Я/Или ад
Шрифт:
— Располагайтесь и слушайте, — сказал Бендер и подошел к карте.
Ихтеолус, Аглая и Пусси расселись в стоящие полукругом кресла.
— Ну что ж, объясните в сто первый, в очередной раз истину, цель и смысл. Я прошу вас!! — отчаянно проговорил Ихтеолус и посмотрел прямо перед собой.
— Да пошел ты! — вскрикнула Аглая. — Ничего ты от меня не дождешься… балбес!
— Аглая, — укоризненным тоном сказал Адольф, — ну нельзя же так… Я сам могу ему все изложить, в конце концов ему необходимо… Он ведь…
— Дорогой, — любовно произнесла Аглая, — да я… Да, давай, рассказывай ему сам, говори ему, втолковывай, объясняй! Я уже больше не могу!.. Все, друзья, пообщайтесь, а я пошла!
Аглая встала, поцеловала Адольфа в лоб и направилась к двери.
— Куда она? — удивился Ихтеолус.
— Туда, — указал куда-то Адольф.
Аглая удалилась; входная дверь захлопнулась за ней, щелкнув замком.
Ихтеолус посмотрел прямо перед собой.
— Я слушаю, — проникновенно промолвил он. — Расскажите мне все, объясните мне суть, покажите мне смысл, приоткройте мне свет!..
— Ну конечно, Ваше Величие!
Адольф Бендер подошел к карте, сложил руки за спиной и загадочно улыбнулся.
— Итак, наша замечательная Земля — внутри полая, и на ее внутренней поверхности мы все имеем счастье обитать. В центре расположено Солнце, рядом находится Луна. Солнце испускает кривые лучи, создающие необходимую для нас гравитацию, не дающую нам возможность сигануть вверх или, точнее, внутрь, сорвавшись с родной почвы в неизбежном устремлении к Солнцу. Там же помещается и голубой призрачный мир, в котором из-за солнечных лучей сверкают искорки света, называемые “звездами”. Когда призрачный мир закрывает Солнце — наступает ночь, когда открывает — день, ну это всем известно. Итак, мы знаем, что Земля представляет собой полую сферу, но мы совершенно ничего определенно не знаем — а что же находится за границами этой сферы, вне Земли?.. Принято считать, что там — так называемая “Внешняя Тьма”, описанная в священных книгах, но в тех же книгах сказано, что есть Изначальный Свет, который мы должны достичь, дабы слиться с ним, воссоединившись навеки со своей утерянной в первородном грехе бессмертной духовной сущностью, и вернуться в лоно божественной благодати! Многие святые, ученые и подвижники на протяжении всей истории человечества пытались отыскать этот путь “вовне”, желая выйти за пределы нашего замыкающегося самом в себе мирка, войти в Свет и обрести рай! Легенды гласят, что это удалось только Иегошуа Первозванному, который отыскал некий тайный проход и Великий Выход во время своего паломничества к мощам великомученицы Алисы, упокоенным в глубоких недрах Пещеры Слоновой Кости, что в Бвафлийской пустыни. Вы знаете, что Иегошуа услышал глас и увидел зовущий его луч; он сказал своим спутникам, что пред ним открылся великий путь и его зовут туда, а потом он сказал: “Истинно, истинно говорю вам, что все войдут во Внешнюю Тьму и обретут Изначальный Свет. И я буду с вами всегда”. После этого он пошел вперед и исчез. Раздался взрыв, и свод пещеры обвалился, похоронив под собой всех спутников Иегошуа, кроме одного, который и поведал людям о свершившемся чуде. Иегошуа более никогда не возвращался; мы полагаем, что он ждет нас там — в Царстве Света, которое вовне.
— А есть ли оно там? — спросила Аглая, поймав на себе недовольный взгляд Пусси.
— А вот это мы сегодня и узнаем! Сегодня — величайший день! Как вам известно, мы создали под руководством нашего Великого Виконта Великую Бурильную Вышку “Дада”, которая, вгрызаясь в почву Земли на протяжении целого года, пробивала огроменную дырку в земной тверди, чтобы достичь границ и найти предел и выход! И вот вчера наконец истина явилась нам своим непреложным откровением: заструился газ!.. Газ Изначального Света, ждущего нас там!! Там есть выход, вход, конец, то есть начало; там — Внешняя Тьма, озаряемая Изначальным Светом, Вечность, рай!!! И сегодня… сегодня, друзья мои, мы произведем финальный толчок, сметая на своем святом пути последнюю ограждающую нас от благодати породу и… ворвемся… нет, прорвемся! Выйдем “вовне”!
— Это должно быть так, — сказал Ихтеолус.
— Может, пива? — спросил его Адольф. — У меня даже креветки есть.
Ихтеолус кивнул. Адольф открыл холодильник, достал четыре бутылки “Балтики № 3” и миску с вареными, но охлажденными креветками.
— Вот стакан, наливай, ешь, ну а я…
— Кто же я все-таки такой?!. — печально воскликнул Ихтеолус, откупоривая пиво и отпивая большой глоток.
— Я догадываюсь и, может быть, даже знаю, — ответил Адольф, закидывая себе в рот креветку целиком. — Но ты должен осознать все сам. Вчера ты рассказал свою историю… Свою очередную историю, которую ты не помнишь. Я могу тебе ее изложить — надеюсь, тебе это поможет понять и воссоздать самого себя.
— Как я вернулся? — спросил Ихтеолус.
— Ты пришел ночью, на костылях. Ты сказал, что вернулся, что видел Изначальный Свет и был везде; воевал на Юге, был в раю или аду, уничтожил мир и пролетел сквозь Солнце. Ты сказал: “Я — это я”.
— Я — это я, — внимательно повторил Ихтеолус, отпивая еще пива.
— Я знаю! — почему-то раздраженно произнес Адольф. — Аглая мне сказала. Когда я с ней познакомился, она была такой несчастной и одинокой, но она… ждала тебя! Несмотря на то, что ты был с ней всегда гнусной пьяной скотиной! Она все-таки ждала тебя! Ждала… Пока не появился я. Когда ты ушел на войну…
— На войну?.. — удивился Ихтеолус, пытаясь представить войну внутри своего сознания, но ничего не прогремело и не застреляло в его душе, отдаваясь в теле фантомной судорогой боев; лишь короткое блаженство и следующие за ним ужас и боль пронизали его опустошенный мозг. — Где война?.. Может быть, меня там убили?
— Может быть, — серьезно проговорил Адольф. — Но ты вернулся. А война… Война на Юге. На Крайнем Юге, у границ света… Там восстали малочисленные черные народы, и, хотя всему остальному миру было на них наплевать, наша страна, повинуясь какой-то ею самой придуманной Высшей Миссии, решила их изничтожить, чтобы эта зараза не распространялась на все. А ты, Гриша, в это время спокойно спивался тут, поколачивая бедную Аглаю и подкладывая ее под своих дружков за бутылку водки. Все бы так и продолжалось, но потом вы сильно бухнули в магазине, где ты работал грузчиком, трахнули всем мерзким скопом какую-то уборщицу и, в довершение всего, оставили в подсобке тлеющий окурок. Магазин сгорел, уборщица подала заявление в милицию. Тебе грозили статьи за поджог и изнасилование, но ты выкрутился, записавшись в ряды армии. Поскольку воевать у нас никто не хотел, добровольцы оказались нужны, особенно такие отморозки, как ты, и в результате тебя полностью отмазали и отправили в составе наспех сколоченного спецназа на Крайний Юг. Это мне все поведала Аглая, а про свои подвиги ты вчера рассказывал нам сам. Воевали вы, с твоих слов, замечательно: расхерачили там большую часть городов, поселков и деревень, поубивали множество стариков, женщин и детей; вот только регулярное ополчение черных народов никак не давало вам покоя — они были словно совершенно невидимы и неуязвимы: налетят, как смерч, убьют несколько твоих товарищей-бойцов, и — нету их нигде. Вы прочесывали все местности, постепенно уже переходя на тактику выжженной земли; убивали все больше и больше стариков, женщин и детей — но эти все не сдавались. Какими-то нечеловеческими усилиями вам все-таки удалось загнать их в угол. Они скрылись в большой, хорошо укрепленной, крепости в горах — это был целый город! Огромные стены, боевые укрепления, снайперы, пушки… Вы вначале хотели взять его штурмом, применив “Град” и воздушные бомбежки, но вам это не удалось: стены оказались совершенно непрошибаемыми, а все самолеты исправно сбивались противником. Самое странное, что вы никогда толком-то и не видели, кто же против вас воюет. Но мощный отпор был налицо. Потерпев неудачу, вы решили тогда взять его измором: встали лагерем возле и блокировали все подступы к этому упрямому, неприступному городу — последнему оплоту черных народов. Так продолжалось несколько месяцев, но казалось, что они там, внутри, и не собираются сдаваться. Было совершенно непонятно, откуда они берут оружие, пищу и лекарства, но они держались. Тогда вы решили применить было ядерную боеголовку, но остальной мир, прознав про это, поставил нашей стране и народу ультиматум, что если мы так сделаем, начнется тотальная ядерная война. И вы продолжали сидеть и ждать, иногда постреливая по каким-то мелькающим на стенах теням, но они неизменно отвечали вам тем же и почти всегда убивали твоих боевых товарищей. И вот тогда ты…
— Да! — вдруг воскликнул Ихтеолус. — Я помню! Я вспомнил. Этот город… О, как он был прекрасен! Как он был мрачен, суров и величественен!.. Он возвышался над нами, словно ирреальная вселенная, простирающаяся в бесконечность! Он был… как черная дыра, пожирающая все бытие, чтобы дать ему возможность возродиться в Изначальном Свете! Я помню! Я понял тогда: этот город нельзя победить, его нельзя взорвать, его нельзя сокрушить, его как бы нет. Точнее, он был главной целью, смыслом, прибежищем, и все, что мы будем против него предпринимать, идя напролом и желая овладеть им, обернется против нас вдвойне, втройне!.. И я это понял в один-единственный миг; я вдруг осознал, что здесь нет войны, или же это — совсем другая война, древнейшая, первая, самая истинная война из войн; и мы не должны сражаться, но мы… Мы, наоборот, должны сдаться, увлечься этим изначальным ореолом мира, поглотиться этим черным городом, уничтожиться, воскреснуть, спастись… Найти дверь — искру света во тьме — и… войти туда! Не ворваться, пробив границы, что совершенно невозможно, а… просто войти в дверь. Я смотрел долгими ночами на причудливость башен и стен, шпилей и запрятанных дотов и искал… вход. Вход, который был бы для нас всех выходом, ибо мы попали в абсолютный тупик, подойдя к этому… пределу мироздания. Однажды ночью я смотрел и смотрел перед собой и вдруг… увидел. Одна из стен засияла приглушенным светом, словно приглашая меня; я выбросил автомат и гранаты и пошел вперед — туда, внутрь, где нас ждало чудо и была истинная загадка! “Стой!” — закричали мне наши часовые, думая, что я хочу перебежать к врагу, хотя я и в самом деле хотел перебежать, но не к врагу, а туда — где был свет. По мне начали стрелять, я побежал — быстрее, быстрее, быстрее; дверь была предо мной — дверь в закрытый мир, — и она звала меня, манила, требовала!..
— Но что же там все-таки, за пределом? — спросил Пусси.
— Внешняя Тьма, озаряемая Изначальным Светом!
Тут откуда-то раздались шум, крики, дверь распахнулась, и вбежал стражник, тут же останавливаясь и сгибаясь в виноватом поклоне.
— Ну что там еще?.. — недовольно спросил Ихтеолус.
— Ваше Величие! Там ваш двоюродный брат Соломон Цепрусс; он, кажется, свихнулся, но просит его немедленно принять!
— Ладно, пусть войдет, — махнул рукой Ихтеолус.
Стражник еще более склонился, а в лабораторию буквально влетел некий человек с грязным лицом, одетый в бурые, мешковатые куртку и штаны. Глаза его пылали яростью и гневом.
— Ах, вот вы где!.. — закричал он, поднимая вверх свою правую руку, сжатую в кулак. — Грешники! Гиены огненные!.. Откажитесь, пока не поздно, от ваших богомерзких занятий, или Высшие Силы сожгут вас лучом Высшего Света!
— Соломон, Соломон… — вкрадчиво проговорил Ихтеолус. — Успокойся, что с тобой?.. Почему ты так… возбужден… неопрятен?..
— Осмелюсь доложить, Ваше Величие, — сказал стражник, — мы нашли его и его рабочих в Бвафлийской Пустыни, где они, построив большой воздушный корабль, формой напоминающий птицу, хотели лететь к Солнцу!