За гранью вечности
Шрифт:
Гелион забрался на ступени храма и развернулся к гостям, встретив этот жест приветственными кличами и заводным свистом. Набрав в грудь воздуха, мужчина дал народу понять, что собирается говорить, и площадь тут же затихла.
– Спасибо, – начал он привычным холодным тоном бессмертного. – Сегодня мы с вами пришли сюда для одной цели. И это вовсе не гуляния, да бесплатная выпивка. Это – история, – воин сделал недолгую паузу, прислушавшись к тишине, и продолжил. – Мы сегодня творим историю! – он показал толпе сжатый кулак и напряг скулы в оскале. – Судьба Элиоса вершится в этот час. На наши дни пришлось много бед: асмодиане, балауры, краллы. Все они желали лишь одного – падения Элизиума и уничтожения нашей великой расы. Они мечтали, чтобы мы с вами пали духом и склонились перед их грязными
Под звонкий гул поддержки Даэв решительно вошёл в зал Святилища. Гости, находившиеся внутри, встали и молча поклонились. Гелион мельком оббежал помещение сияющим взглядом, дождавшись тишины, и, громко бренча парадными доспехами, пошагал к алтарю. С Площади Святых ещё долго доносились овации, поэтому паре стражников, дежуривших у входа, пришлось закрыть ворота в храм, иначе ничего не было бы слышно.
Гелион взошёл на алтарь, где его ждали Верховный Жрец, прислужник и легат Пепельных Облаков, и встал перед ними спиной к залу. В свете лучей, исходивших из широких окон Святилища, начищенные металлические доспехи сияли, словно звезда. На груди, широких наплечниках и поясе было выгравировано изображение солнца, испускающего во все стороны шесть лучей – родовой символ Аскалона и наследие древнего элийского легиона Миражей, одним из первых прибывшего в Арэшурат. За спиной Гелиона до пола спускался длинный красный плащ с золотой окантовкой. Слева к поясу были неподвижно прикреплены ножны, украшенные золотыми узорами. Из них торчала рукоять знаменитого меча Гелиона – «Дрожи Лорда балауров». Прекрасная сталь из сплава дрениума и адамантита придавала клинку серо-голубоватый цвет. Из-за особенности ковки под лучами солнца по всей длине меча отливали узоры, напоминающие разрез ствола дерева – тёмные и светлые кольца чередовались, придавая ощущения, что эту сталь изготовила сама природа, а не человек в кузнице. На отлитой из позолоченного адамантита гарде был изображён дракон с крыльями и широко раскрытой пастью, плавно перетекающей в слегка утолщённое рикассо. Черенок представлял собой хвост ящера, даже структура чешуи была весьма похожа на натуральную, только намного мельче. Для удобства хватки в рукоять были втоплены едва заметные впадины для пальцев, а навершие, инкрустированное огромным красным камнем, при определённом хвате впивалось в специальную выемку на нарукавнике, что не позволяло выбить орудие из рук. Вдоль дола практически до острия тянулась золотая полоса с выгравированным на нём именем меча. Сам клинок был весьма длинным и тяжёлым – истинное оружие Даэва, но идеально сбалансированным, что позволяло владельцу чувствовать лезвие продолжением руки.
Гелион очень гордился этим произведением оружейного искусства, созданным умельцами шиго и украшенным в Храме Мастерства, и брал его с собой только в исключительных случаях, потому что боялся потерять клинок после очередной гибели на поле сражения – любой позарится на столь прекрасный меч, одиноко лежащий около пустых доспехов.
– Да озарит Свет Айона Ваш путь, – произнёс Верховный жрец, обратившись к залу, при этом величественно разведя руки в стороны. – Прошу садиться.
Через несколько секунд вновь настала тишина, и священник продолжил торжественным тоном:
– Гелион Бессмертный, – Юклиас сделал шаг к Даэву и посмотрел в его глаза, сгорающие от нетерпения. – Совет военачальников Элиоса избрал Вас новым правителем Элизиума, стражем расы и верной слугой Леди Ариэль. Вы обязаны произнести клятву верности долгу и чести.
Аскалон опустился на колено, вынул меч из ножен и положил его перед собой. Мельком глянув на крылатую статую, он опустил голову и медленно заговорил:
– Я, Гелион Бессмертный, преклоняюсь перед ликом Айона и прошу его о благословении на праведные дела
Юклиас подошёл вплотную к бессмертному и положил ладонь ему на голову.
– Всевышний благословляет Вас, господин Гелион, – монотонно промолвил священник. – Встаньте.
Бессмертный взял меч в руку, поднялся на ноги и оправился, встав по стойке смирно. Юклиас вздохнул и открыл рот, чтобы продолжить речь, но вдруг резко замолчал. Даэв заметил, что тот посмотрел на кого-то в зале и тут же отвёл взгляд. Воин сощурился в удивлении, но не стал оборачиваться: церемония должна пройти идеально – Гелион в это верил.
Вдруг сбоку послышались шаги. Аскалон резко повернулся – к алтарю с двух сторон подходили две шеренги из воинов, облачённых в доспехи Пепельных Облаков. Мужчина вопросительно посмотрел на Сакмис – их легата. В её глазах он увидел непонимание, воительница засуетилась и ладонью дала знак легионерам остановиться, но бойцы не обращали на неё внимания и продолжали шагать к алтарю. С задних рядов вдруг повскакивали ещё несколько человек в броне. У троих из них в руках появились луки.
– Гелион! – успела вскрикнуть Сакмис, но вдруг захрипела и, вытаращив большие пылающие глаза, осела на землю. Из её шеи торчала длинная стрела.
Даэв скорчил яростную гримасу и в полуприсяди резко развернулся к залу. Сидящие на первых рядах повскакивали с мест, кто-то пригнулся и лёг на землю, кто-то побежал к выходу. Немногочисленные женщины закричали и бросились на пол, когда увидели рядом с собой натягивающуюся тетиву.
Юклиас схватил помощника за руку и отбежал назад. Священник торопливо открыл дверцу за алтарём и впихнул внутрь приспешника, сам же спрятался за створкой, осторожно выглядывая и наблюдая за происходящим.
Бойцы в доспехах Пепельных Облаков забрались на алтарь и с двух сторон обступили Гелиона. Десятки мечей и щитов закрыли обзор бессмертному.
«Живым не дамся!» – пролетело у Даэва в голове. Он согнулся и, зарычав, раскрыл за спиной огромные белые крылья, отбросив их взмахом несколько воинов.
Сквозь гам и крики в зале тонкий слух бессмертного услышал свист нескольких пущенных стрел. Гелион пригнулся и остриём меча полоснул по щиколоткам справа стоящих легионеров. Те свалились на пол, сам Даэв дёрнулся влево, и стрелы разрезали воздух в сантиметрах от его лица, вонзившись в статую Айона. Развернувшись на месте, мощные крылья воина снесли с ног ещё пару бойцов, затем Гелион резко пригнулся и, оттолкнувшись от земли, одним взмахом взмыл под самый купол Святилища.
Внизу царила суматоха. Гости в спешке покидали зал. Те, кто был при оружии, бросились на лучников и легионеров Пепельных Облаков. Началась схватка. Гелион свернул крылья и начал пикировать на шеренгу лучников. В него полетело ещё несколько стрел, но ни одна не попала в цель. Вдруг мужчина услышал сзади хруст. Он почувствовал, что крылья его потяжелели и перестали слушаться, словно обратились в камень. Даэв обернулся и увидел, как перья сковал толстый пласт льда, появившийся из ниоткуда. Воин попытался выбраться от ловушки, но не смог и камнем рухнул на пол, разломав грудью опустевшую скамейку. Он попытался встать, но его прижала к земле чья-то облачённая в сталь нога. Оскалившись, Гелион посмотрел на обидчика – из-под шлема светились большие голубые глаза. Мужчина узнал их.
– Ты? – прорычал он.
Но сказать что-то ещё Аскалон не успел. Через мгновение занесённый высоко над ним меч подошедшего сзади мужчины одним сильным взмахом снял голову с плеч Даэва.
– Дело сделано, – проговорил мужчина и, протерев лезвие о рукав, убрал его в ножны.
– Спасибо, Версетти, – кивнула девушка и убрала ногу с плеча Гелиона. – Мы у тебя в долгу.
Мужчина кивнул и обернулся, оглядев окружающую картину. Фигуры в доспехах Пепельных Облаков, стоя за пленниками, держали мечи у их глоток, чтобы те не дёргались.