Взорвать Манхэттен
Шрифт:
Приглашение принимается, и мы следуем в ресторан.
В который раз я пеняю себе, что часто безоглядно и всерьез увлекаюсь. И даже подумываю о женитьбе на какой-нибудь молоденькой диве. Остываю, впрочем, столь же стремительно. Второй брак – победа надежды над здравым смыслом. К тому же, молодые, как правило, глупы. Они свежи, податливы, но нет в этом былого порыва, взволнованности и удовлетворения. Вероятно, я стал капризен, и теперь в моих глазах девушкам не хватает женственности, а женщинам – девственности. Но, так или иначе, став более опытным, я получаю куда меньше удовольствия, чем когда-то с женой. Может, эти воспоминания и держат меня возле нее? Ведь как ни крути, а лучше ее никого не было. А как я домогался ее, недотроги! И с каким ликованием обладал ею! И как обожал ее – несравненную и единственную! Я вспоминаю нас прежних – тех, юных, с бесконечной тоской и нежностью. Тогда мы искали хоть какой угол, где могли бы уединиться, и получали друг от друга несказанное наслаждение. Теперь у меня собственные номера в отелях, - с просторными постелями, мраморными ваннами, но все известно заранее, и когда я развлекаюсь с новой девицей, сам не понимаю, зачем мне это понадобилось. И, едва начав, стараюсь быстрее закончить. Едва ступив на порог, мечтаю уйти. Наверное, так будет и сейчас.
Между тем рандеву проходит в доверительной и многообещающей атмосфере начинающейся влюбленности, в которую мы изощренно играем. Сервировка стола также отличается изысканностью: болотный угорь в соусе из черепахи, улитки в сиропе из роз.
Из слов Бетти следует, что она крайне озабочена подкошенным здоровьем Большого Босса, а из подтекста, - что, коли случится ему помереть, ей придется расстаться с насиженным местом и высокой зарплатой, ибо преемник наверняка приведет с собой прежнюю секретаршу.
– Готов хоть завтра взять вас к себе! – заявляю я.
– Правда? – вновь вспыхивает она.
– Конечно. Другое дело, как посмотрит на это шеф. Полагаю, торопиться не следует, но этот вариант, считайте, хранится у вас, как в банке. – Я говорю это ей с полнейшей уверенностью, поскольку уже представляю себе ее вербовку и дальнейшие неоценимые услуги, которая она мне окажет.
Дело сделано. Теперь ее заинтересованность во мне несомненна.
Из ресторана мы следуем в мой номер, где я ее без долгих церемоний раздеваю. Она изображает некоторое смущение, но я быстро помогаю ей преодолеть эту несуществующую преграду.
Формы ее тела восхитительны, и здоровая красота его просто изумляет. Вся она источает негу и свежесть, как мятная пастила. Ни одного изъяна. Лишь на крыле аккуратного носика, - светлая, милая родинка. Со временем, увы, ей суждено превратиться в омерзительную бородавку, но эти трансформации состоятся уже после меня.
К полуночи я успеваю трижды отведать ее. Неслыханный успех.
В перерывах наших ласк и лобзаний, за рюмкой аперитива, она сообщает мне вскользь, что нуждается в небольшой ссуде для покупки квартиры, и есть ли у меня на примете подходящий банк с льготными процентами? Я с непоколебимой убежденностью отвечаю, что есть, имея в виду, конечно же, себя. А после добавляю, что вопрос можно решить, пренебрегая как процентами, так и возвратом требуемой суммы. Поясняю:
– У меня есть некоторые проблемы среди окружения Большого Босса… И, надеюсь, ты поможешь прояснить их суть…
– Это Пратт, - понятливо заявляет она.
– Откуда ты знаешь?
– Я… в самом деле могу рассчитывать на тебя? – спрашивает она невольно дрогнувшим голосом.
– В моих обещаниях ты не разочаруешься, - заверяю я.
– Мне многое приходится ненароком услышать, - говорит она.
– Старший сын Пратта – партнер шефа в нефтяном бизнесе. Они встречаются едва ли не ежедневно. Разговоры ведутся, как правило, в комнате отдыха, примыкающей к кабинету, она закрывается наглухо. Так что подробностями я не располагаю. Но то, что сейчас в Совете против вас создается коалиция, знаю точно.
– Мне нужна ежедневная информация, - откликаюсь я.
– Но я…
– К тебе подъедут мои люди и помогут с техническими проблемами…
– А если…
– В крайнем случае, за тобой у меня всегда сохраняется место. И ты можешь перейти ко мне демонстративно, - война есть война! Что касается денег, получишь их уже завтра.
– О, Генри, мне страшно…
Я сжимаю ее в объятиях, наслаждаясь ароматом ее тела. Произношу со смешком:
– Теперь ты в надежных руках.
Она хихикает:
– Ты законченный обольститель… Да! На следующей неделе они готовят какую-то публикацию в «Вашингтон-пост». О том, будто ты выбил бюджетные деньги на сфальсифицированные научные изыскания. Фамилию журналиста я тебе скажу.
Вот так номер! Я едва не подскакиваю на постели.
А после вновь приникаю с признательностью и обожанием к обретенному источнику плотских утех и спасительной информации.
Ранним утром она покидает меня, - совершенно измочаленного, разбитого на куски, но крайне удовлетворенного очередной победой.
Некоторое время я лежу, размышляя над ее словами о создающейся против меня коалиции в Совете. Факт неприятный, но я воспринимаю его равнодушно. Мне есть на кого опереться, устремления многих членов Совета зависят от моей доброй воли, а интриги существуют в любом коллективе. Достаточно сойтись двум людям, и вот уже пошла игра! Другое дело, если настроения и действия, направленные против меня, начнут приобретать широкомасштабный характер, можно их вывернуть в свою пользу. В частности, если вскроется история с преступной записью совещаний Совета, можно оправдать ее закономерностью своих опасений в искренности коллег и целесообразностью психофизической, к примеру, аналитики их реакций. Шито белыми нитками, но в условиях угрозы внутренней войны это звучит, как аргумент обороны. То есть, сами виноваты, довели хорошего парня до ручки.
Я заставляю себя соснуть на часок, а затем принимаюсь собираться на аэродром. Возвращение домой откладывается. Срочнейшей задачей видится предотвращение публикации, сулящей грандиозный скандал. Я лечу в Нью-Йорк, к Тони Паллито, моему старинному приятелю. Мы познакомились с ним в ранней юности, во Флориде, где он проводил лето с родителями в доме по соседству, и мы по сей день очень дружны. Мы постоянно помогаем друг другу, не считаясь количеством услуг. У Тони колоссальные связи в прессе, да и вообще у меня к нему накопилась уйма вопросов. Он очень серьезный бизнесмен, а кроме того, увы, глава одного из влиятельных итальянских кланов.
Прежде, чем я покидаю номер, раздается звонок телефона. Звонит Ричард.
– Есть любопытные новости, - сообщает он. – Вы помните вашу соседку, миссис Тремб? Она живет практически через дорогу…
С трудом, однако, я припоминаю старуху в пышном парике, похожую на засохшую какашку.
– Так вот, - продолжает Ричард. – Вчера, используя ее машину, на территорию вашего поселка проникли те двое русских, которых мы разыскиваем в Нью-Йорке. Старуха дьявольски хитра, она подыграла им, даже сподобилась показать окрестности, чтобы выявить интересующие их объекты. У нее с собой неотлучно радиопульт для вызова охраны, и она решила пощекотать себе нервы… Подробности при встрече, но эти бандиты, несомненно, вынюхивали что-то поблизости от вашего дома. Меры к усилению безопасности я предпринял.