Забери меня в рай
Шрифт:
– Ну бородатый этот, шизанутый, что про время спрашивал?
– Да ну его! Ты, вон, погляди! Гляди! – сказал Юрка, толкая в бок Сашку. – Подошёл всё-таки, – и он показал рукой в сторону лавочки на другой стороне сквера.
Видно было, как Вадим мялся и что-то говорил. Но девушка отвечала кратко, не отрываясь от книги, и всё время смущённо пожимала плечами. Затем она посмотрела на него, и Вадим тут же поплёлся обратно.
– Цветок! – крикнул со злорадством Юрка. – Цветок забыл подарить, чучело!
Вадим, будто услышав, вернулся и галантно преподнёс тюльпан. Девушка улыбнулась. Он кивнул и тут же быстро зашагал к фонтану.
– Ну что? Облом? – встретил его Юрка.
– Да просто некогда ей, – сказал, волнуясь, Вадим. – А зовут её Настя. Кстати, тоже, как и мы, студентка… Только на вечернем учится. Сама из Крыма. Живёт у тётки где-то возле Лыткарино. Очень даже нормальная девчонка…
– Хороша Маша, да не наша! – грубовато прервал его Юрка, присматриваясь к девушке, стоявшей возле фонтана. – Учись, Вадька! И далеко ходить не надо. Вон видишь ту чувырлу расфуфыренную? А теперь смотри и запоминай.
Юрка уверенно подошёл к выбранной «жертве», но приготовленная улыбка стала медленно сползать с его лица. Рядом с девушкой, возле парапета, стояли одна на другой две большие клетчатые «челночные» сумки, которые она придерживала рукой. Юрка сразу понял, что о походе с ней в кино можно было не заикаться. И моментально решил переиграть ситуацию, присмотрев стоявшую невдалеке высокую, ярко накрашенную, длинноногую деваху, с белёсым безжизненным лицом, которая курила длинную коричневую дамскую сигарету.
– Девушка, вы такая красивая. Такая… Такая утончённая… – начал, подойдя к ней, заискивающе рассыпать комплименты Юрка.
– Ага, – грубо и манерно прервала его деваха, с истомным вздохом. – Только никому не нужная.
– Ну что вы… Вы – изумительная…
– Слушай, я тебе тут не жучка какая-нибудь, понял?! Ты эти свои ля-ля-тополя иди лучше мочалкам каким-нибудь малолетним впаривай, – и она, склонившись к нему, что-то грубо шепнула. В нос Юрке шибанул мерзейший запах плохеньких духов и перегара.
– Чего ты сказала?! – скривился он.
– Того… Как будто я не вижу по твоей харе, что ты хочешь! – неспешно посматривая по сторонам, сказала она, выдыхая сигаретный дым. – И хата, чувачочек, твоя.
– Да я в кино… Я тебя в кино хотел… – растерянно залепетал Юрка.
Деваха оценивающе на него посмотрела, затянулась сигаретой, и сказала:
– Слушай, иди ты знаешь куда… – и, увидев, как он вожделенно рассматривает её грудь, брезгливо отстранилась и грубо шикнула. – Я тебе сказала: гуляй, чмо болотное!
– Сама ты… – только и смог еле слышно сказать поникший Юрка.
Он огляделся, но возле фонтана не было больше ни одной свободной девушки. Уже отойдя, озлобленно швырнул цветок на землю, махнул рукой и грубо выругался.
– Наш ловелас, кажется, потерпел сокрушительное поражение, – прокомментировал увиденное Вадим.
– Это тебе не с нашими девками, – без всякого сочувствия встретил Юрку Сашка. – А то привык: Юрочка-Юрочка, лапушка-лапушка…
– Да пошла она… Дубина стоеросовая! – озлобленно выругался Юрка, присаживаясь на парапет.
– Наш Дон Жуан расстроился, – невозмутимо сказал Вадим.
– Да ты бы её видел! – всё не унимался Юрка. – Чувырла задрипанная! – и, глянув на цветок в руках Сашки, раздражённо выпалил. – А ты чего расселся? Самый умный, да?!
– Да я, мужики, согласен… Как вы, так и я… Ну в общем… на коньяк все вместе сложимся… Я давно уже решил: жену выбирать себе буду в своём Тертычеве. Там у нас все друг друга с рождения знают. Не ошибёшься. А здесь – на лотерею похоже… Я хочу, как батя. Выбрал один раз и на всю жизнь…
– Давай-давай, иди, – подтолкнул его недовольно Юрка. – Не сачкуй. Как батя, он хочет…
– Да пожалуйста! – податливо согласился Сашка и, заметив, идущих навстречу двух весёлых девушек, сходу протянул им цветок. Те сначала отпрянули. А потом, увидев добродушное лицо Сашки, одновременно потянулись за тюльпаном. И от этого действия начали заливисто смеяться. И Сашка смеялся. Но затем они неожиданно защебетали между собой на… иностранном языке. А потом одна из девушек, та, что была в цветастой кепке, что-то ему сказала.
Сашка стоял с вытаращенными глазами. Он никогда ещё не общался с иностранцами, для него они были как инопланетяне:
– Что?! Не… Не… Не понимаю… – заикаясь, затараторил, смущаясь, Сашка, жестикулируя руками перед заграничными хохотушками. – Я ничего… Совсем ничего не понимаю…
– Ветэр, кароший? – улыбчиво спросила у него девушка.
– Ветер? Н-е-е. Ветра нет, – почему-то восторженно и с серьёзным видом стал пояснять Сашка, тряся руками. – А-а-а?! Вечер? – вдруг сообразил он. – Вечер хороший. Очень хороший! Такой прекрасный… Такой чудесный вечер… Мы рады вас видеть в Советском…
– Гласност. Перрэстрока. Горбочёф, – старательно выговаривая слова, произнесла хохотушка в кепке.
– Да! Перестройка! У нас…
– Admirablement! – громко произнесла другая девушка, показно нюхая тюльпан. – Merci! – и они обе сделали элегантный реверанс. – Au revoir!
– Санька, ты рот-то закрой уже! – съязвил Юрка, видя, как тот неотрывно провожает восхищённым взглядом уходящих француженок.
– Видел, какие! А-а-а?! – сказал Сашка, продолжая мечтательно смотреть им вслед.