Языки Пао
Шрифт:
– Я охотнее буду иметь дело с Лордом Палафоксом.
– Почему вы говорите мне все это?
– Не хочу, чтобы официальные лица на Меркантиле считали, что ваше вероломство прошло незамеченным.
Сигил Панич сделал над собой величайшее усилие:
– Я должен убедить вас переменить ваше решение. Мы никоим образом не мошенничали. Мы доставили именно то, что было заказано. Меркантиль верно служил вам до сих пор – мы надеемся быть полезными и в дальнейшем. Если вы сотрудничаете с Брейкнессом, подумайте, к чему приведет этот
– С Лордом Палафоксом у меня нет никаких союзов! – Аэлло быстро взглянул на человека в серо-коричневом.
– Ах, но это впереди – и да позволено мне будет сказать откровенно…
– Говорите.
– …хоть вы, возможно, испугаетесь, – он ободрился, – никогда не забывайте, Ваше Величество, они не создают никакого оружия у себя на Брейкнессе. Они не используют таким образом свою науку.
Он взглянул на Палафокса:
– Может быть, это неправда?
– Не вполне, – ответил Палафокс. – Магистр Брейкнесса никогда не бывает безоружен.
– И Брейкнесс выпускает оружие на экспорт?
– Нет, – ответил с легкой усмешкой Палафокс. – Предмет нашего производства – лишь знания и люди.
Сигил Панич повернулся к Аэлло.
– Лишь оружие может уберечь вас от ярости Брумбо. Почему бы, по крайней мере, не испытать кое-что из нашей новой продукции?
– Это не повредит, – убеждал Бустамонте, – и может быть, Палафокс нам после этого вовсе не понадобится.
Аэлло ответил раздраженным взглядом, но Сигил Панич уже демонстрировал проекционный аппарат в форме глобуса с рукояткой.
– Это одно из наших наиболее оригинальных достижений.
Наследник Беран, захваченный зрелищем, внезапно почувствовал дрожь, приступ неописуемой тревоги. Что происходит? Почему? Он должен выйти из павильона, должен! Но Беран не в силах был сдвинуться с места.
А Панич уже направлял свой инструмент прямо в розовый мраморный купол.
– Извольте взглянуть.
Верхняя половина зала стала черной, будто отсеченная непроницаемой заслонкой – она словно исчезла.
– Устройство притягивает и концентрирует энергию видимой фазы, – объяснял меркантилиец. – Оно незаменимо в случае, когда нужно смутить неприятеля.
Беран беспомощно глядел на Бустамонте.
– Теперь обратите внимание! – крикнул Сигил Панич. – Я поворачиваю эту ручку, и… – комнату окутала тьма. Слышен был только кашель Бустамонте.
Затем раздался странный свист, шорох, и звук – будто кто-то задыхается.
Павильон снова осветился, и раздался общий вздох ужаса, все глаза обратились на Панарха: он лежал навзничь на розовом шелковом диване, нога его дернулась, с грохотом сметая тарелки и графины со стола.
– Помогите, врача! – вскричал Бустамонте. – Панарх!
Кулаки Аэлло беспорядочно молотили по столу, затем глаза затуманились и голова бессильно повисла в полной неподвижности смерти.
3
Врачи осторожно осмотрели
Бустамонте, отныне старший Аюдор, не терял времени. Он уже пользовался властью, которую давала ему должность Регента при новом Панархе. Бустамонте взмахнул рукой, и рота мамаронов блокировала все выходы из павильона.
– Никто не покинет павильона, – объявил Регент, – пока не прояснятся все обстоятельства трагедии.
Он повернулся к врачам:
– Вы уже определили причину смерти?
Старший из троих лекарей кивнул:
– Панарх умер от яда. Удар был нанесен жалом дротика, вонзившимся в шею. Яд… – он сверился с графиками и цветными диаграммами на анализаторе, в который его коллегами были введены образцы крови Аэлло, – яд – производное мепотанакса, скорее всего, экстин.
– В таком случае, – взгляд Бустамонте скользнул от толпы меркантилийцев к внушительной фигуре Лорда Палафокса, – преступление совершено кем-то из присутствующих здесь.
Сигил Панич робко приблизился к телу.
– Позвольте взглянуть на дротик…
Старший врач указал на металлическую тарелочку. На ней лежал черный дротик с маленькой белой круглой кнопкой вроде пуговки. Лицо Сигила Панича окаменело.
– Этот предмет я заметил в руке Наследника всего несколько минут назад.
Тут Бустамонте дал волю ярости. Его скулы вспыхнули румянцем, глаза метали молнии.
– Вы, меркантилийский мошенник! Вы обвиняете мальчика в отцеубийстве?!
Беран начал хныкать, поскуливая; голова его моталась из стороны в сторону.
– Спокойно, – прошипел Бустамонте. – Причина смерти ясна. Источник – тоже.
– Нет, нет! – запротестовал Сигил Панич. Меркантилийцы стояли бледные и беспомощные.
– Нет и тени сомнения, – неумолимо продолжал Бустамонте, – что вы прибыли на Перголаи, уже зная, что ваша двойная игра раскрыта. Вы решили ускользнуть от возмездия.
– Это абсурд! – закричал меркантилиец. – Да задумать такой идиотский акт…
Бустамонте не обращал внимания на протесты. Громовым голосом он продолжил:
– Панарх неумолим. Вы воспользовались темнотой и убили великого вождя паонитов!
– Нет! Нет!
– Но выгоды из своего преступления вы не извлечете! Я, Бустамонте, не так благодушен, как Аэлло. И вот мой первый приказ: вы приговорены к смерти!
Бустамонте поднял руку вверх ладонью, зажав большой палец остальными