Взять свой камень
Шрифт:
– Немцы! – Зверев побледнел. – Бегом!
Они побежали, стараясь скорее добраться до ручья. Топот сапог заглушил все звуки, гулко стучали сердца, пот начал заливать глаза, потек по спинам, оставляя темные пятна на маскхалатах. Время от времени Зверев приказывал остановиться и, задержав дыхание, вновь напряженно прислушивался, стараясь определить: удалось ли оторваться от погони, сбить ее со следа?
– Костя! – жарко выдохнул он. – Слушай, у тебя уши лучше!
Крылов тоже прислушался. Собачий
– Обходят, – тихо сообщил радист.
Зверев опустился на землю.
– Надо их задержать – иначе не уйдем.
– Я, – снимая свой мешок, шагнул к нему Егоров. – Из-за меня все началось… Я останусь, а вы бегите.
– Перестань, – встряхнул его за плечи Зверев. – Сейчас не время!
– В-вот именно, – слегка заикаясь, ответил бывший студент. – Н-не время. Дайте еще пару гранат и уходите. Если… Если вырвусь, то приду на место ночевки.
– Здесь бессмысленно, – быстро осмотревшись, Зверев показал на колючий холмик. – Там надо!
Прощаться времени не было. Подхватив мешок Егорова, Зверев побежал к ручью, Крылов последовал за ним. Обернувшись, увидел, как Любитель медленно пошел к холмику, засовывая гранату под маскхалат, на грудь…
Снова топали по мягкой лесной земле сапоги, снова гулко стучали сердца, снова пот заливал глаза, а бежавший впереди Зверев все увеличивал темп. Минут через пятнадцать они услышали позади треск автоматных очередей.
– Быстро, – задыхаясь на бегу, проговорил Костя.
– Не отставай! – подстегнул его окриком старший и, не останавливаясь, тучей подняв брызги, влетел в ручей. – Вперед!
Скользя на илистом дне, они побежали по руслу. В сапогах захлюпала вода, ноги словно налились свинцом, сердце билось уже не в груди, а в воспаленном горле, каждым ударом отдаваясь звоном в ушах. Выбравшись на берег, Зверев помог вылезти Крылову и, поддерживая его под руку, потащил дальше, к поросшему кривыми соснами косогору.
Стрельба у них за спиной прервалась взрывами гранат, потом вновь затрещали автоматы.
– Сюда, скорее, – запаленно хватая ртом воздух, торопил уставшего радиста Зверев, поднимаясь по косогору все выше и выше.
Позади ухнул еще один взрыв, приглушенный расстоянием, и все стихло.
– Конец, – опустившись на землю, младший сержант вытер потное лицо ладонью. – Ты как?
Он поглядел в лицо радисту. Крылов, поняв его взгляд по-своему, начал стаскивать с плеч лямки мешка с рацией.
– Не надо, – остановил его Зверев. – Попробуем уйти…
Перевалив через косогор, они кубарем скатились к болотистой низине, чавкая сапогами по непросохшей грязи, бросились отыскивать тропку посуше и, найдя, что было сил рванули по ней дальше через низкорослый ельник и широкую, заросшую высокой травой поляну
Измотанный Костя часто спотыкался, останавливался, переводя дыхание, убегавший вперед Зверев то и дело вынужденно возвращался, чтобы помочь ему, потянуть за собой, в густую спасительную чащу…
Когда они были примерно на середине поляны, на ее другом краю замелькали мышасто-зеленые мундиры.
– Скорее, – оглядываясь на них, торопил Тихий, – скорее!
Заметив беглецов, немцы дали пару очередей из автоматов. Громче залаяли собаки, и Зверев чертыхнулся, подумав, что забыл сказать Егорову в первую голову бить по ищейкам. Тогда немцы не смогли бы так быстро взять след.
Его охватила бессильная злость – как теперь уйти, если враг уже видит их, сел на хвост и не выпустит, а Костя едва переставляет ноги от усталости? Сразу все свалилось на малого – война, перелеты в тыл врага, бесконечные кроссы по лесам, гибель командира группы и его заместителя. В том, что капитан погиб, Зверев нисколько не сомневался.
Зачем теперь вспоминать, что успел, а что не успел сказать Егорову? Теперь придется все взять на себя и попробовать спасти радиста, выполняя последний приказ капитана. Но как спасти? Один Костя не сдюжит, станет легкой добычей немцев. Попробовать отбиться и уйти вместе? Сомнительно, хотя есть шанс – в лесу немцам труднее нападать, им негде развернуться, но они могут обойти сзади…
– Еще пяток километров, – на бегу поддерживая Крылова, выдохнул Зверев, – и начнется болото. Там отсидимся… Сейчас ненадолго остановимся, надо убрать собак.
Добежав до опушки, младший сержант снял с плеча автомат.
– Здесь, – переводя дыхание, распорядился он. – Бьем, пока они на открытом месте. Целься по собакам! – и выпустил несколько коротких очередей по торопливо перебегающим поляну немцам. С радостью увидел, как ткнулась в землю большая темной масти овчарка. Разом ослаб натянутый поводок – ее проводник на секунду остановился и упал. Костя тоже открыл огонь и выпустил половину диска.
Немцы залегли и, прикрывая друг друга, начали быстро переползать, стремясь скорее преодолеть поляну. Пули засекли по веткам, выбивали щепки из стволов деревьев, глухо стучали, впиваясь в землю.
– Отходим! – Зверев перекатился в сторону, вскочил и метнулся за толстый высокий пень. Тут же землю, где он только что лежал, взрыла автоматная очередь.
«Ловкие, гады, – подумал Николай, меняя диск в автомате. Передернув затвор, осторожно выглянул, ища глазами Крылова. – Где он?»
Радист, пригибаясь и волоча по земле прихваченный за лямки мешок Егорова, подбежал к младшему сержанту.
– Давай к валунам, – приказал тот. – Оттуда прикроешь меня. В случае чего… в общем, не тяни, уходи!