Языки современной поэзии
Шрифт:
Во всех рассмотренных здесь вариативных повторах слов и высказываний имеется некое подобие заклинаниям, мантрам и другим традиционно-ритуальным формам речи, направленным на повышение ее суггестивности, что весьма активно используется в религиозных, политических, рекламных практиках психологического воздействия. Но, в отличие от традиционных ритуальных текстов, анафразовые и полифразовые художественные произведения основаны на синтаксисе нарушенного равновесия, на экспрессивной асимметрии (см. об этом понятии: Береговская, 2004: 199). Тем не менее в них воплощается архетипический образ всеобщности сущностей образ, восходящий к мифологическому синкретизму понятий, хранителем которого является поэзия. При этом нельзя не заметить, что такие тексты организованы по принципу тотальной постмодернистской деконструкции.
В средневековом философском учении исихазме считалось, что божественная сущность не может быть обозначена единым словом, поэтому выработался стиль плетения словес, с повторами, длинными синонимическими рядами, паронимическими сближениями слов, синтаксическими вариациями и т. д. Предполагалось, что
Успешность авангардистских и постмодернистских экспериментов со словом и другими единицами языка (фонетическими, синтаксическими, графическими) определяется, конечно, уникальным талантом Генриха Сапгира. Этот талант чувствовать слово с его колоссальным смысловым потенциалом не позволил Сапгиру, при всей его экспериментаторской многоликости, соблазниться постмодернистской «смертью автора», безэмоциональностью и этической неразборчивостью. В интервью, данном В. Кулакову, Сапгир говорил об этом так:
Вообще по поводу моих отношений с концептуализмом, да и с лианозовской школой я хочу сказать вот что: Я все-таки от всего этого отличаюсь, как мне кажется, неким синтетизмом, пафосностью, стремлением к экстатическим состояниям духа.
Виктор Соснора: палеонтология и футурология языка
Свой язык не коверкай в угоду грамматике.
В книге «Дом дней» Виктор Соснора [121] написал: «Академик, политик и кучер хотят говорить красиво. Поэту — говорить красиво не приходится, его стихия — слово, а оно любое» (Соснора, 1997: 60).
Виктор Соснора — поэт-авангардист, поэтический ученик В. Хлебникова, В. Маяковского, Н. Заболоцкого, М. Цветаевой. При этом в его стихах очень существенна стихия древнерусского языка, история слова входит в образную структуру текстов, формируя их смысл. Соснора — автор поэтического переложения «Слова о полку Игореве» [122] . В литературной критике о нем говорят как об авторе, пишущем «сюрреалистические, алогичные, порой идущие прямо из подсознания тексты» (Сапгир, 1997-б: 465), отмечают «Образы-парадоксы, спокойно соединяющие большое и малое, древнейшее и сегодняшнее» (Новиков, 1986: 184). Примечательно, что в молодости его активно поддержали Н. Н. Асеев и Д. С. Лихачев. В предисловии Д. С. Лихачева к сборнику «Всадники» (1969) говорится: «А именно в том-то и прелесть этих стихов, что они звучат сразу и по-славянски, и по-русски, по-современному и по-давнему» (Лихачев, 1969: 8).
121
Биографическая справка: Виктор Александрович Соснора, поэт и прозаик, родился в 1936 г., живет в Санкт-Петербурге. В молодости работал на заводе слесарем и учился на заочном отделении философского факультета Ленинградского университета. В советское время был одним из немногих поэтов-авангардистов, допущенных к публикациям. Поэтические сборники: Соснора, 1962; Соснора, 1965; Соснора, 1969; Соснора, 1972; Соснора, 1977-а; Соснора, 1977-б; Соснора, 1982; Соснора, 1987; Соснора, 1989; Соснора 1993; Соснора, 1996; Соснора, 1997; Соснора, 1998; Соснора, 1999; Соснора, 2000; Соснора, 2001-а; Соснора, 2001-б; Соснора, 2005; Соснора, 2006; Соснора, 2007.
122
Увлечение молодого Виктора Сосноры древнерусским эпосом началось, по его рассказу Нине Королевой, со случайно услышанного редкого имени Ярослав: «Он мне показывал и поэму, посвященную его Марине, и первые стихи на темы „Слова“. Я была изумлена этим поворотом от современности и спросила, как он на это вышел. Он сказал, что как-то услышал в трамвае, как кто-то сказал: „Ярослав, передай билет“. И завертелось: Ярослав, Ярославна и т. д. Я ему поверила, ведь так бывает у поэтов — от слова, от музыки» (Королева, 2007: 201).
У странных образов и словосочетаний в стихах Сосноры всегда есть своя логика, и эта логика — поэтическая. Так, например, И. Фоняков писал об одном из его ранних стихов:
А каково, например, такое: «Развевается топор, звучит веревка»? Не сразу оценишь, что топор очертаниями похож на маленькое знамя. Особенно когда он взлетает над толпой в час бунта или усобицы. А уж веревка-то в подобных ситуациях и впрямь «звучит». И еще как! Напомню, что приведенная строка — из стихотворения «Пльсков» (то бишь «Псков»), полного исторических ассоциаций.
Многие странности поэтического языка Сосноры могут так же внятно объясняться историей слова, историей грамматических отношений в русском языке, многочисленными культурными ассоциациями слов.
По стихам этого поэта можно изучать историю языка в ее разнообразных проявлениях и заглядывать в возможное будущее состояние языка. История языка проявляется у Сосноры на всех уровнях — от фонетики до синтаксиса.
Древняя огласовка слова становится у него важнейшим элементом поэтической образности. Так, не сохранившийся в русском языке старославянизм крава‘корова’ оказывается элементом внутренней рифмы во внеметрическом столкновении двух ударений (спондее):
Но —Это сочетание оказывается очень похоже на повтор-усиление края-края,а существительное кравомонимично деепричастию глагола красть.Звуковое подобие этого повтора вороньему карканью вносит в восприятие текста ощущение катастрофы, а поскольку в этом стихотворении фраза о похищении коров у Аполлона означает игру на музыкальном инструменте, сочетание крав кралоказывается и на сюжетном уровне связанным с гибелью карой за соперничество с Аполлоном (о мотиве изуродованных пальцев см. Желнина, 1996: 153).
123
По древнеримской мифологии, покровитель муз Аполлон получил лиру от Гермеса.
124
Соснора, 2006: 559.
125
В. Соснора объяснял, что читать его стихи надо так, как они написаны — книгами: «Я не пишу отдельно поэз, новелл, комедий, я ничего не пишу или пишу — книгу» (Соснора, 1997: 174). Поэтому в дальнейшем слово книгаупотребляется в соответствии со структурой наиболее полного сборника (Соснора, 2006) — независимо от того, выходили ли эти книги отдельными изданиями. При цитировании текстов после названия стихотворения или поэмы, за косой чертой, следует указание на то, в какую из книг Сосноры входит текст.
Примечательно, что для Сосноры вовсе не характерно пристрастие к фразеологическим реликтам и традиционным поэтизмам, к той хорошо знакомой читателю архаике, которая используется многими писателями при создании исторического колорита, высокого стиля, иронии. Даже традиционный поэтизм перстыиз «Слова о полку Игореве» Соснора заменяет на слово пальцы.
То не десять кречетов юных — десять пальцев, от песен скорченных, задевают струны, а струны сами славу князьям рокочут.126
Соснора, 2006: 37.
Соснора извлекает из истории языка забытое, например произношение звука, который до 1918 года обозначался буквой «ять».
Но по порядку: солнце еще не затмилось, близко бежали на хутора овцы с глазами евреек [127] , дети-диетив цветастых платочках — их гнали. (Наши платочки для носа, но и на голове хорошо им, платочкам!) Дети-генети их гнали, а овцы шли на цепях, как белокурые бестии каменоломен Рима, — до гуннов.127
Здесь можно видеть обращенное сравнение по отношению к эпитету-сравнению из стихотворения Г. Аполлинера «Синагога»: Поскольку Шолем с Авраамом влюбились и оба притом / В овцеокую Лиюс чуть выпяченным животом // Но в синагоге они подойдут друг за другом(Перевод Г. Русакова) (Аполлинер, 1999: 201). Про обратимость поэтических тропов см.: Кожевникова, 1979.
128
Соснора, 2006: 673.
Восточнославянский дифтонгоидный ять мотивирован каламбурным сближением слов детии диета: в тексте речь идет о военном времени, о голодных детях.
Вместе с тем здесь есть исторический контекст, все более и более углубляющийся в древность, — с образами каменоломен Рима и гуннов. Сочетание дети-генетиосновано не только на корне — ген-,входящем в слова генетика, генотип, генофонд,по смыслу связанные именно с рождением детей, но и на этимологическом родстве современного слова гнатьс древним славянским гонити,а в нем было чередование о // е, [г] перед [е] изменялось в [ж] (ср.: отженити— ‘отогнать’).