За его спиной
Шрифт:
И стало страшно до черноты в глазах, настолько жутко, что даже дышать не могла, перекрывало воздух.
Ужасно хотелось отклониться, уйти от мерзкого касания, но я боялась.
Ведь дурочку же строю, отшатываться — значит, дать понять, что не такая уж и дурочка…
Надо как-то переключить…
— Папа умер, — всхлипнула я и все же отвернулась, вырвавшись из пальцев Аминова, сморгнула слезы.
— Откуда знаешь? — спросил, нахмурившись, Аминов.
— В соцсетях… С одноклассницей пообщалась… Она
Я заревела горестно, вообще не играя, выливая в слезах весь стресс и страх от ситуации.
Аминов посидел немного на корточках, пару раз поднимая ладонь, видно, опять коснуться хотел, но я старательно пускала не только слезы, но и сопли со слюнями, чтоб выглядеть максимально убого и противно, и в итоге добилась того, что он встал и, брезгливо нахмурившись, отошел в сторону, к двери.
Постоял, посмотрел на меня, уливавшуюся слезами.
— Ты в самом деле не знаешь, где этот урод?
— Нее-е-ет… — заревела я еще громче, размазывая по лицу кровь, слезы и сопли, — он меня на чуть-чуть приютил, когда я из дома сбежала-а-а… С папой поругала-а-ась… А потом я от него убежалаа-а-а… Я даже имени его не зна-а-аю-у-у-у…
Я закашлялась, надсадно, с хрипами и клокотанием в горле, и Аминов отвернулся с досадой:
— Эй, кто там? — в комнату, где мы разговаривали, заглянул один из охранников, — обратно ее…
— А тех, кто с ней?
— А там товарный вид?
— Девка старовата и мелкая, на любителя. Пацан проблемный, взгляд, как у волчонка.
— Привести в нормальный вид и как обычно. Не бить, не портить внешку, самим не пробовать…
— А ее?
— Ее? — Аминов повернулся , еще раз посмотрел на меня, поколебался… — ее тоже помыть, покрмить и вечером ко мне. А потом… — он помедлил, видно, что-то решая, — потом посмотрим…
Он вышел за дверь, я лила слезы, правда, теперь это были слезы облегчения, пополам со страхом.
Время я чуть-чуть оттянула, лапши Аминову на уши навешала. Это было хорошо.
А вот то, о чем он обмолвился…
Это было жутко до одури.
В полумраке полуподвального помещения, где нас держали, глаза уловили сидящую на кровати Аню и лежащего, укрывшись с головой, Ваньку.
Аня вскинулась, когда дверь открылась и меня втолкнули обратно в комнату, в защитном жесте обняла Ваньку.
— Он уснул… — тихо сказала она в ответ на взгляд моего провожатого, — пожалуйста… Дайте ему поспать… Хоть часик…
Она так это моляще произнесла, что охранник, помедлив, кивнул и вышел, аккуратно затворив дверь.
А Аня, выждав пару минут, рванула ко мне и принялась ощупывать всю, выискивая причиненный ущерб.
— Ну, как ты? Что делали? Били? — шептала она напряженно, скользя тонкими прохладными пальцами по моему лицу,
На последнем слове голос Ани дрогнул, и я порывисто обняла ее.
— Нет-нет… — зашептала я, стараясь быть как можно тише, чтоб не разбудить ребенка, — я притворилась полной дурой… Плакала, сопли развешивала… Аминову было противно меня касаться…
— Это хорошо, хорошо… Садись, — она потянула меня на соседнюю с Ванькиной лежанку, — что хотел?
— Узнать, где убийца его сына… — усмехнулась я, затем аккуратно оглянулась на неподвижно лежащего Ваньку и продолжила, еще больше понизив голос, — Аня… Он нас продать хочет… Скорее всего, куда-то в бордель, понимаешь? Сказал, помыть, покормить, приготовить… Не портить товарный вид… Аня… Я вот что хочу сказать… Я знаю, что ты… Беременна…
Аня вздрогнула, машинально прижала ладонь к животу, прикусила губу.
А я торопливо продолжила:
— Ань… Я никому-никому… Никогда… Не волнуйся… Я чисто случайно, не специально… Но, Аня… Если вдруг что… Не сопротивляйся… Чтоб не били… Все можно пережить, правда ведь? Главное, чтоб не били… Чтоб малышу не сделали плохо… Я вот так думаю… Аня, послушай, я знаю, что ты упрямая… А я… Я тряпка, как выжали, так и высохла… Но нам надо о детях думать… И о Ваньке, о Ваньке… Может, все же сказать, кто его отец? Может, испугаются такое с ним делать?
Я всхлипнула от ужаса, не желая даже представлять себе ничего, чтоб не погружаться еще больше в кошмар.
Вот за что это нам?
Мне-то понятно , за что…
Мне по заслугам. Из-за меня папу и Алю убили. И люди погибли, пусть и плохие люди, но смерть — это что-то запредельное…
А вот Аня и Ванька пострадали просто так! И опять из-за меня! Из-за меня!
— Прекрати, — нахмурившись, встряхнула меня за плечи Аня, — все будет хорошо! Мы выберемся! Поняла? Ты себя очень правильно вела, молодец… Я всегда знала, что ты — не промах… Умничка… А теперь нам надо ждать. И ты права, не сопротивляться, не провоцировать, чтоб били и заставляли. Реально, можно все пережить. И мы переживем, поняла, Ляля?
— Потише… — пробормотала я, косясь на соседний топчан, — не надо Ваньку пугать…
— Ага, — усмехнулась Аня, — напугаешь его, как же…
Я присмотрелась к лежащей на топчане фигуре… И подняла изумленный взгляд на Аню.
Она пожала плечами:
— Засранец… Разве удержишь? Так что, Ляля, нам только ждать остается… И тянуть время, чтоб у него его как можно больше было…
Глава 52
Ваньку они подобрали на въезде в город. Притормозили на остановке автобуса, где прямо на лавочке спокойно сидел худой подросток, по виду такой же, как и тысячи других в этом городе.