Яйцо глака. Антология
Шрифт:
Четверо работников фотогазеты посоветовали им обратиться в сумасшедший дом, когда Зев заговорила о спонсировании перехода через Гудзон пятью тысячами долларов. Газетчики сделали много снимков пришедшей пары энтузиастов, но вместо пяти тысяч позвали копов и сделали еще несколько снимков.
В полицейском участке с ними провели длинную отеческую беседу. Добрый сержант посоветовал им воздерживаться от выпивки, которая еще и сейчас давала о себе знать. Короткую братскую беседу провел с ними лейтенант, разъяснивший, что любая попытка
— Мне все ясно! — неожиданно воскликнула Зев. — Мы идем к Герману Боусману!
— Кто это, Герман…
— Последние два года Герман Боусман пытался сделать из меня певицу.
— Это все…
— Иногда ты глупее, чем Джимми Блэйн.
— А кто такой Джимми Блэйн?
— Это парень из Гарварда, который проглотил 138 живых…
— 137, — педантично поправил Фредрик.
Разговор прекратился до тех пор, пока они не добрались до угла Третьей авеню и 44-й стрит.
— Теперь ты дашь мне возможность все рассказать, — сказала Зев, когда они подошли к подъезду.
— Могу я спросить…
— Да, он на втором этаже.
Они преодолели грязную лестницу, и Зев постучала в дверь.
Дверь медленно отворилась. Их встретил толстый мужчина, который подозрительно щурился.
— Я знал, что это ты, — сказал он хрипло.
— Герман, это — Фредди. Фредди, это — Герман. Теперь перейдем к делу. — Она толкнула толстяка на его неубранную кровать.
Толстяк тяжело вздохнул.
— Я должен все это выслушивать до того, как выпью кофе?
— Это крупное дело, Герман. Гораздо значительнее, чем твоя идея создать вокально-танцевальный ансамбль. Послушай, что делает этот парень.
— Сначала кофе, — толстяк начал подниматься с постели.
— Неудивительно, что тебя выгнали с работы. Ты слишком приземленный.
— О’кей. И что же он делает? Держит равновесие на десяти стульях?
— Он ходит по воде! — с пафосом возгласила Зев.
— Так. Значит, он ходит по воде. Что еще?
Девушка была ошеломлена.
— Что ЕЩЕ?
— Он не может ПРОСТО ходить по воде. Он танцует? Поет? Жонглирует? Может быть, рассказывает истории с перчиком?
Зев шлепнула толстяка по щеке.
— Очнись, парень. Я сказала: ОН ХОДИТ ПО ВОДЕ!
— Это я уже слышал. Он ходит… ЧТО?
— До тебя все долго доходит, — холодно заметила девушка.
Толстяк вяло улыбнулся.
— Это неплохой трюк. А теперь позвольте мне поспать.
— Герман, это не трюк. Сегодня утром этот парень ходил по Гудзону. А в полдень — по водам Миннетонки. У тебя есть ванна?
— Конечно, есть, — возмутился толстяк. — Как ты думаешь, где я храню свое грязное белье?
Зев пошла в ванную комнату, и оттуда донесся звук льющейся воды.
— Иди сюда и смотри. Эй, Фредди, — скомандовала она мистеру Парди, — подготовься.
Фредрик молча стал раздеваться.
— Мужчина-стриптизер, — задумчиво
— Иди в ванную и садись, — приказала Зев. — То, что у нас есть, надо немного облагородить. Вот мой сценарий. Фредрик немного рассказывает о хождении по воде. Доводит присутствующих до экстаза. Потом тихо начинает играть оркестр…
— Полагаю, Бенни Гудмен?
— Нью-Йоркский филармонический. Это тебе не дешевенький водевиль. Я только не знаю, какую музыку выбрать.
— Может, «Музыку на воде» Генделя? — вступил в разговор до сих пор молчавший Фредрик.
— Заткнись! Что-то таинственное и величественное. Как «Пассакалия» Баха…
— Музыка для настоящего хит-парада, — пробормотал ошалевший Герман.
— И потом, — прошептала Зев, — сноп света падает на Фредди, одетого в белую накидку с блестками…
— Это должны быть шорты или трусики, — поправил ее Фредрик.
— …Блестящая белая накидка, — продолжала Зев. — Он сбрасывает накидку и ступает на воду… — Она повернулась к Фредрику, который ступил в ванну и пошел по направлению к Герману.
— О, нет! — У Германа посерело лицо, и он в полуобморочном состоянии сполз со своего стула.
— Скажу вам, детки, мы сделаем миллионы! — восклицал Герман.
«Кадиллак» рычал на незначительном подъеме деревенской дороги. Они прибыли в зеленый Катскилле, край летних лагерей бойскаутов и отелей.
С того момента, когда Герман пришел в сознание, он находился в состоянии непрерывного восторга от умения Фредрика ходить по воде.
— Но почему нам надо начинать наш путь в этом захолустье? — недовольно спросила Зев.
— Захолустье? Этот округ больше Бродвей, чем сам Бродвей, — ответил агент. — Если вы пройдете у Гроссмана, потом пройдете везде.
— Не уверен, что мне все это нравится, — мягко заметил Фредрик.
— Что все? — спросили Зев и Герман хором.
— Этот бизнес, это превращение моего… дара… в капитал.
— Дар? Что за дар? Господь наградил тебя сумасшедшим талантом, и ты должен его использовать. Ты обязан показать людям, что ты умеешь.
— Мне просто кажется неправильным…
— Но ведь тебе нужны деньги, чтобы продолжать свои исследования, — добавила Зев.
— Хорошо. Возможно, вы правы.
Герман и Зев с облегчением вздохнули. Но Фредрик не мог остановиться.
— Хочу надеяться, что эта коммерческая деятельность не лишит меня моей силы.
— О, Боже мой! — простонал Герман.
Они проехали щит с надписью: «ГРОССМАН. Ваш счастливый край. Одна миля вперед. Плаванье, рыбная ловля, теннис, гольф, бродвейские развлечения».
— Я не сказал Шульцу, что именно ты делаешь, — предупредил агент. — Если бы я объяснял по телефону, он решил бы, что я пьян. Я просто сказал, что ты грандиозен, великолепен, сильнее, чем Хенни Янгмен. Так что на первую неделю у нас есть жилье и еда.