Я люблю тебя, Калькутта!
Шрифт:
Путь в Хоуру ведет через знаменитый мост — Хоура-бридж. Он был сооружен англичанами в 1941 году и открыт для движения уже во время войны — в феврале 1943 года. Думаю, имена его творцов заслуживают упоминания, это инженеры лондонской фирмы «Кливленд Бридж энд Инжиниринг К0» — Рендель, Пальмер и Триттон. Интересно, что сталь для моста поставила индийская фирма, принадлежавшая промышленнику Тате (семейство Тата сегодня является одним из богатейших в стране). Длина моста — более (650 метров, вес — 27 тысяч тонн, пропускает в день более полумиллиона человек и 8 рядов транспорта, включая два трамвая. Своими подвесными конструкциями он немного напоминает Крымский мост в Москве. Хоура-бридж и сегодня производит сильное впечатление — этакое стальное кружево над широко раскинувшейся рекой, А в 1943 году он, наверное, казался подлинным чудом.
Ехать через мост — сущее испытание: он запружен транспортом до отказа; машины, автобусы, рикши, пешеходы слиты в чудовищный ком; здешних полисменов можно только пожалеть. Пешеходная часть просто не существует — она давно и прочно занята лоточниками. Двигаться можно лишь с длительными остановками каждые две-три минуты. После переезда через реку еще одно испытание для нервов — площадь перед вокзалом Хоура: она страшновата даже для Калькутты. Это традиционное место проживания бездомных — мешанина людей, собак, коров, избравших своей средой обитания кучи мусора и помойки.
Другой берег — это уже Хоура, промышленный пригород Калькутты, — бесконечно тянущаяся вдоль берега цепочка мукомольных фабрик, кирпичных складов, депо, старых кирпичных стен неизвестного назначения. По пути мы видели странные похороны: шесть человек бодрым, спортивным шагом шли по середине улицы, держа на плечах носилки с покойницей, весело раскрашенной порошковыми красками во все цвета радуги. Никто на них не обращал внимания. А мы все ехали по унылым, пыльным улицам, пока не выросли перед нами ворота сада.
Он был заложен в 1786 году на средства Ост-Индской компании полковником Робертом Кидом, который стал первым директором и хранителем сада и, судя по всему, был подлинным Рыцарем Ботаники. Сад создавался для изучения индийской флоры, но стал со временем любимым местом отдыха здешнего общества.
Двух пеонов в красных тюрбанах у ворот не было, но нас встретил сторож и в виде исключения разрешил нам въехать в сад на машине. Это было немалое благодеяние, так как сад занимает теперь около 300 акров и ходить по нему затруднительно. Считается, что здесь представлено около 40 тысяч видов растений. Но прежде всего мы подъехали по специальной асфальтовой аллейке к главному чуду и гордости сада — Великому Баньяну.
Традиция ведет его начало от 1769 года. Считается, что когда его увидели впервые англичане, это был небольшой росток, возле которого сидел отшельник в состоянии медитации. Сохранилась запись некоего лорда Валентина, посетившего Сибпур в 1803 году, специально чтобы увидеть баньян. Он писал, что увидел «прекраснейший экспонат сада, великолепный экземпляр Ficus Bengalensis». В 1919 году главный ствол-родоначальник, разъеденный грибком, был свален циклоном и в 1925 году удален. Но осталось более 600 его «детей».
Это и вправду чудо природы. Его огромные ветви тянутся параллельно земле, из них вертикально вниз выбегают отростки и, достигая земли, врастают в нее. Получается что-то вроде эстакад, разбегающихся в разных направлениях, сегодня их более 1100. Калькуттский Великий Баньян — это целая роща, площадью около 2 гектаров, и она продолжает расширяться. Под ним можно гулять, забывая, что по сути это одно дерево. Считается, что этот экземпляр — старейший в Бенгалии и один из старейших в Индии.
Мы долго ходили по гигантскому саду, и хотя воздух здесь необычно чист, жара все-таки давала о себе знать, да и понять что-либо неспециалисту в этом растительном изобилии было невозможно. Поэтому мы просто гуляли по рощам, перелескам, наслаждаясь безлюдьем и чистотой, переходили по ажурным мостикам через небольшие речушки и озерца, любовались изумрудной ряской на болотцах, отдыхали в уютных беседках. Изумление вызвали оранжереи, где живут растения из Южной Америки, которым в Калькутте… холодно! Мы смогли пробыть в этом адском месте не более трех минут.
В целом же, лишь с одной оговоркой — насчет климата, — я согласен с мнением епископа Гебера о Ботаническом саде: «Это место более всего походит на Рай, изображенный Мильтоном».
5 мая. Побывали в знаменитом Джайпском храме, О джайнизме в нашей стране известно очень мало — религия эта не вышла за пределы Индии, да и число приверженцев ее на сегодня — чуть более двух миллионов — для почти 800-миллионной Индии — капля в море. А религия эта довольно своеобразная, и хоть немного о ней надо знать.
Впервые я узнал о джайнах во время поездки из Дели в Кхаджурахо по штату Уттар-Прадеш. Нам говорили, что недалеко от городка Джханси, вдали от шоссе, виднеются какие-то таинственные храмы. Но поскольку шоссе это ведет в Кхаджурахо, к всемирно известным своими эротическими скульптурами храмам, то ни на что больше внимания не обращают. Мы сумели выкроить время, встав в 5 утра вместо 9, и, свернув с шоссе, оказались через полчаса перед большими воротами с проходной. Ничему не удивляющийся сторож попросил нас снять обувь, а также оставить в специальном шкафу все кожаные вещи — ремешки от часов, ремни, сумочки. А потом впустил и забыл о нас.
Это было одно из самых удивительных зрелищ в моей жизни! Перед нами вздымался высокий холм, на склонах которого лепились десятки храмов и храмиков всевозможных размеров и форм. Было уже совсем светло, и их белизна (единственный цвет) ярко выделялась на фоне пронзительно-синего неба и сероватых валунов, выглядывавших из красноватой глинистой земли. Мы, как зачарованные, шли от храма к храму, незаметно поднимаясь к вершине. Там стояла крохотная, в рост человека, часовенка, где не было ничего, кроме отпечатка двух человеческих ступней на невысоком постаменте. А вокруг развертывался суровый, пустынный пейзаж — скалы, красная глина, скудные кусты колючки.
Позже, переворошив массу книг, я узнал, что место это называется Сонагир, это священный комплекс джайнов, построен в 40—50-е годы. И что храмов было 108 — заповедное число, получающееся от перемножения цифр, входящих в «магический треугольник»:
Затем я видел джайнские храмы в Дели, они были совсем неинтересны — убоги по архитектуре (примитивное подражание индуистскому типу) и почти все без исключения построены в 60-е годы. Но джайнами нет-нет, да и интересовался. Вот что я о них узнал — излагаю, конечно, вкратце.