За пригоршню чар
Шрифт:
Стриж не колебалась в выражении глубоких чувств к Айви, и хотя Айви тоже ее любила, Стриж обставляла все так, словно Айви стремится сбежать. Чем больше Айви станет делиться кровью с бывшей своей любовницей, тем больше шанс совратить ее на старое, на дикую кровожадность — а это выйдет ей боком, если она влюбится в кого-то слабее себя физически.
А я запросто уехала, зная, что Стриж попытается сделать заход. Господи, не надо мне было уезжать.
Всего пара дней, напомнила я себе, переставляя на пол
— Джакс, — сказала я, отодвинув Дженксов оживающий цветок и расстелив карту. — Ты сказал, его держат на острове. На котором?
Может, он меня все еще любит. А я? Я его люблю? Любила я его вообще? Или мне просто нравилось, что он меня принимает, какая я есть?
Безделушки на браслете прошелестели по карте, Джакс слетел на стол, распространяя резкий запах кленового сиропа.
— Вот на этом, миз Морган, — сказал он тоненько и перелетел на абажур. Я стряхнула с карты насыпавшиеся крошки пчелиной пыльцы, краем глаза видя, как дергается Дженкс. С пикси недоучкой в качестве помощника мне не справиться. Мне нужен Дженкс.
Водя пальцем по большому острову посреди залива, я чувствовала себя Айви, планирующей дело, с этими ее с карандашами и маркерами. Вдруг я замерла и зрение смазалось. Не в ее любви к порядку тут дело, поняла я: она просто так скрывает свою неуверенность! «Черт», — прошептала я. Это плохо. Айви куда уязвимей, чем показывает. Ее с рождения приучали кому-то подчиняться, и это при том, что она вампир, что притягивает к себе взгляды, стоит ей только куда-то войти, и может сломать мне шею одним щелчком.
Напомнив себе, что Нику я сейчас нужна все же больше, чем Айви, я отодвинула тревоги прочь и посмотрела на остров, где, по словам Джакса, держали Ника. Согласно буклету о рыбалке, прихваченному из конторы мотеля, остров Бойс-Бланк до Поворота принадлежал штату, но вскоре после его купила довольно крупная стая вервольфов, сделав чем-то средним между охотничьим заповедником и спа-курортом. Гулять там не советовали.
Пульс у меня ускорился от напряжения: Дженкс посадил Рекс на кровать и придвинулся ближе, этакая смесь обиженного юнца и встревоженного папаши. Переведя дух, я сказала, глядя в карту:
— Мне нужна твоя помощь, Дженкс. Если придется, я без поддержки пойду, но всякий раз, когда я так делаю, я шлепаюсь жопой в лужу. Если не считать Айви, лучше тебя оперативника я не знаю. Пойдем, а? Не могу я его бросить.
Дженкс притащил из кухни стул, бухнул его на ковер и сел рядом со мной, чтобы не смотреть на карту вверх ногами. Покосился на Джакса на лампе — сыпавшаяся с юного пикси пыльца в потоке тепла подымалась вверх. Будет он мне помогать или нет — понять я не могла.
— Чем вы занимались, когда вас поймали, Джакс? — спросил он.
Крылья бедолаги слились в размытое от скорости пятно, пыльца поплыла в стороны.
— Ты злиться будешь.
Крошечное личико было испуганным. Пусть он и взрослый по меркам пикси, а, на мой взгляд, ему все равно было восемь.
— Я уже злюсь, — сказал Дженкс точно тем же тоном, что мой папа, когда я предпочла неделю не выходить из дома, чем сказать ему, почему меня не пускают на роликовый каток. — Сбежать из дома с бескрылым вором-неудачником! Джакс, если тебе скучно было вести жизнь простого садовника, почему ты мне не сказал? Я бы помог, инструментами снабдил.
У меня брови на лоб полезли, я отодвинулась от стола. Я знала, что в ОВ Дженкса не учили тем навыкам, из-за которых его и взяли на работу, но слышать такое было неожиданно.
— Я вором никогда не был, — сказал он, покосившись на меня. — Но кое-что умею. Моя учеба была нелегкой, Джаксу мой урок учить не обязательно.
Джакс заерзал и перешел к обороне.
— Я пытался! — пропищал он. — Но ты хотел, чтобы я стал садовником. Я не хотел тебя огорчать. Легче было сбежать.
Дженкс ссутулился.
— Прости меня, — сказал он, и мне жутко захотелось оказаться где-нибудь подальше. — Я только хотел, чтобы с тобой ничего плохого не случилось. Такую жизнь вести нелегко, глянь на меня — я стар, весь в шрамах, а если б у меня сейчас не было сада, то чего бы я стоил? Тебе я такой судьбы не желаю.
Затрещав крыльями, Джакс слетел к отцу.
— Так ведь половина шрамов у тебя из сада, — сказал он. — Как раз самые страшные. А меня смена времен года заставляет думать о смерти, не о жизни — вечный замкнутый круг. Так что когда Ник попросил меня помочь, я согласился. Не хотел я его дурацкие цветочки поливать, я хотел помогать ему!
Я с сочувствием глянула на Дженкса: у бедняги сердце разрывалось при виде сына, мечтающего о такой же жизни, как у него. Он-то знал, насколько она тяжела.
Папа, — продолжал Джакс, подлетев к Дженксу и дождавшись, пока тот подставит ему ладонь. — Я знаю, что вы с мамой хотите для меня счастливой и спокойной жизни, только в саду счастья и покоя не будет, там только умереть можно с большими удобствами. А я хочу восторга погони. Я хочу, чтобы каждый день был новым. Да ладно, ты не поймешь.
Я тебя понимаю больше, чем ты думаешь, — ответил Дженкс. Крылья его сына трепетали от его дыхания.
Рекс подобралась к коробке с пиццей на полу, стащила кусок, помчалась на кухню и засела там с пиццей в зубах — будто псина с костью, — злобно глядя на нас большими черными глазами. Посмотрев на это, Дженкс глубоко вздохнул, а я вся вытянулась от напряжения. Он решил пойти со мной.
— Расскажи, чем вы занимались, когда вас поймали. Я помогу выручить Ника при двух условиях.