Я выжил, начальник!

Бабкин Борис Николаевич

– Ты чего?
– спросил Дедок.

– Не помню я о себе ничего, - ответил Борис.
– Только имя и фамилию с отчеством. И Юдино.

– Вспомнишь, - успокоил его Дедок.
– Здесь, конечно, не то, что на воле, но все-таки некоторых лечат. Вот я тому яркий пример. У меня с таблеток крышу понесло, заговариваться стал, не узнавал никого. А тут месячишко провалялся, и вроде все путем. Так что не боись. Хотя, может, тебе лучше и не вспоминать ничего. Ты где так поломался?

– С крана упал.

– Ясно. А базар идет, ты на Котчихе кипиш состряпал, в бега уйти решил,

а менты засекли. Ты кого-то из них товарнул и на кран влез. Пять часов там сидел. Ментов обоссал, кидался в них чем-то, а потом с крана прыгнул. Об стрелу вроде ударился, и тебя в люк забросило, поэтому жив остался. Потом ментовня тебя добивала. Назад тебе, конечно, лучше не возвращаться. Туда комиссия приезжала, но в зону не вошла. Начальник там Заев, беспредел голимый. Он тебя, похоже, живьем слопает. Никому тут не верь. О себе ничего никому не жуй. Не помню, и все. И если узнаешь, что выписывают, попробуй в управление написать. Мол, меня там, на Котчихе, менты кончат. И родным, если сможешь. Но только вот что… Я тебя познакомлю с двоими, им и отдашь маляву родне. А они уж пусть…

– Нет у меня никого, - сказал Борис.
– Хотя, может, и есть. Не помню.

– Хреново. Ты давай пожуй.
– Дедок протянул Вуличу нарезанную колбасу, кусок хлеба и несколько конфет.
– Чай есть. Вот тебе куреха.
– Он вытащил пять пачек «Примы».

– С чего это вдруг?
– спросил Вулич.

– Капкан ты отмочил лихой, - рассмеялся Дедок.
– Об этом теперь долго в Вятлаге базарить будут. Постарайся выжить.

В палату вошел сутулый здоровяк с волосатой грудью. Лег на койку и уткнулся лицом в подушку. Затем появились еще трое.

– Цыган, - кивнул Вуличу рослый черноволосый парень.

– Дуев, - улыбаясь, назвал свою фамилию худой мужичок.

– Пашка, - хихикнул высокий парень.

– И еще один есть, Егор Таежник. Он откидывается скоро. Нормальный мужик, просто с дубаками в зоне сцепился и двоим морды начистил. А осталось хрен да немножко, ему скинули треху. Он и закосил под дурака, чтоб срок не навесили. Пролезло.

В палату вошел рослый молодой мужчина.

– Привет!
– Он подошел к койке Вулича и протянул руку.
– Егор.

– Борис, - пожал ее Вулич.

– Мы думали, труп нам принесли, - усмехнулся Таежник.
– А потом видим, вроде дышишь. Сейчас пожрать тебе надо. Еда - первое лечение от всех болезней. Я двух дубаков поломал, но вовремя косанул под дурака. Правда, поначалу чуть было в сознанку не пошел. Как начали колоть, дурью орал. До сих пор башка иногда трясется!
– Он рассмеялся.
– Сейчас уже легче. Но желательно с зоны откинуться. А то так и выйду я с меткой - дурак.

– Многие об этом только мечтают!
– улыбнулся Дедок.

– Мне хрен на эту справку!
– фыркнул Егор.
– Просто хочется в зону вернуться, на хари тех двух дубаков посмотреть. Они думали, меня крутанут, а хрен им на рыло.

– И нарвешься на неприятности, - сказал Дедок.
– Они точняком тебя раскрутят на какой-нибудь хреновине.

– Дедков, - заглянул в палату санитар, - на выход с вещами.

– Опачки!
– усмехнулся Дедок.
– Вот

и на зону еду.

Ну, бывайте, мужики, и не кашляйте. И знаешь, - обратился он к Егору, - ты присмотри за ним, - кивнул он на Бориса.
– Сам понимаешь, непросто ему тут придется. И санитары провоцировать будут, и заершенные тут есть. В общем, приглядывай. И Дубину ему приведи. Я шепну ему, чтоб посматривал за Афганом.

– Ну что ж, - психиатр отложил папку, - похоже на амнезию. Будем лечить. А лихой мужик!
– засмеялся он.
– С крана бросился. Офицер, он и в зоне офицер. Такие обычно симулировать не умеют.
– Он нажал кнопку вызова. Через пару минут в кабинет вошла средних лет симпатичная женщина.
– Что про Вулича скажете, Анна Петровна?

– А что можно сказать? Чудо, что он остался жив после прыжка. И тут же произошло второе чудо - его, как я поняла, после приземления добивали.

– Понятно. Значит, он родился второй раз. И сейчас у него есть шанс стать здоровым. Ну, хотя бы наполовину.

– Не думаю. Однако он вполне может снова сотворить чудо. Я давно уже не верю в чудеса, а тут… - Она рассмеялась.
– По-другому и назвать нельзя.

– Вижу плохо, - вздохнул Вулич.
– Как будто туман вокруг. И ноги мерзнут. Шевелить пальцами пытаюсь, но не выходит.

– Выкарабкаешься, - сказал Егор.
– Ты вон с какой высоты сиганул, и ни хрена. Я как подумаю, и то страшно становится. А ты почему прыгнул?

– Я сразу решил - если не получится уйти, кончу себя. Знаешь, я мента убить вряд ли смогу. Хотя сейчас, наверное, получилось бы. Меня вроде добивали после прыжка. Хирург рассказал после того, как я в себя пришел. Поэтому, наверное, сейчас убить смогу. А на кране даже не думал об этом.

– А я, наверное, убить не смогу. Хотя хрен его знает… Но вот на разбой с убийством точно не пойду. Убивать, чтоб богаче стать, не мой профиль. И с крана бы не спрыгнул. Залезть, может, и залез бы, а вот прыгнуть - нет. Да и вряд ли кто смог бы. Конечно, если бы сорвался или еще что, а чтобы сознательно спрыгнуть.
– Он передернул плечами.
– Под автоматом бы не прыгнул. Не жалеешь сейчас?

– Нет. Хотя, может, было бы лучше, если б разбился. Но и тут не повезло. Знаешь, когда из армии ушел, так и… - Борис нахмурился.
– Из армии, - повторил он.
– Да, я был в армии. Офицер. Капитан разведгруппы ВДВ. Вспомнил!
– закричал он.
– Точно, капитан специальной разведгруппы ВДВ. Вспомнил. Меня Афганом прозвали в Ярославской тюрьме. Бежал с Вихрем из Юдина. Родственников у меня нет. А за что я в тюрьму попал?
– спросил он Егора.

– Без понятия!
– расхохотался тот.
– Значит, в одной каше варились. Я перед самым выходом в Афган попал. Семь месяцев с духами воевал. Снайпер. А ты выживешь. Но мой тебе совет, - Егор оглянулся, - не говори никому про память. Таблетки дают, так ты суй их под язык. Уйдет медсестра, выплюнь и куда-нибудь в туалет, к примеру. Но чтоб никто не засек. А пить их - себя калечить.

– Спасибо, - кивнул Борис.
– Я как-то об этом не думал.

– Спасибо в зоне не говорят, - усмехнулся Егор.
– А то…