Е. Глущенко и др.), пользовались многими привилегиями и активно поддерживали друг друга. Немало число их заседало в Высшей аттестационной комиссии, в различных редколлегиях, комитетах. Долгое время сохранялась за ними и экспериментальная база в «Горках Ленинских», которой руководили три знакомых нам академика — Т. Д. Лысенко, И. И. Презент, М. А. Ольшанский.
В чем причина подобного парадокса и каковы прогнозы на будущее?
Причин очень много, мы приведем лишь некоторые из них. Прежде всего — это общая демократизация научной и общественной жизни. Постоянная многолетняя борьба настоящих ученых с репрессиями и администрированием в науке делает весьма трудным осуществление новой радикальной чистки научных учреждений теперь, когда истина в основном торжествует.
После октября 1964 года резко уменьшилось вмешательство высших политических и административных органов в дискуссионные проблемы науки. Решение их представлено ученым, и это, конечно, правильно. В 1948 году лысенковцы осуществили быстрый разгром научных учреждений, смену редколлегий, ученых советов в основном методом приказов и директив министерств, ведомств, управлений и т. д., созданием специальных полномочных комиссий, режимом «переворота». В настоящее время эти методы неприемлемы.
Нельзя не отметить и того, что общая научная изоляция лысенковцев, презрение и неуважение, которое они постоянно чувствовали со стороны большей части научной общественности, заставляло их объединяться в однородные группы и осуществлять взаимную поддержку, сохранять известную кастовость. Они сумели воспользоваться и теми принципами, которые постоянно выдвигались в борьбе против них, и прежде всего принципом свободы дискуссий. Это позволяло им время от времени в той или иной форме вновь выступать с пропагандой своих ошибочных, неверных догм, продвергать критике своих оппонентов, фальсифицировать реальную ситуацию в биологии.
Опасности в этих выступлениях нет, и в условиях демократического построения науки они неизбежны.
Такого рода шумовые помехи существуют в научной жизни любой страны. У нас уровень этих помех пока еще выше международного, но он все же постепенно снижается. Помехоустойчивость создана, и это главное.
Сохранению лысенкоизма долгое время способствовало и еще одно обстоятельство — слишком большое значение в нашей науке различного рода степеней и званий. Эти звания и степени (кандидат, доктор, профессор, член-корреспондент, академик) по международной традиции пожизненны. Взаимосвязи между степенями, званиями и должностным положением таковы, что человек, получивший подобного рода звания, получает пожизненную ренту, независимо от его научной репутации. Научная репутация может быть крайне низкой и даже отрицательной, но рента остается. Строгая официальная и неофициальная регламентация должностей и званий, особенно в системах академий наук и в столичных вузах, создавала большие трудности для выдвижения молодых, способных ученых на те должности, которые занимали богато оснащенные титулами представители старой лысенковской гвардии.
И наконец, слишком длительной была описанная дискуссия, слишком глубокие корни пустил лысенкоизм в среднем и высшем образовании, слишком долго внедрялся он в сознание молодежи, и поэтому слишком гетерогенной оказалась популяция ученых по этому признаку. Очень и очень многие хорошие и способные ученые прошли в своем развитии стадию доверия к «мичуринской» биологии. Это особенно относится к тем, кто получил среднее и высшее образование между 1948 и 1960 годами. Некоторые из них, не имея хорошего руководства, публиковали ошибочные работы. Немалое число честных ученых и более зрелого возраста ошибалось, постепенно открывая для себя истину. Переход от группы биологов, постоянно и бескомпромиссно боровшихся с лысенкоизмом, к беспринципной, догматической группе лысенковцев проходил через массу промежуточных этапов, и этот сложный спектр менялся в разные периоды дискуссии. А сколько журналистов, очеркистов, публицистов, писателей, философов сначала восхваляли, а затем ругали Т. Д. Лысенко. Разобраться в оттенках вины и невиновности, беспринципности и искренних заблуждений, доверия и обмана сейчас очень трудно.
Но главное все же в том, что лысенкоизм навсегда разоблачен как псевдонаука, он — позорное пятно в нашей истории. Он побежден советскими учеными, которые сумели наконец освободить науку от этого разветвленного лжеучения.
Заключение. Некоторые выводы и уроки дискуссии
В последние годы очень часто возникал и обсуждался вопрос о причинах столь длительного господства лысенкоизма в нашей стране (вместе с его экспортом в 1948–1955 годах в другие социалистические страны). Вопрос о причинах столь длительного монопольного положения очевидного лжеучения и о причинах тотального внедрения в народное хозяйство явно вредных и нелепых рекомендаций весьма сложен и решается неодинаково для разных периодов дискуссии. Из всех предпринятых в последние годы попыток объяснить это положение я отмечу две наиболее серьезные работы, анализирующие прежде всего причины и явления и отличающиеся от многочисленных работ, в которых просто рассматриваются и критикуются те или иные положения биологического лжеучения и его практические рекомендации.