Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

Замыслов Валерий Александрович

— Недосуг, Могута Лукьяныч, недосуг!

Возвращаясь поздним вечером в Теремной дворец, высказывал:

— Непременно надо постичь сию сложную науку. Начнут мастера каменные храмы украшать, а я ни бельмеса не смыслю. Срам! Сам обязан их работу оценить, а может, и поправить. Храмы века должны стоять и людей радовать. [303]

— Вестимо, княже, — кивал боярин. — А вот глянь, что я тебе принес. Русская монета!

На лицевой стороне было выведено: «Ярославо серебро», на обратной изображен воин Георгий с копьем.

303

Древнерусские мозаики, выполненные мастерами при Ярославе Мудром, сохранились только в киевском храме Софии и частично те, которые находились

ранее в несуществующем ныне соборе Михайловского златоверхого монастыря — теперь в Третьяковской галерее. В Киевской Софии сохранились росписи не только церковного содержания, но и светские. Здесь была изображена вся семья Ярослава Мудрого. От нее сохранились две фигуры младших сыновей и вся женская часть семьи Ярослава — среди них его дочь Анна — будущая королева Франции и дочь Елизавета — будущая королева Норвегии. Особый интерес представляют росписи на стенах двух лестничных башен. Здесь изображены сцены охоты, состязания на цареградском ипподроме, скоморохи, музыканты, фантастические звери и птицы. Чтобы понять искусство фрески в период княжения Ярослава Мудрого, необходимо увидеть за религиозными сюжетами черты действительности того времени, простые человеческие чувства людей, их создавших. Фрески древней Руси отличаются красотой цвета и линий. Живописцы умели немногими красками создавать впечатление исключительного цветового богатства, умели простыми средствами, избегая мелких деталей, передавать движение, создавать характеристики людей, подчеркивать индивидуальные черты человеческих лиц. Изображения монументальны и просты, они легко смотрятся с большого расстояния, хорошо сочетаются с плоскостью стен, не нарушая этой плоскости и всей конструкции храмов с их сводами и столбами. Живопись и архитектура не соперничают друг с другом, а гармонично согласуются в общем стремлении к величественности, торжественности, глубокой значительности изображаемого.

— Ну что ж, Могута Лукьяныч. Покажи монету купцу Силуяну и торговым людям — и в добрый путь. Надеюсь, сия монета окажет добрую службу Руси.

Глава 17

ГОРДЫНЯ БРЯЧИСЛАВА

Летописцы отмечали, что Ярослав Мудрый не любил войн. Сего князя можно с полным основанием назвать первым русским князем-реформатором, коему нужны были мирные годы для осуществления своих «новин». Но порой его державные преобразования приходилось откладывать, и Ярослав брался за меч.

* * *

После внезапной кончины Изяслава, сына Владимира и Рогнеды, Полоцкое княжение перешло в руки юного Брячислава.

После похорон отца он с попреком и вызовом молвил боярам:

— Батюшка мой, Изяслав Владимирович, всю жизнь довольствовался одной Полоцкой землей. И понапрасну! Полоцк — не какой-нибудь зачуханный городишко, а один из богатейших и старинных городов, он, почитай, ровесник Новгороду и Ростову, и не ему ль владеть Витебском и Усвятом, кои когда-то входили в Полоцкую землю. Изреку и другое. Князья Борис, Глеб и Святослав погибли, но отчего их земли достались только Ярославу? Батюшка смирился, а я не смирюсь! Еще в минувшем веке в Полоцке сидел самостоятельный князь Роговолод. Я также независимый, [304] как и киевский князь, а посему и мне положены земли убиенных сродников.

304

Независимое положение Полоцка подчеркивалось утверждением в нем потомков великого князя Владимира Святославича от Рогнеды, то есть ветви старинных полоцких князей по женской линии, первым из которых был Изяслав. Летописец объясняет этим страшную вражду между полоцкими князьями и потомками Ярослава: «И оттоле меч взимають Роговоложи внуки противу Ярославли внуков». Лаврентьевская летопись.

Полоцкая земля и в самом деле имела определенную независимость. Она охватывала большую часть Белой Руси и лежала в основном по Западной Двине, Неману и Березине. Владения полоцких князей доходили почти до Рижского залива, поблизости от коего на Западной Двине стояли города Герциге и Кукенойс, где княжили русские князья.

В отличие от Смоленской земли Полоцкое княжество насчитывало несколько относительно крупных городов.

Центром земли был Полоцк, кой получил название свое от реки Полоты, впадающей в Западную Двину. Полоцк был связан с Киевом почти непрерывной водной дорогой. [305]

Еще большее значение имел водный путь по Западной Двине от Полоцка на восток, к Витебску и далее к Смоленску, в глубь русских земель.

305

Непосредственная связь Полоцка с бассейном Березины и Днепром объясняет нам раннее знакомство варягов с Полоцком, постоянно упоминаемым в скандинавских сагах. Путь по Западной Двине до Полоцка и оттуда по Березине и Днепру до Черного моря, возможно, был вариантом знаменитого пути «из варяг в греки».

Полоцк стоит на правом берегу Западной Двины. Река Полота (как и Волхов в Новгороде) разделяет город на две части. Древнейшей частью является Верхний замок, занимающий возвышенное положение в углу при впадении реки Полоты в Западную Двину. К Верхнему замку прилегает Нижний замок и земли на обратном берегу реки Полоты, так называемое Заполотье.

Юный князь нередко объезжал свой город и с досадой раздумывал:

«Киев и Новгород куда обширней и богаче моего Полоцка. Ярослав не жалеет калиты на их возвышение. А в той калите и моя должна быть доля. Возьму — и захвачу Новгород, пока Ярослав в Киеве сидит».

Племянник всерьез надумал ополчиться на дядю. Прикинув свои силы, Брячислав осознал, что их недостаточно для захвата Великого Новгорода, и тогда он решил обратиться к варягам.

«Надо позвать Эймунда. Он не откажет, коль позволю ему разграбить Новгород».

Спустя некоторое время Эймунд с превеликой охотой прибыл в Полоцк. Дружина его была многочисленна и крепка.

Этот именитый конунг, прославившийся своими разбойными нападениями, давно уже был известен на Руси. Вначале он служил Ярославу, но новгородский князь быстро охладел к норманнам и своей «Правдой» унизил в правах варягов, находящихся на Русской земле.

Эймунд на всю жизнь запомнил, как резко уничижительно высказывался князь о какой-либо роли скандинавов в образовании Русского государства.

Эймунд оскорбился и увел свою дружину к Святополку. На службе сего князя он не только помог ему убить младших братьев, но и значимо разбогател.

Предложение же полоцкого князя было особенно заманчивым: конунгу давно хотелось отомстить новгородцам за то, что они жестоко изрубили на Парамоновом дворе многих его дружинников.

Но и после прибытия варягов, Брячислав всё еще не рисковал выступать в поход: киевский князь был силен как никогда.

Но тут на помощь ему пришел хитроватый конунг:

— Княгиня Ингигерда осталась в Новгороде, но она непоседлива и большая охотница выезжать из города на прогулку. Полагаю, она сохранила свою привычку.

— И что из этого, Эймунд?

— Я захвачу княгиню и привезу ее в Полоцк. И тогда ты, князь, можешь предписывать Ярославу любые условия. Он не захочет смерти супруги.

— Отменно, конунг! — восхитился Брячислав. — Я обуздаю Ярослава.

— Но это будет дорого стоить, князь.

— Если ты привезешь ко мне Ингигерду, я не пожалею никакой казны.

— Привезу, — твердо заверил Эймунд. — А тебе, князь, советую о походе своем помалкивать, идти скрытно, чтобы взять Новгород врасплох.

Конунг сдержал свое слово.

Он засел с тремя десятками варягов на лесной дороге, по коей надлежало ехать супруге Ярослава, убил под ней коня и немногочисленных воинов, окружавших великую княгиню, и привез ее к Брячиславу.

Юный князь, решив смелым подвигом утвердить свою самостоятельность, скрытно подошел к городу, взял Новгород, ограбил жителей и с множеством пленных отбыл назад в Полоцк.

* * *

И вновь великому князю пришлось собирать войско. Племянник нанес ему неожиданный и предательский удар.

Теперь Ярослав сожалел, что не взял с собой в поход Ирину, будучи убежденным, что наверняка победит Святополка.

Ирина же предпочла остаться в Новгороде. После бегства из Киева, когда Ирина едва не погибла, ее нрав заметно изменился: она жутко стала пугаться всяких войн.

— Пока побуду в Новгороде, Ярослав. Здесь мне спокойней.

И вот теперь она оказалась в руках племянника. Заносчивый мальчишка! Чего он добивается? Он, Ярослав, никогда не покушался на Полоцкую землю. Напротив, с каждым годом расширял с ней торговые отношения. И вдруг внук Рогнеды, матери Ярослава, пригласил к себе из-за Варяжского моря норманнов, в челе с коварным Эймундом, и набросился на мирный Новгород. Но ему этот грабительский поход даром не пройдет.