XVII. Наваррец
Шрифт:
— Как думаешь жить дальше?
— Придется податься в портовые шлюхи, господин. Выбора нет! Вы же в Гавр едете? Там спрос имеется. Жить-то на что-то надо…
Я промолчал, не зная, что ей ответить. И возбуждение естественным образом сошло на нет. Спасли, понимаешь, девку от одной участи, чтобы обречь ее на еще более худшую жизнь.
Надо подумать. Может, взять ее с собой в Париж? Пристроить там на хлебном месте. Не бросать же на произвол судьбы? Мы в ответе за тех, кого приручили? Или плевать? Жила же она как-то до встречи с нами. Да уж, жила… и все чуть не окончилось костром. Ладно, окончательно решение ведьминой судьбы я оставил на более подходящий момент.
Дороги были хорошие, и мы смогли проехать еще километров двадцать, заночевав в очередном подлеске.
Костерок горел, давая достаточно света. Перекусили остатками припасов — хватило. А после устроились тут же возле огня спать.
Ночевать на сырой земле, даже летом, мало приятного. Ночью холодно, как ни пытайся согреться, а с утра поясница просто не будет гнуться.
В этот раз я не стал выставлять дозоры — толку от них ноль, лишь люди с утра квелые. Да и д'Артаньяну нужно было хорошенько отдохнуть, после прошлой ночи он держался в седле чудом.
Собственно, он первый и вырубился, едва прилег, подложив седло под голову.
Фон Ремер весь вечер павлином ходил вокруг Лулу, всячески намекая неразумной девице, что именно с ним этой ночью она может обрести свое женское счастье. Но ведьма не принимала его ухаживаний, отшивая озабоченного тевтонца сначала в легкой манере, а потом все грубее и грубее. Германцу это вроде даже нравилось. Только БДСМ мне тут не хватало, извращенцы чертовы!
Наконец, все успокоилось, и каждый устроился на своем месте на ночлег. Не сказать, чтобы было уютно, но одну ночь перетерпеть можно, а завтра до полудня мы уже будем в Гавре.
Несмотря на усталость, мне не спалось. Я лежал на спине, глядя в июльское звездное небо, слушая ночные звуки леса, и думая о чем-то далеком.
Незнакомка с портрета. Теперь я знал ее имя — Ребекка де Ландри. Фамилия мне ничего не говорила, но, судя по богатому платью, слугах, портшезу — девушка была из состоятельной семьи.
Вернусь в Париж, первым делом наведу о ней справки. Черт! Да мне плевать, будь она хоть трижды замужем! Она стала мне ближе, чем все прежние подруги вместе взятые, хотя до этого я мог лицезреть лишь ее лицо и фигуру на портрете.
Я схожу с ума? Может быть. Главное, чего я боялся сейчас, это разочарования. Узнаю ее получше, и наваждение пройдет. Она окажется обычной недалекой девицей, пошлой и заурядной. А я потеряю не только ее — я потеряю мечту об идеале. Вымышленном, выдуманном, нереальном. Ребекка.
Кажется, я все же задремал, потому что в следующую секунду проснулся, ощутив нежные женские руки, порхающие по мне.
— Господин мой! — Лулу уже развязывала мои штаны, прижимаясь ко мне всем телом. — Возьмите меня! Мне это очень нужно!
И тут же ловким движением, она опрокинулась на спину, заваливая меня поверх себя. Прямо борцовский приемчик!
Корсет ее был распущен, юбки приподняты, белые ляжки блестели в свете костра, моя рука тут же невольно захватила ее грудь и сжала.
Чертова ведьма! Она была горяча и послушна, понятлива и покорна, словно читала все мои мысли.
Я задрал ее юбки до бедер и вошел в нее резко и грубо — сказывалось воздержание последних дней, но рыжая не протестовала. Наоборот, она подалась всем телом ко мне, подстраиваясь под ритм моих движений.
Я чувствовал ее возбуждение, оно подстегивало. Ведьма негромко постанывала, и я прикрыл ее рот рукой, чем возбудил ее еще сильнее.
Лес, ночь, река, костер — да это же Грушинский фестиваль, не хватало, чтобы из темноты выступили бородатые барды с гитарами и запели бы «Солнышно лесное».
Благо, комары за жопу кусали не слишком активно.
Мы даже не меняли позы. Я сверху, она подо мной. Банально, но естественно.
Все кончилось столь же стремительно, как и началось. Мы оба шумно выдохнули, я отвалился от ее тела, перевернувшись на спину. Сейчас бы сигарету! Сто лет не курил.
— Надеюсь, сегодня я понесу ребенка, — внезапно сказала Лулу.
— Чего?
— Мой муж не мог иметь детей, а я всегда хотела нескольких. Если повезет, хотя бы одного рожу, пока еще молодая.
Этого еще не хватало! Итак, соблазнила, отымела и теперь еще родить желает. Надо было оставить ее гореть на том костре! Бабе палец дай, руку по локоть отгрызет!
— Давай-ка спать! Иди на свое место, нечего, чтобы нас с утра вместе видели.
Она даже не стала спорить, чему я удивился. Через пару мгновений я вновь остался один, и лишь развязанные штаны напоминали о произошедших событиях.
Фон Ремер со своего места громко покашлял. Вот же, сука! Он явно все слышал.
Надо избавляться от ведьмы при первом удобном случае. Женщина на корабле — к беде! Во всех смыслах.
Доберемся до Гавра, дам ей еще денег и попрощаюсь. Решено!
Я уснул, а когда проснулся, уже наступило утро. Д'Артаньян купал лошадей в озерце, Лулу распоряжалась завтраком, не глядя в мою сторону, фон Ремер отлучился в кусты.
Солнце уже светило вовсю, день обещал быть жарким. Я полной грудью вдохнул свежий воздух, чистый и прозрачный.
Здесь вам не Париж с его непрестанной вонью, запахами гнили и испражнений. Если мне суждено провести свою жизнь в этом времени, то я явно найду себе подобное местечко и построю там дом, подальше от крупного города. Собственно, такое задание я и дал мэтру Жоли — разузнать, какие земли продаются вблизи от Парижа. Будем надеяться, что он справится.
Позавтракав, выдвинулись в дорогу. Я планировал успеть до полудня прибыть в Гавр. Лулу я вновь посадил рядом с собой. Отдавать сейчас ведьму на растерзание фон Ремера было бы неправильным, а на д'Артаньянаона до сих пор обижалась. Рыжая слегка тормозила наше передвижение, но времени хватало. Мы успевали в срок.