Южная роза
Шрифт:
А ведь это правда...
Получи она это предложение в Кастиере прошлой осенью, то, разумеется, согласилась бы, даже не раздумывая. Тогда она мечтала об этом, но теперь…
Теперь всё разом вдруг переменилось. И, если думать о будущем, то это предложение для неё - невероятная удача, вот только плата за эту удачу – жизнь Форстера. Хотя ей даже не нужно будет врать, потому что Форстер и в самом деле связан со своим дядей, пусть формально, но это так.
И она усмехнулась вдруг горько, неожиданно вспомнив их с Фран поход к гадалке
«…тебя ждет удивительная судьба, полная тайн и приключений. Очень скоро в твоём окружении появится загадочный незнакомец...
Ах, капитан... Вижу я человека в мундире! Но он в отдалении... Пока что… Ты будешь решать... Будешь терзаться сомнениями... Будешь выбирать... Они оба красивы и богаты, и каждый будет просить твоей руки...»
Эти слова всплыли в памяти так ясно, что ей даже стало дурно. Она вспомнила карты: Орёл, Лев, Стрела.
Беркут - символ клана Форстеров. Лев - эмблема экспедиционного корпуса, в котором служит Корнелли. И между ними Стрела. Кто из них кого убьёт в этом противостоянии?
Пречистая Дева! А может, именно гаданием она навлекла на себя все эти несчастья? Говорят же - гадание грех! Может, Сингара наслала на неё какое-то проклятье? Что один мужчина заманил её сюда, чтобы обманом сделать своей любовницей, а сам в это время собирается жениться на другой... А другой хочет жениться на ней, чтобы обманом отнять эти земли, разделаться с врагом и получить майорские погоны!
Ты будешь терзаться сомнениями....
Нет, она не терзалась сомнениями. Она смотрела на горящую полосу заката и думала только об одном: она ненавидит их обоих. По-разному, но ненавидит. Только при этом одного из них она ещё и любит.
И она понимала, что если она даст согласие капитану Корнелли, то будет жить благополучной жизнью обеспеченной почтенной синьоры, станет женой майора, а потом и генерала, потому что капитан со временем займёт место своего отца. И даже таким образом отомстит Форстеру за своё унижение. Вот только при этом она весь остаток жизни будет ненавидеть себя за этот поступок.
А если она откажет капитану завтра, и примет сторону Форстеров, то ему ничего не стоит погубить навсегда её репутацию, и уничтожить её целенаправленно, просто из мести. Ведь капитан - человек, который не имеет никаких моральных принципов. Её отказ унизит его, и разрушит его ожидания - он же приедет уверенный в том, что ему лишь осталось забрать приз в виде Волхарда и звания майора. Он будет мстить ей так же, как мстил Форстеру в своё время. И никто её не защитит, потому что защищать некому.
Но если она останется, что её ждёт? Участь любовницы Форстера? Дом, снятый на чужое имя? Молчание слуг
Она не может остаться здесь. Не может она быть любовницей Форстера.
Волхард для него в любом случае важнее какой-то синьорины Миранди, которая недостойна даже правды, а значит, он всё равно женится на Паоле. И его можно понять... Даже если он бы женился на Габриэль - ему не вынести двух таких могущественных врагов, как герцог Таливерда и капитан Корнелли. Они оба будут ему мстить. И в итоге - он погибнет...
Но в то же время она не может выйти за капитана Корнелли - от этой мысли ей делалось дурно.
И не может предать Форстера.
Пречистая Дева! Что же мне делать?
Единственный выход - бежать. Принять план синьора Грассо и Ромины, и исчезнуть навсегда.
Отец на ответе не настаивал, предоставив ей всё обдумать в одиночестве, и принял её волнение и нервозность за обычное в таких случаях переживание девушки, которой сделали ожидаемое предложение. И поэтому лишь улыбнулся тому, как поспешно она выскочила из коляски у дверей дома.
А Габриэль едва не выпрыгнула на ходу, торопливо вошла в холл и обратилась к Натану со словами:
– Где мессир Форстер?
– Так... не вернулся ещё, - недоумённо ответил дворецкий, необычайная бледность синьорины Миранди показалась ему странной.
– А Ханна?
– На кухне, надо думать...
Габриэль бросилась на кухню, на ходу срывая шляпку с головы. Ханна, и правда, была там - видимо, только недавно приехала, потому что сидела в штанах и жилете, в каком обычно выезжала к стадам, и миска с супом перед ней стояла полная.
На её лице застыло удивление, и кухарка, и её помощница тоже посмотрели на Габриэль, как на привидение.
– Ханна, нам надо поговорить! Наедине, - выпалила она, бросая шляпку на стол.
И, видимо, её волнение, и такое внезапное появление здесь, сыграли свою роль, потому что кухарка, вытолкала помощницу из комнаты и сама исчезла за тяжёлой дверью, ведущей в хозяйственный двор.
– Где мессир Форстер?
– спросила Габриэль без предисловий.
– Мне почём знать, - пожала Ханна плечами и прищурилась.
– Ханна! Скажи мне! Это вопрос жизни и смерти! Я уверена, ты знаешь, где его искать! Ты ведь предупреждала меня… Ты знала, да? Про Одноглазого и его тайник?
– Габриэль оперлась руками о стол.
– Они собрались сегодня напасть на гарнизон, но их там ждут! Это всё приманка! Праздник и фейерверк! Их всех убьют! Надо предупредить его. Слышишь? Ты ведь знаешь где они?
Габриэль увидела, как потемнели глаза Ханны, стали совсем чёрными, и отложив ложку, она произнесла негромко:
– А, может, приманка это ты? Может, твой разлюбезный капитан сидит и ждёт в кустах, куда ты их приведёшь?