Яростные тени
Шрифт:
И если тихий голосок в голове лишь предупреждал Лоу об осторожности и призраках ее прошлого, то другой голос, погромче, избавил от сомнений.
– Да, да, да! Боже, спасибо тебе, да, спасибо… – кричала она, уцепившись за край витрины. Хэдли повернула голову так, что прижалась щекой к стеклу и от восторга открыла рот.
Никакой хрупкости, надломленности и призраков.
Ее крики звучали в полутемном зале, отражаясь от витрин и колонн. Их могли застать, но, черт побери, если он оставит Хэдли неудовлетворенной. Лоу только сильнее сжал ее потрясающие бедра обеими руками и быстрее задвигался, ощущая, как по шее потекла струйка пота. Пока они были лишь частями машины, наполняющими друг друга наслаждением, будто топливом. Со временем прерывистые стоны и мольбы стали отчаянней, Хэдли сжала его крепче.
– Вот так, кончи для меня, – прошептал Лоу.
Он скользнул рукой по ее бедру к влажным кудряшкам. Средним пальцем погладил напряженный клитор раз, другой… Хэдли стала задыхаться, дернулась и стиснула член, пока Лоу не застонал и не начал действовать еще упорнее. А потом…
Да.
Вот раздался ошеломленный прерывистый крик. Не останавливаясь, Лоу довел Хэдли до оргазма, лаская пальцем клитор, пока она не перестала кричать и содрогаться. Она прижала ладонь к его руке, показывая, что больше не выдержит.
В груди Лоу зародилась радость собственника, а в пояснице стало жарко. Боже, яйца сейчас взорвутся. Ускорившись, он двигался в Хэдли, с одержимостью стремясь к цели, готовясь присоединиться к ней на пике наслаждения. И, о боже, нет!
Неудивительно, что ему было так хорошо. Он забыл проклятый презерватив.
Неважно, как это получилось. Придется выйти из нее сейчас же.
Поддавшись какому-то безумному порыву, Лоу застонал и вышел из ее влажного жаркого лона. На такое способен лишь святой! И тут же схватил Хэдли за руку. Он едва расслышал ее изумленный стон, когда поставил ее на колени и обхватил затылок. Боже, она его за это возненавидит, но он не мог остановиться и прижал головку члена к ее губам.
– Хэдли, – взмолился Лоу. Он понимал, что ведет себя по-скотски, но пусть она…
Хэдли раскрыла губы, посмотрела на него расширенными карими глазами, взяла его член в рот и принялась сосать.
Все мысли вылетели из головы. Лоу откинул голову, и нахлынул экстаз. Он толкнулся в ее рот и стал кончать.
Небесные боги, казалось, что он отдает ей душу. Лоу вздрогнул, пошатнулся, едва не упал и сжал ее волосы в кулаке. Черт! Он едва дышал. Но пока по венам текло наслаждение, он постепенно стал различать окружающее пространство. И вместе с тем испытал сильный стыд.
В любую секунду Хэдли могла отпихнуть его и послать к черту. В любую секунду. Лоу в этом не сомневался. Поэтому, когда она выпустила его из своего рта, вовсе не ожидал нежных поглаживаний или легкого поцелуя в головку, отчего по ногам пошла дрожь, заставив приподняться на носочки.
А когда Хэдли наконец отпустила его и встала, Лоу к своему изумлению увидел ее игривую улыбку. Милостивые боги, какая это была улыбка! Одновременно дразнящая и робкая, что сбивало с толку. Лоу обнял Хэдли и поцеловал в макушку, повторяя ее имя, как молитву, пока они пошатывались на нетвердых ногах.
– Не знаю, о чем я думал. Позабыл презерватив, – пробормотал он, вдыхая цитрусовый аромат ее волос. – Мне жаль.
– А мне нет.
Он приподнял ее лицо и изумленно убедился в ее искренности:
– Ты в самом деле не обижаешься.
Хэдли покачала головой.
Лоу тяжело вздохнул, а на его лице появилась глупая улыбка, пока он натягивал и застегивал штаны.
Хэдли заправила его рубашку.
– И еще: случившееся натолкнуло меня на одну мысль.
– Да?
Их ласки подвигли бы Лоу на многое, только не на мысли.
Хэдли пояснила:
– Когда ты наклонил меня к витрине, я подумала, что с третьим именем что-то не так.
– А я считал, что довел тебя до эйфории и блаженства.
– О, ты так и сделал, поверь, – мечтательно произнесла Хэдли. У нее глаза закрывались от удовлетворения. – Но после того, как ты стянул меня со стекла, будто бешеный мародер…
Лоу застонал.
– Не переживай, мне очень понравилось, – ответила она, вскинула бровь и робко улыбнулась. – Но…
– Но?
– Кажется, я вспоминала «гобелен» и твои подколки насчет моей способности рифмовать. И тут поняла, в чем проблема. Мы правильно расшифровали пиктограммы, а вот моя мать неправильно написала имя.
– Правда?
Хэдли схватила его за лацканы пиджака и взволнованно произнесла:
– Лоу, я точно знаю, где третья канопа. И могилы там и в помине нет.
Глава 27
– В пиктограмме зашифровано не Л-Е-В-А-Й-Н, а Л-Е-В-И-Н. Пять букв, а не шесть.
– Левин? – Лоу глядел на нее как в тумане, поглупев после сильного оргазма. – В нашем списке я такого не припомню.
– А его там и нет. Но я как раз вчера прочла статью в «Кроникл» о строительстве кинотеатров в Сан-Франциско. Многие из них оплачены братьями Левин, включая тот, что находится в Ричмонде. «Александрия» – личный проект Сэмми Левина.
– Почему мне знакомо это имя?
– Потому что он одержим тем же историческим периодом, что и мы. – Хэдли поправила узел его галстука. – У нас еще остался один заговоренный мешочек?
– Да.
– Нам он понадобится. В газете говорится, что в воскресенье вечером в «Александрии» состоится торжество. Хозяин пытается войти в голливудское общество, чтобы снять побольше фильмов в Сан-Франциско, и выставит свою личную коллекцию на всеобщее обозрение. Готова поспорить, что там мы найдем канопу Квебехсенуфа.
Попытка не пытка.
И они решили проверить эту зацепку…
Ранним вечером воскресенья Лоу открыл дверцу серебристого «паккарда» и помог Хэдли сойти на тротуар, где перед кинотеатром «Александрия» собрались состоятельные гости. Мимо увенчанных цветами лотоса колонн они прошли через вход в египетском стиле и встали возле закрытой билетной кассы в очередь: мужчина в костюме собирал у дверей приглашения. Репортеры неподалеку фотографировали красивую пару – судя по ажиотажу, кинозвезд. Но даже легкий блеск Голливуда не мог отвлечь Лоу от странного, острого ощущения слежки. Он использовал последний мешочек Велмы ради безопасности, но все равно не мог избавиться от чувства, что что-то пошло не так.