Юнона
Шрифт:
Снова секундная пауза, снова новая видеозапись. Судя по меткам, было позднее утро почти сутки назад. Алекс сидел в ложементе, каюту заливал яркий свет.
— Ну что ж, дорогие коллеги, ситуация несколько прояснилась, не так ли? — улыбаясь, говорил он. — Си-О действительно пришел, и он хотел разговаривать. Вы обратили внимание на происходящее на 390-й секунде и дальше?
Алекс протянул руку вперед и медленно растопырил ладонь, имитируя раскрытие коммуникационной щетки, а потом рассмеялся,
— Мне кажется, я понял его побуждения, — продолжил он, закинув руки за голову. — Сначала Си-О пытался имитировать речь, просто повторяя мне мои слова. Но этот путь, очевидно, тупиковый. Как понять, что именно я хочу сказать? На его месте я был бы в полной растерянности. Потом он среагировал на мою руку, повторив мой жест, — Алекс домиком соединил обе ладони, соприкоснувшись кончиками пальцев. — А потом он показал мне Коммуникационную Щетку. Вы ведь узнали ее? Тот орган или инструмент, которым он отправлял нам свои сообщения.
Он помолчал, с рассеянной улыбкой глядя поверх визора.
— Видимо, эти существа именно так и общаются друг с другом. Мы разговариваем звуком, они светом. Наша речь — набор акустических частот, их речь — набор линий инфракрасного диапазона. Судя по количеству этих линий и скорости изменения их амплитуды, речь углеродных существ куда более емкая, чем наша.
Алекс снова замолчал, и улыбка на его лице сменилась невеселой гримасой.
— Я так и не понял, почему он на меня напал, — с явным сожалением произнес он. — Я его не провоцировал. И что он хотел сделать, я тоже не понял.
— Идиот! — не выдержала Нэлл. — Сожрать твои мозги на завтрак — вот что он хотел!
Но Алекс, конечно, не мог ей на это ответить.
И тут она услышала голос Тома:
— Я еще в каюте, нашел его дневник. Как он?
Нэлл тут же остановила просмотр и жадно прислушалась. Но разговор, видимо, шел в личном режиме, так что слов собеседника слышно не было.
— Я понял, — медленно сказал Том спустя пару минут. — Отчет отправили?
Пауза.
— Я зайду минут через десять.
— Что?! — крикнула Нэлл, уже не в силах сдерживаться.
— Он жив, — задумчиво ответил Том, — но все очень странно. Линда говорит, что формально он совершенно здоров. Сердце, легкие… все органы работают идеально. Но он не реагирует на внешние раздражители. Совсем.
— Кома? — быстро спросила Нэлл.
— Нет. И это самое странное. Он даже не спит. Линда сделала ему томограмму — его мозг проявляет такую же активность, как во время бодрствования. И не просто бодрствования — как во время интенсивной умственной работы. Но к окружающей обстановке эта работа не имеет никакого отношения.
Том помолчал, видимо, подбирая слова.
— Он не слышит громких звуков, не реагирует на боль. Такое ощущение, что его мозг отключили от тела и подключили куда-то еще. Собственно, это не ощущение. Помнишь черную пластину
— Так что Алекса мы потеряли. Си-О таки осуществил контакт — своими методами и на своих условиях.
Новый отрывок из видеодневника, начало первого ночи.
Каюта снова была ярко освещена. Алекс сидел в ложементе и безудержно хохотал.
— Дорогие коллеги, у меня просто нет слов, — сквозь смех проговорил он. — Кто-то очень хочет продолжения банкета.
Нэлл с замиранием сердца осмотрела каюту. Ничего. Ни черных нейронов, свисающих с потолка, ни щупалец, выползающих из-под кровати. Алекс с заговорщическим видом прижал палец к губам, и Нэлл вдруг услышала его голос:
— Хочешь поговорить?
И, через паузу:
— Тебе не больно от моей лампы?
Алекс снова расхохотался, причем Нэлл почудились в его смехе истерические нотки.
— Ну, просто серенада Лунной долины, — пробормотал он.
— Хочешь поговорить? — опять повторил голос. — Тебе не больно от моей лампы?
Алекс, выбрался из ложемента, опустился на колени рядом со стоковым воздуховодом и громко спросил:
— А ты не будешь нападать на меня?
— А ты не будешь нападать на меня? — тут же откликнулся голос.
— Это такое «да»?
— Это такое «да»?
Зевелев встал на ноги и снова подошел к ложементу.
— На редкость упорный тип, — посмеиваясь, сказал он.
— Хочешь поговорить? Тебе не больно от моей лампы? — снова произнес голос.
Алекс картинно завел глаза к потолку.
— А ты не будешь нападать на меня? — продолжал голос. — Это такое «да»?
— Если честно, я в растерянности, дорогие коллеги, — сказал Зевелев, откидываясь в ложементе и прикрывая глаза. — Не знаю, как поступить. С одной стороны, наш общий друг уже полчаса ноет, рвется общаться, с другой — он здорово напугал меня вчера своей атакой. Не думаю, что я интересую его в качестве пищи, но…
Алекс замолчал, и в наступившей тишине снова прозвучало:
— Хочешь поговорить? Тебе не больно от моей лампы?
И, через паузу:
— А ты не будешь нападать на меня? Это такое «да»?
Алекс снова нервно расхохотался.
— Ну, хорошо. Хорошо! — громко сказал он, наконец. — Ты меня уговорил.
— Ну, хорошо. Хорошо! Ты меня уговорил, — тут же его голосом отозвался Си-О.
Алекс открыл глаза и посмотрел на визор.
— Возможно, я совершаю ошибку, — глубоко вздохнув, произнес он, — но сказав А, надо говорить и Б, не так ли?