Юнона
Шрифт:
— Я Вам верю, Нэлл, — ответил Зевелев.
И что-то в его голосе заставило ее откинуть шлем и посмотреть ему в лицо.
— Алекс?..
Он тоже снял шлем и потер лоб кончиками пальцев.
— Сядьте, миссис Сэджворт.
Она присела на краешек кровати.
— Очень не хочется Вас пугать, но... Он здесь.
— Кто здесь?
— Наш общий друг, Углеродный Объект.
Нэлл почувствовала, что снова падает спиной вперед.
— Но, Алекс… Это же невозможно. Ведь станция все время оставалась герметичной. Или нет?
— Да, станция все время оставалась герметичной.
Он жестом показал ей, что нужно снова надеть виртуальный шлем.
Прямо на зрительном поле лежала ссылка, ведущая к видео с незнакомой маркировкой. Нэлл увидела тускло освещенный низкий коридор без единой двери, вдалеке упирающийся в мохнатый серый ковер. Ничего похожего на станции не было.
— Это стоковый воздуховод каюты Кэндзи Куроки, — пояснил Зевелев. — Изображение получено в инфракрасных лучах, масштаб — двенадцать на семь сантиметров. Смотрите внимательно.
В одно из мгновений серый ковер почернел — на нем будто расплылось чернильное пятно. Еще через пару секунд чернота вздулась комом, густой каплей, и эта капля соскользнула с фильтра, превратившись в плотную черную — лужу? Амебу? Лужа быстро потекла по воздуховоду прямо на Нэлл. Еще через несколько секунд она доползла до камеры и будто слизнула с нее изображение, погрузив зрительное поле в полнейший мрак.
— Дьявольщина, — прошептала Нэлл.
Ее накрыл липкий, парализующий ужас — не тот ужас, что заставляет мгновенно собраться для сопротивления или бегства, а тот, что охватывает кролика при взгляде в пустые глаза удава. Желудок скрутило узлом, и мерзко затряслись руки. Оказалось, что полуметровые стены станции все-таки внушали ей чувство защищенности, каким бы хрупким и эфемерным оно ни было. И лишаться этой защищенности было страшно.
— Дьявольщина, — повторила Нэлл.
Алекс смотрел на нее с сочувствием, но словно бы издалека. На постере мерцал постоянным тихим движением Углеродный Объект. Нэлл посмотрела на Си-О злобно, как на врага, и несколько раз глубоко вздохнула, возвращая себе хотя бы тень самообладания.
«Хотела контакта, подруга? — сказала она себе. — Получи».
— Воды принести? — спросил Алекс.
— Нет, не надо. Я уже в порядке, — ответила она.
— Кстати, Вы видели каюту Кэндзи Куроки? Том заходил туда после звуковой атаки.
— Да, он мне показывал.
— Вы не заметили там ничего странного?
Нэлл снова глубоко вздохнула. Спокойствие Алекса изумляло ее, но и помогало держать себя в руках.
— Ничего похожего на эти черные лужи там не было, — ответила она. — Обычная каюта. На полу лежал планшет с карандашным рисунком. Ластик валялся…
— И не было карандаша, — сказал Зевелев.
— Да, — согласилась Нэлл. — Карандаша не было. Карандаш распылило ультразвуком в мелкую стружку.
— Грифель тоже распылило?
Нэлл подняла на него глаза.
— Грифель?
— Да, грифель. Графитовый стержень. То, чем карандаш рисует.
Они уставились друг на друга.
— Нет, — медленно ответила Нэлл. — Графитовой пыли там не было.
— А должна была быть.
—
— Я хочу сказать, что нам пора заглянуть в каюту к Кэндзи, — решительно сказал Алекс и снова надел виртуальный шлем. — Я хочу проверить одну гипотезу.
Нэлл посмотрела на него и тоже надела гарнитуру. В желудке ворочалась ледяная медуза, и все-таки в этом был свой кайф — в поиске ответов, в охоте на охотника.
Через мгновение Алекс издал громкое восклицание, и Нэлл подпрыгнула на месте.
— Вы только посмотрите, — восторженно прошептал он.
На зрительном поле появилась ссылка, и Нэлл пошла по ней, готовая ко всему.
Свет в каюте вспыхнул внезапно — по крайней мере, для тех, кто там находился. А находились там… Нэлл подумала, что она уже видела нечто подобное в учебном фильме по биологии, показывающем строение нейронов. На полу, на кровати, в ложементе лежало несколько округлых черных капель размером с мужской кулак, и от них во все стороны и друг к другу тянулись нити — более тонкие и более толстые, разветвляющиеся, цепляющиеся за стены и потолок, корнями впивающиеся вниз. Хотя нет, все это Нэлл разглядела уже потом, когда рассматривала видео по кадрам, один за другим, а сначала она заметила лишь, как во все стороны брызнули жирные черные червяки, так что через несколько секунд каюта выглядела совершенно пустой.
Пустой — но со следами явного разгрома. Никакого планшета на полу уже не лежало — от него остался только измятый погнутый металлический крепеж. Рисунка не было и в помине. Кровать выглядела так, будто на ней пытались развести костер, а потом долго глодали спальный мешок. На полу были глубокие вмятины, но не вдавленные, а словно проплавленные.
— Нет, ну до чего изящно, — пробормотал Алекс. — Я восхищен.
— Чем? — не поняла Нэлл. — Этими гнусными черными тварями?
— Идеей. Замыслом. Тем, как Си-О смог проникнуть на станцию, не нарушая ее герметичности.
— И как же? Давай попробую догадаться: это случилось в момент звукового удара.
— Конечно! Си-О состоит из углерода, а атомы углерода во всей вселенной одинаковы. Все, что ему надо было сделать — это организовать определенным образом те атомы углерода, что уже были на Юноне. Видимо, грифель карандаша Кэндзи подходил для этого лучше всего.
— Но эти твари гораздо больше грифеля… Или постой… Ты хочешь сказать, что они начали жрать и размножаться?
— Очевидно.
— И то, что они сделали со спальником… О, Боже.
Это уже было слишком. Нэлл сорвала с себя гарнитуру и истерически расхохоталась. Она знала, что сама чуть было не оказалась на его месте, но остановиться не могла. Она хохотала как безумная, и слезы катились у нее из глаз, стоило представить Си-О посетителем японского ресторана, Юнону — вареным крабом, а нестиранный спальник — шедевром галактической ресторанной кухни.
Зевелев молчал, не делая никаких попыток ее успокоить.
— Мне другое интересно, — спокойно сказал он несколько минут спустя, когда она уже начала успокаиваться. — Почему они все время прячутся? Такое ощущение, что они совершенно не выносят света.