Я/Или ад
Шрифт:
Потом они говорили много чисто наркотического бреда и смеялись.
— Мы должны уменьшиться, я чувствую, должны уменьшиться! — настойчиво произнес Петров 1-й. — Уменьшиться! — вдруг закричал он.
Два друга испуганно посмотрели на него.
— Что обламываешь?!
Петров 1-й ходил по комнате взад-вперед. Его всего трясло от возбуждения.
— Уменьшиться, мы должны уменьшиться… Мы не те… Мы совсем не те… Я забыл себя… Я не помню себя…
— Что с тобой? — испугались друзья.
— Маленькими!!! — закричал на них
Их потащило вдруг со страшной силой.
Они сидели за столом и пили кофе.
— Сейчас, когда все возможно, — говорил Петров 1-й, все больше становясь Ивановым, — мы должны стать маленькими-маленькими. Я не знаю, зачем это нужно. Мне… страшно… Я боюсь потерять себя. Я боюсь потерять вас, мои друзья. Но я не могу — мы должны уменьшиться. Сейчас, когда все возможно. Сейчас, когда все возможно… — шептал он на ухо остальным.
— Я начинаю забывать себя, — вдруг сказал Петров 2-й. — Господи! Где мои мгновения?!
— Я ничего не знаю, — откликнулся Петров 3-й.
— Мы должны!!! — закричал Петров 1-й. — Кто был всем, тот может стать ничем — разве этого не бывает?
Они лениво потянулись на диване.
— Уменьшиться? — спросил Петров 2-й. — Ну давай. Можно. Тогда пошли гулять по Земле. Давайте в самом деле (хотя я не знаю, для чего это нужно) станем маленькими-маленькими… Раз-два. И пойдем гулять.
Перед ними была большая равнина с выжженной Землей. Они шли, и дули холодные ветры. Впереди виднелись разрушенные города.
— Это что, галлюцинация? — спросил Иванов 1-й у Иванова 3-го — Это так надо?
— Да нет, — загадочно улыбнулся Иванов 3-й. — Все уже произошло. Мы уменьшились, как и требовалось.
— Уже? — удивился Иванов 1-й. — А разве мы были этими… шизиками?
— Были, — кивнул 3-й. — Только вы это уже забыли, я еще слегка помню, но скоро тоже забуду.
— И совсем это не страшно было… — сказал вдруг Иванов 2-й. — Я тоже почти ничего не помню… Как сон какой-то.
— Ну тогда прекрасно! — улыбнулся 1-й и хлопнул остальных по плечам. — Только вот где мы находимся сейчас, я не понимаю.
— У меня есть одна теория, — подал голос 3-й.
— Изложите.
— Так вот: когда мы были большими, помните наше совещание на маленькой планетке?
— Ну?
— Так вот, мне кажется, что это была Земля. Мы-то были неестественно большими… Понимаете?
— Ну?
— Ну вот. Мы по ней погуляли. Разумеется, мы уничтожили все к чертям. А теперь, когда стали нормального размера, мы все и видим уничтоженным.
— Простите… То есть… как? — вдруг испугался Иванов 1-й.
— Это ничего, — махнул рукой 3-й. — Помните, что Главный говорил? Любые жертвы, ради общего блага, ради успеха операции. “Не забывайте, — говорил он, — что это все в мозгах, а значит, не настоящее. Поэтому не бойтесь”.
— Ааа! — улыбнулся 1-й.
И они пошли в разрушенный город. Кирпичи и трупы краснели по углам. Зрелище было страшное.
— А вот здесь стоял горком, — задумчиво промолвил Иванов 2-й.
На обломках горящих зданий лежал окровавленный человек. Это был Главный. Ивановы подошли к нему.
Он посмотрел на них с болью и упреком.
— Что вы сделали, сволочи, фашисты! — проговорил он, задыхаясь.
Ивановы, улыбаясь, стояли в кружок.
— Но всех не переубиваете! — сказал Главный и застонал.
Ивановы переглянулись.
— Наверное, он даже не понимает, что он не настоящий. Надо облегчить его выдуманные страдания.
Иванов 1-й достал револьвер. Главный понял и судорожно заерзал от ужаса.
— Умоляю, пощадите хоть меня, если не жалко всех… Хоть меня… Умоляю! Что я вам сделал! Пожалуйста, — плакал он.
— Надо кончать, — сказал Иванов 2-й.
Иванов 1-й выстрелил, и Главный дернулся и затих.
— Да… — вздохнул Иванов 3-й. — Ура, а ведь я тоже забыл! Я теперь тоже нормальный!
И Ивановы стали радоваться, что все так хорошо.
— Ну — теперь в вену! — сказал 1-й.
— А где она?
— Будем искать.
И они пошли, не знаю куда. Наступила ночь, и они вдруг — раз! — провалились в какую-то ловушку. Но теперь все было нормально. Они попали в вену.
— Ааааааа!!! — громко заорал Егор Радов, когда он так хорошо спал и ему опять чего-то вкололи. “Уже все болит, я больше не могу…” Но он не знал, что этот укол нес в себе не только аминазин в мышцу, но еще и Ивановых в мир. Это был качественный сдвиг.
1 сентября.
Температура за бортом — 36,6 °C.
Температура внутри — 23 °C.
Состояние экипажа — хорошее.
На завтрак — омлет с ветчиной, хлеб пшеничный, кофе. Обед — щи зеленые, телятина с цветной капустой, компот.
Наблюдение за внешним миром. Анализ крови. Достаточное количество гемоглобина, выделенного опытным путем из эритроцита. Эритроцит был гарпунирован и доставлен на борт.
Анализ крови с целью выявления шизофрении показал ее отсутствие. Обсуждение гипотезы Иванова 2-го о нормальности объекта (субъекта). Принятие гипотезы Иванова 1-го о неизвестности заболевания субъекта (объекта). Измерение давления. Ветер южный. Курс наверх.
Ужин — сосиски с горошком, чай, сыр, хлеб ржаной. После ужина — свободное время, отбой.
2 сентября.
Температура — 36,7 °C за бортом, 23 °C — внутри. Завтрак — картошка с маслом, кофе. Наблюдение за внешним миром. Подготовка Иванова 1-го к опыту выхода за борт. Связь с Центром не налаживается.