Южная роза
Шрифт:
– А, погода прекрасная! Хотя уже и очень жарко, - ответила Ромина, сделав вид, что не заметила двух фигур на подъездной аллее, но в глазах её всё-таки замерли смешинки понимания.
– Позавтракаете со мной? Мой брат и Винсент поехали посмотреть на охотничьи угодья, думаю, раньше вечера их ждать не стоит. А тут, знаете ли, со скуки можно помереть - ничего, кроме болтовни с Натаном о жаре да земляничном пироге.
– Да, конечно, - ответила Габриэль, ещё больше смутившись.
За завтраком больше говорила Ромина. Она вызвала служанок, и построив их вдоль стены, принялась раздавать задания, успевая при этом мазать
– Алекс совсем не занимается домом, я прошлась по верхнему этажу - Царица гор! Везде пыль и паутина! Этому дому не хватает хозяйки, – попутно она разъясняла для Габриэль свои задания. – Подушки просушить все, и перины! Одеяла, пледы, шкуры – всё на солнце! Вымыть окна в коридорах! А вы займётесь потолками – дом полон пауков! Как думаете, Габриэль, может, сменить портьеры на втором этаже? Деревья подросли, так что света и так мало, а тут ещё этот зелёный бархат! И он, кстати, уже давно не в моде. Анна, не стой столбом – живо поищи в кладовой, в прошлом году я привозила приличный отрез голубой тафты, надеюсь, вы не нашили из неё себе чепцов?
Она отправляла служанок одну за другой, и те приседали в реверансе и уходили быстро, без всяких возражений и вопросов, сказав лишь короткое: «Да, мона». А Габриэль поняла, что все они одновременно уважают, но и побаиваются Ромину, впрочем, это было и неудивительно. Её брат говорил с мужчинами ровно также. Со служанками он, конечно, был более мягок, но умение давать понятные и чёткие указания таким тоном, что никому и в голову не приходило возражать - эта черта у них с сестрой была общая. И Габриэль поймала себя на мысли, что наблюдая за Роминой, она невольно замечает в ней черты её брата, те, на которые раньше совсем не обращала внимания. Она будто видела его теперь через какую-то совсем иную призму, и делала для себя странные открытия.
Она хотела расспросить о том, что стало с Анжеликой, но едва закончился завтрак, как появился Натан с пером и бумагой, и оказалось, что Ромина на сегодня запланировала ревизию посуды и всякой утвари, так что Габриэль разговор пришлось отложить. И после завтрака она отправилась в оранжерею, потому что не могла усидеть ни за чтением, ни за рукоделием, а уходить далеко от дома ей было нельзя. Новые чувства и новые страхи будоражили её ум, и она не находила себе места, думая то о Форстере, то о своём возвращении в Алерту, или о том, что скажет синьор Грассо, когда вернётся в столицу. А ещё о том, кто хотел убить её и зачем, раз это была не Ханна?
Направляясь через задний двор к оранжерее, она вдруг вспомнила вчерашний огонь в развалинах замка, и повинуясь совершенно странному внутреннему порыву, свернула в сторону густых зарослей. Сейчас, при свете солнца, всё казалось не таким уж страшным, как вчера ночью, и Габриэль решила просто взглянуть, есть ли там чьи-нибудь следы, и если это так – рассказать об этом Натану. То, что затея эта глупая, и может закончиться плохо, ей подумалось мимолётно, но сегодня она была сама не своя, и не могла мыслить рационально. Просто эта загадка, одна из многих в этом доме, имела довольно простую отгадку, и получить её можно было здесь и сейчас.
Габриэль неторопливо пробралась по довольно хорошо сохранившейся лестнице, и аккуратно отодвинув свисающие плети плюща, осторожно прошла внутрь. Наверное, это когда-то был холл или гостиная - какая-то большая зала, от которой
Там оказалась ещё одна комната с обвалившимся потолком и ковром ежевики на полу, и ничего примечательного в ней не было, но Габриэль заметила, что в некоторых местах побеги растений перевёрнуты так, что видна сизая изнаночная сторона листа. Она оглянулась и прислушалась. Снаружи в ветвях щебетали птицы, и солнце немного просвечивало сквозь листву над головой, но здесь, в развалинах, было совсем тихо - ничто не нарушало покой разрушенного замка. Габриэль взяла палку и аккуратно приподняла побеги ежевики. Под ними обнаружились длинные свёртки, и она догадалась, что в них ещё до того, как кончиком палки осторожно развернула промасленную ткань.
Ружья.
Она приподнимала ветви, и повсюду под ними лежали такие же свёртки, и коробки, в которых, как она поняла, были патроны.
...Милость божья!
Сердце забилось испуганно, и в висках застучала кровь. Габриэль отбросила палку, приподняла платье и поспешила наружу.
...«И, кстати, вы ничего не видели странного в Волхарде в последнее время? Незнакомых людей? Чтобы кто-то необычно себя вёл? Чужие повозки? Большое количество еды неизвестно для кого»?
Слова капитана Корнелли сейчас всплыли в голове сами собой.
...О нет! Нет! Нет! Только не это! Неужели же Форстер связан с повстанцами? И с тем, что произошло на заставе под Инверноном? Но… как же так? Он замешан в убийстве королевских солдат? О нет! Это же верная погибель! Ведь если об этом узнают…
...А если узнают о том, что она видела тайник в развалинах?
От этой мысли у неё всё похолодело внутри.
...Ведь кто эти повстанцы - люди, что ненавидят и убивают южан…
Она южанка, а значит враг…
***Продолжение от 15 ноября***
Габриэль не знала, что делать. Единственное, что пришло на ум – может, стоит рассказать Ромине? Вряд ли она знает обо всём этом. Судя по тому, что Габриэль слышала от неё, сестра Форстера никогда бы не ввязалась в такое безумие – ведь это верная гибель всему тому, что она отстаивала все эти годы. И если Форстер в этом замешан – она сможет его убедить отказаться от нападений на заставы. Да и здесь синьор Грассо! Он тоже вряд ли захочет иметь дело с повстанцами.