«…Я не имею отношения к Серебряному веку…»: Письма И.В. Одоевцевой В.Ф. Маркову (1956-1975)
Шрифт:
20 июня <1958 г.>
Дорогой Владимир Федрович,
Жорж очень хотел Вам ответить, настолько, что он сегодня утром сказал мне: «Я всю ночь писал Маркову письмо во сне и никак не мог справиться с F и написать Бедрович, а это было необходимо». Вот видите, как он о Вас думает. Но письма от него Вы сегодня еще не получите, он так слаб, что даже газет не читает, несмотря на события [182] .
Пожалуйста, пишите ему, для него это одна из редких радостей.
182
См. письмо 40 в разделе: «“…В памяти эта эпоха запечатлелась навсегда”: Письма Ю.К. Терапиано В.Ф. Маркову (1953–1966)».
Теперь — о Вашем желании помочь ему. Нет, я совсем не согласна с Карповичем. Конечно,
Насчет воззвания — не оглядывайтесь ни на кого и составьте его так, как Вам хочется. Конечно, не следует скрывать, в каком жалком положении Георгий Иванов и что он живет в богадельне. Авось кого-нибудь прошибет.
Только, конечно, не надо печатать воззвание в газетах, т. к. Лит<ературный> фонд как будто бы собирается нас поддержать. Но жизнь так дорога во Франции, а лечиться еще дороже, что я совершенно не знаю, как свести концы с концами. Кроме того, мне еще предстоит задача везти Жоржа в Париж к специалистам. Здесь даже толком не могут определить, что у него. Он с каждым днем слабеет. У него — и это ужасно — совершенно нет желания поправиться, нет воли к жизни. Ничто его не интересует, даже книга его стихов, издаваемая «Нов<ым> журналом», ему совершенно безразлична.
Большинство писем он даже не читает. «Прочти и ответь что хочешь». Вы большое исключение, к Вам у него совсем особое отношение. Поэтому я Вас так настойчиво и прошу писать ему.
Предисловие к стихам Моршена [183] — задача нелегкая. Прежние мне нравились чрезвычайно, но все эти глаза [184] и Эллен Кей [185] или как ее — нет, это не тема для стихов, и меня просто отталкивают такие упражнения. Но сам Моршен не без прелести, насколько я могу о нем судить.
183
Марков писал предисловие к книге Моршена «Тюлень», которая вышла в следующем году (Франкфурт-на-Майне: Посев, 1959).
184
См. примеч. 87.
185
Имеется в виду стихотворение Моршена «Разговор о Елене Келлер» («Ты только вдумайся: взамен…»). Американка Элен Келлер (Keller; 1880–1968) в 19 месяцев после детской болезни осталась слепоглухонемой, но преодолела все трудности и смогла стать писательницей.
Мне очень, очень грустно, что Вам живется сложно и трудно. Чем больна Ваша жена, переутомлением или серьезнее? Зачем ей санатория? Впрочем, отдохнуть в санатории всегда хорошо. Если бы я могла отвезти хоть на два месяца Жоржа в горную санаторию, я уверена, что он бы поправился. Но об этом и думать нельзя, оплата от 3 тысяч в день. И дороже. А какую операцию и кому из собак делали? Надеюсь, теперь все прошло.
Простите, что пишу вздор. Я устала до невероятия, просто не представляла себе, что бывает такая интегральная усталость. Не понимаю, как я еще двигаюсь, разговариваю и, главное, ухаживаю круглые сутки за Жоржем. И как, несмотря на все, сохраняю веселость. Вот я и поплакала Вам в метафизический жилет. Ведь Вы, конечно, жилетов не носите. Но мне так хотелось пожаловаться и поскулить — «Извиняюсь».
Как диссертация о Хлебникове? Неужели нельзя ее самому перепечатать? Или надо как-нибудь особо — парадно? [186] Пожалуйста, опишите подробно Ваш дом и сад и Вашу холливудскую жизнь.
Ну, кончаю. Спасибо Вам огромное за то, что Вы делаете для Жоржа. Желаю Вам обоим покоя и радости. Жорж Вас целует и обнимает.
Сердечно Ваша
Ирина Оооевцева
<На полях:> Жорж просит послать «Грани», где Струве об Адамовиче и Цветаевой [187] . И вообще, если у Вас есть что-нибудь любопытное по-русски, по-франц<узски> ему читать не хочется, а русских книг нет.
186
26 августа 1958 г. Г.П. Струве писал об этом Маркову: «Вчера впервые узнал по- настоящему, почему такие строгости в отношении внешней формы диссертации. Тут дело вовсе не в какой-то пустой придирчивости, а в том, что депонируемый в университете текст должен удовлетворять известным требованиям для фотографирования машинописи: на микрофильмы диссертаций есть большой спрос. Вот почему, когда диссертация депонируется, ее в Graduate Division просматривают страница за страницей, и если окажутся не удовлетворяющие их страницы (бледные, а может быть, и с поправками чернилами?), их возвращают кандидату для переписки наново» (Собрание Жоржа Шерона).
187
Имеется в виду статья Г.П. Струве «Об Адамовиче-критике» (Грани. 1957. № 34–35. С. 365–369).
21
12 августа <1958 г.>
Дорогой Владимир Федрович,
Я не писала Вам так давно, оттого что ничего утешительного сообщить не могла. Напротив даже — Жорж за это время был несколько раз при смерти. Так что Вы сами понимаете…
Мы оба рады, что Вам доставило удовольствие мое посвящение. И Вы правы, что нас с Вами связал Хлебников, которого я через Вас лучше узнала. А моршеновское — «Мог ли ты в Ленинграде думать, что тебе посвятит стихи Одоевцева», бессмысленно. Мало ли что с нами всеми случилось, о чем мы и думать не могли. Кстати, я не имею отношения к Серебряному веку, я начала печататься в 1921 году и не хочу рядиться в павлиньи перья.
На днях выходит книга Жоржа — в ней Вас ждет сюрприз! [188] Какой, увидите сами, но надеюсь, очень приятный. Очень.
Спасибо за чек. Я на него купила Жоржу электрический вентилятор. Жорж буквально погибает от жары, особенно свирепой этим летом. А благодаря вентилятору в его комнате почти прохладно, и ему дышать гораздо легче.
Вы правы — сейчас нам деньги не нужны, хотя они и тают с невероятной быстротой, все же Жорж пока что обеспечен всем. Если его удастся спасти, то только благодаря Мих<аилу> Мих<айловичу> Карповичу [189] . Все же у меня к Вам просьба — не найдется ли у Вас маленького радиоприемника a piles? [190] Нельзя ли дешево купить по случаю? У нас электричество дают только когда стемнеет, и Жорж не может слушать радио весь день, а читать или даже разговаривать ему утомительно. И он очень скучает. У нас такой аппарат стоит 120 долларов, что нам не по средствам, случайных же тут не продают. Так если найдете…
188
Стихотворение «Полутона рябины и малины…», впервые опубликованное без посвящения в составе «Дневника 1955» (Новый журнал. 1955. № 42. С. 102), в сборнике было посвящено Владимиру Маркову.
189
Стараниями М.М. Карповича Литературный фонд назначил Георгию Иванову ежемесячную пенсию. 9 июня 1958 г. Адамович писал Полякову: «Спасибо за письмо и сообщение о пенсии Жоржу Иванову. Они уже получили первые 30 долларов, но не знали, что это будет каждый месяц» (BAR. Coll. Poliakov. Box l).
190
На батарейках (фр.).
Нам обоим чрезвычайно жаль, что с диссертацией получилось так негладко. Но шесть месяцев пройдут быстро, и все выйдет благополучно. Раз диссертация уже готова, Вы можете отдохнуть теперь.
Пожалуйста, пришлите «Гурилев<ские> романсы». Я сделаю все, что смогу — посоветую, а с моими советами можете и не соглашаться — не обижусь. Но постараюсь, как для себя. Впрочем, «Романсы» так хороши, что ни переделок больших, ни пропусков не потребует. Это будет очень легко и меня совсем не утомит даже в моем теперешнем переутомленном состоянии.
Державинская строфа в прошлом Вашем письме прекрасна. Спасибо, я ее не знала.
Г<еоргий> В<ладимирович>, как и Вы, предпочитает разностопным ямбам стихи, посвященные Вам, — он их очень хвалит и был рад, что Вам они нравятся. Я же чувствую нежность к разностопным. Кстати, и тут не без Вас — Данта Вы мне напомнили Вашей статьей о Лозинском — видите, какую Вы играете роль в моих стихах. Я писала их, когда Жорж был в госпитале. Госпиталь для него действительно пытка.
Пишите Жоржу. Я буду за него отвечать. Желаю Вам всяческих удач и всяческого благополучия.