Забавы придворных

Мап Вальтер

Там, где: А ты насмехаешься, он порицает Руфина за его опрометчивость и опрометчивую пренебрежительность. Ведь Валерий имеет в виду, что этот Руфин насмехается, то есть осмеивает и презирает его совет опасаться супружества, хотя таковой совет был верным и здравым, словно предсказание (vaticinium), то есть пророчество. Заметь, что «пророк» (vates) происходит от силы (vis) или мощи (virtus) ума, ибо те, кто может пророчески предсказывать будущее, очевидно, превосходят других силою ума; отсюда происходит и слово «предсказание» (vaticinium), то есть песнь пророка (vatis canticum). Заметь, что «насмехаться» (subsannare) значит выказывать насмешку и презрение, морща при этом нос, как говорит Персий: «Оглянитесь-ка вы на ужимки (sanne)» [997] .

997

Оглянитесь-ка вы на ужимки. — Персий. Сатиры. I. 62 (перевод Ф. А. Петровского).

Там, где: Потому и запрещено говорить мне, он порицает Руфина за его неприязнь к правде и уклонение от нее. Он имеет в виду, что Руфин не захотел слушать истину, но предпочел уклониться от нее, и потому решил запретить говорить Валерию, бывшему авгуром истины.

Поэтому Валерий обвиняет Руфина в том, что он хотел слушать лишь вещи приятные и желанные, поэтому он говорит: авгуру истины, а не желания. Заметь, что авгур здесь означает всякого человека, предсказывающего будущее, однако в собственном смысле авгуром обычно именуется тот, кто предсказывает будущие события по птичьему говору.

Там, где: Я люблю жаворонка и черного дрозда, Валерий выдвигает еще одно оправдание тому, что не может молчать, и говорит, что не может хранить молчание, ибо любит счастье своего друга Руфина. Поэтому, как он раньше сказал, что не может молчать, ибо ненавидит тяготы друга, так здесь говорит, что вынужден молвить, ибо любит пользу и счастье Руфина. Счастье подразумевается в образе этих птиц, то есть жаворонка, черного дрозда и филомелы, ведь это птицы, предвещающие мягкий и приятный ветерок. Заметь, что жаворонок (lucinia), согласно Исидору в XII книге [998] , получил свое название потому, что своим пением обычно предвещает зарю. Поэтому его название составлено из «свет» (lux, lucis) и «петь» (cano), как бы «певец света». Черный дрозд (merula) также есть певчая птица, которая из-за стройности (modulatio) своего пения называлась в древности модула. Эта птица — черная, везде, кроме Ахайи, части Греции, где она обнаруживается белой [999] . Филомела (philomena) — известная птица, название которой — от греческого philos, что по-латински значит «любовь», и «приятный» (amenus), отсюда philomena — как бы «любящая приятное», то есть время и место [1000] . Эти три птицы предвещают веселье и отраду, и таким образом совет Валерия остерегаться супружества в конце концов ведет Руфина к счастью.

998

…согласно Исидору в XII книге… — Isidorus Hispalensis. Etymologiae. XII. 7. 37.

999

…кроме Ахайи, части Греции, где она обнаруживается белой. — Isidorus Hispalensis. Etymologiae. XII. 7. 69.

1000

…philomena — как бы «любящая приятное», то есть время и место. — Комментарий Grues: «Филомела, как говорит Александр, есть маленькая птица, проводящая всю ночь без сна, предаваясь сладостному щебету. Она боится мест, открытых для холода. Есть известная река в Уэльсе: на том ее берегу, что ближе к Великой Британии, эта птица поет, если же перелетит на другую сторону, тотчас перестает петь. Один чрезмерно ревнивый рыцарь велел разорвать филомелу четырьмя конями, затем что она, разнежив душу его жены, склонила ее к соблазнам недозволенной любви» (Jankyn’s book II, 19f.). Рассказ о валлийской реке и соловьях на ее берегу — продолжение цитаты из Александра Неккама (De naturis rerum. I. 51); о том, что соловьи не водятся в Уэльсе, говорит Giraldus Cambrensis. Itinerarium Kambriae. II. 6 (Giraldus VI, 125). История рыцаря, разорвавшего конями соловья, появляется в средневековой английской поэме «Сова и Соловей», 1049—1101; ср. также лэ Марии Французской «Соловей».

Там, где: Тебе по нраву гнатоны и т. д., Валерий порицает Руфина за его неумеренную страсть, которая тянет его к ложным и притворным друзьям, полным лести; таких льстецов он зовет гнатонами, комиками и Цирцеей. Заметь, что гнатоны в собственном смысле суть поэты, сочинители сатир, кои обыкновенно то осуждали и хулили людские слова и дела, то превозносили и прославляли их в хвалебных сочинениях, делая это в общественных местах, как то в театрах и на пирах. Поэтому они названы сатириками, от слова «сытость» (saturitas), как бы «полными речистости и краснобайства», и зовутся гнатонами, как бы «знающими» (gnari), то есть «говорящими искусно и умно», каковы обычно льстецы, масла продавцы [1001] .

1001

…льстецы, масла продавцы. — Традиционное толкование продавцов масла в притче о разумных и неразумных девах (Мф. 25: 1—13). См., например: Gregorius Magnus. Homiliae in Evangelia. I. 12 (PL 76, 1120).

Комики суть поэты, как говорит Исидор в VIII книге [1002] , кои затрагивают предметы веселые и приятные. Потому комедия отличается от трагедии тем, что предмет комедии — веселый и шутливый, а трагедии — печальный. Таким образом, Валерий хочет сказать, что Руфин любит не тех, кто говорит ему правду, а тех, кто говорит приятное и желанное ему, как обычно делают поэты.

О Цирцее (это женское имя) следует отметить вот что: о ней измышляют, что она — дочь солнца; эта Цирцея была столь опытной и сведущей в приготовлении сладкого и приятного на вкус питья, что таковым питьем превращала людей в зверей — одного в осла, другого в свинью и так далее. Это та Цирцея, к которой пришел Улисс, когда вместе с товарищами возвращался с Троянской войны. Она подала ему и товарищам питье, которого Улисс не пил, а товарищи выпили и тотчас превратились в зверей; этого касается Овидий в книге «О превращениях» [1003] .

1002

…как говорит Исидор в VIII книге… — Isidorus Hispalensis. Etymologiae. VIII. 7. 6. Комментарий Grues цитирует другой пассаж «Этимологий», XVIII. 46: комики суть поэты, которые «изображали в своих баснях обольщение девиц и любовные дела с блудницами» (Jankyn’s book II, 21).

1003

…Овидий в книге «О превращениях». — Овидий. Метаморфозы. XIV. 242—307.

Если же обратиться к истине, эта Цирцея была красивая блудница [1004] — потому и названная дочерью солнца, — которая, увлекая людей к похоти, заставляла проститься со здравым смыслом и осмотрительностью,

уподобляя их зверям по безобразию пороков. Ведь человека, зараженного пороками, следует называть скорее зверем, чем человеком, как говорит Боэций в «Утешении» [1005] , а особенно если он заражен пороком сладострастия и обжорства: эти два порока следуют один за другим, как утверждает Агеллий в «Аттических ночах» [1006] . Буквальный смысл таков, что Руфин полюбил Цирцею, то есть плотскую похоть и разнузданность, которая превращает человека в осла и свинью. Ведь осел — животное похотливое, а свинья — прожорливое, и потому Руфин неохотно слушал своего друга Валерия, который говорил ему правду и пытался склонить к чистоте и стыдливости.

1004

…эта Цирцея была красивая блудница… — Ср.: Гораций. Послания. I. 2. 23—26.

1005

…как говорит Боэций в «Утешении»… — Боэций. Утешение Философии. IV. pr. 3. 21. Та же боэциевская цитата у Триве в комментарии к этому пассажу (Jankyn’s book II, 155).

1006

…как утверждает Агеллий в «Аттических ночах». — Авл Геллий. Аттические ночи. VI. 16. 6. Средневековые авторы зовут Геллия Agellius (возможно, от A. Gellius).

Там, где: Подают тебе медвяную отраву, Валерий снова обвиняет Руфина в неразборчивости, ибо тот не умеет различать здоровое питье и ядовитое, и намекает на историю о царе Седекии, которого царь Вавилонский взял в плен, привел в Вавилон и там вверг в темницу. Однажды царь Вавилонский, устроив празднество богам своим в благодарность за дарованную ему победу над врагами, после трапезы велел ввести царя Седекию в чертог и поместить подле других пленников, тоже туда приведенных. Царь приказал подать ему питье, изысканное, но действующее на желудок как слабительное: тот выпил, и вскоре его желудок прямо перед всеми позорно опорожнился. Униженный (confusus) перед всеми, Седекия был отведен обратно в темницу, где через несколько дней умер от стыда [1007] . Эту историю Валерий, как я сказал, напоминает, желая сказать, что кравчие Вавилона, то есть смешения (confusio) [1008] , подают Руфину медвяную отраву (toxicon), то есть дают ему совет жениться, каковой совет кажется сладким, ибо он приятен поначалу, но напоследок постыдно убивает. Заметь, что toxicon — это греческий винительный падеж: где у нас винительный кончается на -um, там у греков — на -on. Он называется toxicon, как бы toxicum, от тиса (taxus), ядовитого дерева, тень которого, как говорят писатели, для людей смертоносна [1009] .

1007

…где через несколько дней умер от стыда. — Истории о слабительном нет в Библии; Ридвол, вероятно, взял ее в «Схоластической истории» Петра Коместора (PL 198, 1427).

1008

…Вавилона, то есть смешения (confusio)… — Общепринятая в Средние века этимология, см., например: Isidorus Hispalensis. Quaestiones in Vetus Testamentum (PL 83, 237); Walafridus Strabus. Glossa ordinaria (PL 113, 113).

1009

Он называется toxicon, как бы toxicum, от тиса (taxus), ядовитого дерева, тень которого, как говорят писатели, для людей смертоносна. — Ср.: Плиний. Естественная история. XVI. 20. 51; Isidorus Hispalensis. Etymologiae. XVII. 7. 40; XVII. 9. 25.

Заметь также, что змий (coluber) — это пресмыкающееся, чей яд своей могучей силой убивает льва, однако этот змий бежит от оленя. Валерий хочет показать, что плотское удовольствие убивает сильных и смелых, подобно львам, но бежит от тех, кто страшится опасности погибнуть. Отсюда стихи:

Сдай — и Венера сдаст; наступай — навредит и похуже; Коль от Венериных битв прочь побежишь, будешь цел [1010] .

1010

…прочь побежишь, будешь цел. — Walther 1969, 2580.

Заметь: рана, что тяжелее всякого териака, есть рана неизлечимая, ибо териак — это сильнейшее средство против яда, и потому отрава или ядовитый укус, который не лечится териаком, следует считать неизлечимым, — и таков яд похоти. Что за средство представляет собой териак, среди врачей хорошо известно.

Там, где: У твоего желания много и т. д., он снова порицает Руфина за неумеренную страсть и говорит, что Руфин больше любит потаковников желания, которых много и которые красноречивы, чем глашатаев истины, коих мало и которые лишены красноречия, и по этой причине Руфина тошнит, то есть он отвращается от любви [1011] к другу своему Валерию и его совету. Заметь, что тошнота есть недуг желудка, происходящая от чрезмерного наполнения этого органа, и поскольку Руфин был сыт отговорами Валерия, тот и говорит, что Руфина тошнит от его любви.

1011

…отвращается от любви… — В тексте Мапа — ueritatis amare, где amare — прилагательное «горькой»; Ридвол ошибочно понял его как инфинитив «любить».

Там, где: Осуждается глупый голос и т. д., Валерий ради порицания и наставления Руфина упоминает историю о спасении римлян благодаря гусиному предостережению. Галлы, желая тайно и скрытно захватить Капитолий, были замечены и застигнуты гусиным гоготом, и таким образом римляне благодаря гусю были спасены от ловушки. Об этом спасении Капитолия благодаря гусиному крику и гоготу говорит Овидий во второй книге «О превращениях»:

Не уступал ты гусям, что некогда голосом бодрым Нам Капитолий спасли [1012] .

1012

Не уступал ты гусям, что некогда голосом бодрым Нам Капитолий спасли. — Овидий. Метаморфозы. II. 538—539 (Перевод С. В. Шервинского).