За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?
Шрифт:
Я бы очень хотела работать учителем, потому что обожая передавать свои знания, и через мысли других людей узнавать новое о мире, людях и самой себе. Я считаю грамотность и любовь к языку достоиством любого человека, меня пугает и злит тенденция к отупению, которую можно наблюдать абсолютно везде. Также меня пугает и то, что люди ленятся думать. Горазды говорить, но только то, что быстро приходит на язык, а если нужно приложить усилия - уже сложно, уже "не хочу, не могу, не буду". Вот что я хотела бы исправить, став учителем русского и литературы, я бы хотела побудить детей к любознательности, открытости, пониманию мира, к принятию других людей. Мне бы хотелось показать им очень многое, всё, что я знаю сама. Чтобы они выросли не просто людьми, как стадо, а Личностями. У меня столько мыслей и столько идей в голове, и я твёрдо знаю, что
Может к этому времени здесь уже тоже будет лучше, до нас доберётся страшная пропаганда "гомосексуализма", которая наконец-то даст людям понимание, почему мы всё-таки гомосексуалы, а не "исты". Не будут смертей, насилия, издевательств. Не будет преследований и пожеланий смерти, не будет больше мнения, что лучше умереть, чем быть "не той ориентации". Не будет страха. Знаете, даже писать не могу. Если честно, не могу потому, что не верю. Не изменится всё за пять-семь лет. Мне страшно. Чертовски страшно. Ведь в моей родной стране, которую я люблю как роидтеля, которых, как известно, не выбирают, мне не будет места. Я люблю свою страну, но это не значит, что я хочу закрывать глаза на сложные проблемы, это наоборот озачает, что мне лишь бы хотелось, чтобы в этой стране людям было хорошо. А когда среди населения подогревается вражда друг к другу через нас, лесбиянок, геев, бисексуалов(к), трангендеров, это не может заставить меня верить, что всё хорошо. Я не буду в это углубляться, ведь этому тексту и так не пройти цензуру, сколько здесь одной пропаганды, да и написан он какой-то глупой "ненормальной, нетрадиционной" девкой. Я знаю, что, попади он в свет, на меня повалится куча ненависти, неприязни. Меня назовут нерусской, меня пошлют в известном напраавлении, отправят в "Гейропу", ведь у нас тут "ад для пидарасов", по выражению Исаева (балтова). Меня просто сживут. Я не смогу работать, не смогу построить здесь семью. И мне придётся уехать. Уехать из самого родного места на планете.
Но я не хочу сбегать. Буду здесь столько, сколько мне позволит время. Я никогда не сдамся. Я буду сильной. Я знаю, что это трудно, что опасности поджидают на каждом шагу, что будет больно, страшно, мерзко. Будет много слёз и какие-то свои мечты я никогда не осуществлю. Но я буду жить. Жить так, как считаю нужным. Получу образование, поработаю, может даже проработаю одну идею в области литературы, внедрив её в жизнь, буду путешествовать, очень много время посвящая радуге. Своё совершеннолетие отмечу в гей-клубе, наверное, даже в лесби-клубе. Передалаю квартиру, увешаю её фотографиями, выписками, своими рисунками. Заставлю книжные полки толковой литературой и везде размещу какую-нибудь символику. Если всё будт хорошо, обязательно после первого-второго курса съезжу на гей-парад, может даже с Таней, или другим другом, а может, у меня будет к этому времени любимый человек. Как-нибудь в необозримом будущем обязательно приеду на Dinah. Загуглите, если что. Буду писать. Много писать, обрабатывать идею. Может, подучусь рисовать.
В будущем я хотела бы жить часть года в Питере, часть - где-нибудь ещё, в США, например (климат и язык, только это), и ещё часть проводя в разъездах. Обязательно познакомлюсь с некоторыми людьми. Обязательно. Я смогу. Главное верить. Построю дом, в котором обязательно будет библиотека, сопряжённая с большим круглым кабинетом. На стенах будут фотографии, картины, будут стеллажи с моими идеями, набросками, зарисовками. Будет компььютерный стол и удобный диван, наверное. Мебели будет немного.
Потом я женюсь. Наверное, она будет старше. Поженимся, отпразднуем ярко и радужно. Потом заведём детей. Как именно - обсудим уж с ней, к чему говорить об этом в городом одиночесве в шестнадцать? Их будт минимум двое. Если оба ребёнка будут одного пола, усынови третьего, потому что я безаппиляционно хочу и сына, и дочь. Будем их воспитывать, я буду очень много времени уделять детям, буду хорошей матерью, мы будем хорошими матерями. У нас будет просто жизнь. Да, пожалуй, просто.
И всё это будет потом. На такой ноте было бы чудесно и очень правильно закончить - со светлым посылом, с надеждой на хорошее, с преждевременной любовью к будущей жизни. На какую-то секунду я даже всрьёз задумалась об этом. Но нет. Да, когда я начинала пистаь это, я ставила задачу успеть написать достаточно много, чтобы вышел не просто рассказ на тридцать-сорок страниц, а получился небольшой автобиографияеский роман, до шестнадцати лет. Но сейчас я понимаю, что окончить нельзя. Ничего не решено с Таней, всё довольно запутанно, нет ничего, что я могла бы взять за точку, где отрочество переходит в юность. Нет, моё отрочество ещё не закончено. Я думаю, что буду писать до окончания школы, то есть, я с вами ещё как минимум года на полтора. Там уже будет универ, другие люди в моей жизни. Поэтому мы закончим через месяцев шестнадцать-семнадцать, к лету 2016го года. Посмотрим, что успеет измениться к тому времени.
Но я всей душой надеюсь, что Таня там будет. Да, ты самый близкий и дорогой для меня человек. Я знаю, что всё непросто, что просто никогда не будет. Но ты для меня самая любимая, самая дорогая. И я не знаю, откуда сейчас в моём сознании эти слова. Но именно в этот момент я чувствую это. Да, мы можем прожить друг без друга, это не смертельно. Просто я не хочу. Я не хочу, чтобы ты когда-либо стала моей бывшей лучшей подругой, ты нужна мне, и я всем сердцем надеюсь, что когда-нибудь ты поймёшь, что я нужна тебе тоже. Наверное, "поймёшь" - не то слово. Просто я буду знать, что это так. Хотя сейчас ты отвернулась, это неоспоримо. И я понимаю, что это может быть финишной прямой. Всё в наших силах. Возможно, эта передышка займёт "всего" пару лет. Я надеюсь. И она будет на моей свальбе с девушкой, и она будет со мной рядом в лучшие и тяжелейшие моменты жизни. Нет, несёт не туда, простите, глаза не видят уже. Не берите в голову последние строки. Да, я прямо сейчас же могу их стереть, но я не буду. У меня правило - ничего не стирать, максимум разрешено редактировать и исправлять что-то, но не стирать. Ошибочные мысли - это тоже часть меня, поэтому я не вправе закрыть на неё глаза и притворится, что это не я, не мои это рассуждения и глупые фразы.
Спокойной ночи.
"Знаешь, в последнее время многие говорят мне, что yаша дружба "рушится", "затихает", "угасает" и так далее. Мне говорят, что сы всегда были слишком разными, нас тянуло, тянет в разные стороны. Так говорят те, у кого есть опыт "с друзьями". Даже Маша, которая признаёт, что у неё никогда не было "такого" друга. Мой разум их поддерживает. А протестуют только Насти да моё сердце. Я не хочу признать перед самой собой, что уже тебя потеряла, точнее, что мы потерялись. Растворились. Во времени, расстоянии, людях, интересах, увлечениях. В своих жизнях. Поодиночке.
Я взяла два листа, не зная, что хочу написать. У нас столько всего было. Двенадцать лет. Мне больно писать это, но мы ведь уже разучились общаться в реальности. Столько мелочей в моей голове...
Ты часто называла нас сёстрами. Я не спорила, но на самом деле мне никогда так не казалось. Ведь сёстры могут не общаться, не видеться, не заботиться, просто ненавидеть. А друзья - это заведомо близкие люди. Ты всегда была моим лучшим другом, и я искренне верила, что это невозможно изменить. Я была убеждена, что никто, ничто и никогда не изменит нашу дружбу. (Уж точно её не истребит). Я понимаю, что трачу сердце впутую, ведь тебе уже всё равно. Перед тобой лист бумаги, перед ним можно не притворяться, некуда написать: "Нет, это не так". Отнимаю время, да? У тебя ведь нет времени даже "добраться до телефона". Что ж, прости.
Помнишь, тебе кога-то нравилось слушать мои планы на будущее? Давненько это было. А помнишь, как мы верили, что наша дружба не померкнет, даже если мы бкдем жить в разных городах, странах. Когда-то для нас не было преград. Как кто-то сказал, преграды - это мы сами.
Единственное, что я хотела спросить, узнать... Эти люди, твои новые друзья, правда этого всего стоят? Понимаю, это глупо. Твоё поведение - отличный ответ. А вот я без тебя не привыкла. Месяц я почти не вспоминала, а уже пишу письмо впервые в жизни. Я редко говорила о том, как много ты для меня значила. Хотя нет, не ты. Эту новую Таню я не знаю. А та, видимо, уже не хочет возвращаться. Тебе нисколько не жаль? Отвлекись хоть на пару минут, вспомни что-нибудь. У нас ведь столькое было. Знаешь, я в речи даже не говорила "я", у меня всегда звучало лишь "мы".