За решеткой
Шрифт:
Когда наш доклад был окончен, я пошел в комнату для персонала, чтобы написать отчет о смене. Каким бы усталым и сонным я ни был, мой разум не знал покоя. Я планировал отправиться на долгую пробежку после возвращения домой. Затем рухну в постель и буду надеяться, что следующая ночь пройдет более гладко.
Мое главное правило оказалось разрушенным, и я не знал, как собраться после этого. Моей первой ошибкой стало изучение прошлой истории заключенного. Второй — то, что я поверил своему чутью, которое говорило, что я читаю ложь.
Я капитально облажался, и мне
Глава 7
Спал я дерьмово. Разговор с Бишопом раз за разом прокручивался в моей голове. Каждое слово. Каждый взгляд. Я видел это снова и снова. Я слышал тон его голоса, убежденность, когда он говорил мне, что он всего лишь монстр.
Но дело в той крохотной эмоции, проступившей на поверхности, когда он говорил о своей бабушке. В том, как он смотрел сквозь портрет, нарисованный на стене. В том, как он называл ее «бабуля».
Шторм уже бушевал всюду вокруг меня.
В шесть вечера я прекратил попытки заснуть. В глаза как будто песку насыпали, они были раздражены из-за нехватки сна. Я сбрызнул лицо водой и посмотрел на свое отражение. Темная двухдневная щетина покрывала мой подбородок и шею, и я провел по ней рукой, уговаривая себя побриться.
Мне также надо было постричься. Мои каштановые космы цвета грязной лужи отросли достаточно длинными, чтобы стали видны неуправляемые кудри, которых я всегда пытался избегать. Собрав в кучу последние остатки энергии, я постарался привести себя в порядок, чтобы не выглядеть таким бледным и обеспокоенным.
Сожрав полную миску сухих завтраков, я проверил телефон и увидел недавнее сообщение от Рея, который просил как можно скорее перезвонить ему. Не зная, в чем дело, я поставил миску в раковину и тыкнул на кнопку звонка.
— Энсон. Как дела?
— Неплохо. Только встал. Что-то случилось?
— Вообще-то, я хотел узнать, не сможешь ли ты сегодня приехать на пару часов пораньше. В твоей зоне не хватает рук, и там не помешает дополнительный персонал.
Не хватает рук? Я не представлял, что за проблемы у них возникли.
— В чем дело?
Я знал, что Эзра все еще работал в послеобеденную смену, и помнил вчерашние угрозы Армандо из-за того, что их лишили законных прав. Что-то случилось? Он сдержал угрозу прибить Эзру? Его комментарии упоминались в моем отчете, но я не воспринял их всерьез. Парень был расстроен, но я заверил его, что проблема решена, и потому не думал, что он что-то предпримет.
— Обыск, Миллер. Ты доложил о подозрениях на употребление наркотиков. Они приступили сегодня после обеда.
— Черт, — я провел рукой по волосам, испортив свои предыдущие попытки уложить их гелем. — Я и забыл про это.
— Обычное дело. Такое часто случается, но занимает большую часть дня и сбивает привычный рутинный график. Сможешь поработать несколько дополнительных часов?
— Да, без проблем. Когда я тебе нужен?
— Сможешь приехать к восьми?
Учитывая,
Поскольку я заступал на смену в нетипичное время, не было брифинга по 12 корпусу и не было доклада от другого надзирателя. Когда я заглянул в офис Рея, чтобы сообщить о прибытии, его там не оказалось. Поспрашивав, я узнал, что он помогает в отсеке Б. Туда я и направился.
Вскоре я увидел, что обыск в отсеке смертников сильно отличается от всего, с чем я сталкивался в прошлом. Заключенных перемещали из их камер в большое помещение в главном коридоре отсека смертников. И словно обыск с досмотром в камере или досуговом помещении был недостаточно унизительным, теперь заключенных просили раздеться в этом центральном помещении и сдать одежду для тщательного осмотра. Когда они раздевались и подвергались осмотру, у них брали образцы мочи — прямо там, в большом помещении, где нельзя смухлевать или играть в какие-то игры.
Пока два надзирателя занимались заключенным, двое других осматривали его камеру дюйм за дюймом, проверяя и конфискуя все, что им не разрешалось иметь. Это был тщательный и организованный процесс. У всех имелась своя работа и отведенное место.
Не зная, где я нужен, я нашел Рея, который следил за мужчинами, переворачивавшими вверх дном камеру Армандо.
— Вечер добрый, Рей. Где я тебе нужен?
— О, привет. Спасибо большое, что приехал. Некоторые из наших ребят пропустили обед. Почему бы тебе не помочь тут? Я дам Дугу хоть пятнадцать минут, чтобы перекусить. Знаю, это мало, но надо разобраться с этим.
— Нет проблем.
Я натянул свои износостойкие перчатки и вошел в камеру Армандо, а Рей крикнул через плечо, говоря Дугу отдохнуть пятнадцать минут. Увидеть камеру изнутри стало открытием. Воздух был более спертым и тяжелым, чем я ожидал, и к нему примешивались различные неприятные запахи, которых мы не чувствовали снаружи. Запах тела и немытый туалет. Логично, поскольку этих мужчины проводили двадцать два часа своего дня в маленькой комнате, где они ели, спали и срали.
На стенах росла плесень, над кроватью виднелись голые участки бетона, где краска давно облезла. Слой грязи и хлама был толстым. Надзиратель, которого я знал как Энджело, склонил голову в приветствии, стянул тонкий матрас с кровати и провел визуальный осмотр, изучая каждый дюйм.
— Ты когда-нибудь занимался подобным?
— В тюрьме общего режима в Ай-Максе. Здесь нет.
— В плане осмотра особых отличий нет, если не считать нескольких мелочей, — он вытащил матрас в коридор, и тогда я заметил аппарат в конце ряда. — Просвечивается рентгеном. Это несильно отличается от той фигни в аэропорту, когда проходишь проверку безопасности. Убедившись, что все чисто, мы кладем вещи обратно. Мы осматриваем каждый дюйм комнаты и ищем контрабанду. Относись к вещам уважительно. Вот и все. Мы не утруждаемся складывать все как было. Как только они вернутся в комнату, сами об этом позаботятся. Но если начнешь портить вещи, точно окажешься в чьем-нибудь черном списке, гарантирую.