Заблудившийся во сне
Шрифт:
– Войдем под своды, которые будут понижаться.
– Ты откуда знаешь?
Он усмехнулся:
– Бывал здесь.
– Что это за местечко?
– Аид.
Этого я не ожидал.
– Не ошибаешься?
– Нет. Да и не зная точно, можно было представить: куда им нас запереть так, чтобы мы не выбрались? Другого места, так надежно блокированного, не найдешь во всем Пространстве Сна.
– Ну уж.
– Во всяком случае – в нашем континууме, в пределах которого мы оперируем.
Я хотел было сказать, что никогда не слышал, что в Аид можно попасть с моря, но вовремя сообразил, что в ПС география Производного Мира соблюдается далеко не всегда.
– Ну, пусть по-твоему. Каким способом мы отсюда выберемся?
Борич пожевал губами. Галера тем временем продолжала идти – без ветра и весел – даже, пожалуй, быстрее, чем в заливе. Тут действовали, видимо, уже другие законы.
– Вдвоем, – заговорил наконец Борич, – вылезли бы, думаю, без особых проблем. Но этого парня нам не вытащить. Он может отсюда выскользнуть, как только там, в ПМ, начнет приходить в себя. Надеюсь, что они не пичкают его своей химией непрерывно. Так что если нам нужно что-то у него выяснить, надо это делать срочно – и здесь. А уж когда он улизнет, станем думать о себе.
Я подумал, что это было бы, пожалуй, самым правильным.
– Добро. Здесь – ты думаешь, прямо сейчас?
– «Здесь» – я имею в виду Аид, а не этот броненосец. Ему жить остались минуты. Вот-вот он пристанет к берегу, с него снимут тот номерной груз, что в корме, и он развеется. Я понимаю, чего тебе захотелось: если бы он пошел в обратный рейс – воспользоваться им…
Я кивнул.
– Славно бы, конечно. Но все, что сюда попадает, не имеет обратного хода, – разочаровал меня Борич.
– Почему? А Орфей?
– Видимо, у него были сильные формулы для снятия личного блока. Их-то он и пел. К сожалению, текст, как говорится, утрачен. Может быть, конечно, будь у нас время и надежная связь с явью, мы его и восстановили бы. Но есть дело поважнее. Внимание! Приготовиться к высадке. Цепи начнут исчезать вместе с кораблем, таять он будет сверху, и как только дойдет до слани – прыжком на сушу.
– Думаешь, Зурилову под силу? Стенка же наверняка будет выше, чем наш уровень тут.
– В ПС он и бегает, и прыгает не хуже, чем кузнечик – были случаи убедиться. Это ему помогает выздоравливать в яви. Создает нормальное настроение. На всякий случай – подхватим его под руки.
Дело было, конечно, не в крепости мускулов Зурилова: это важно лишь в Производном Мире, отягощенном инертным веществом. А здесь, в ПС, единственное, что нужно – сила желания. При его помощи можно достичь всего – если, конечно, тебе не мешают.
– Кстати: что это за номерной груз, как ты его назвал?
– Мы транспортировали покойника: кого-то из царьков, не знаю, как его там звали… При высадке надо бы не терять его из виду: он нам может пригодиться.
– Как?
– Да не знаю пока.
Я поверил Боричу: в законах этого мира он – историк – разбирался куда лучше моего.
– Все – внимание! Началось.
Я ощутил слабый толчок, хотя и корабль был призрачен, и берег тоже. Просто соблюдалось наибольшее возможное правдоподобие. На простых снивцев это всегда действует.
Первой стала исчезать мачта. Потом – кормовой завиток. Верхняя часть бортов. В корме суетились тени, перетаскивая на берег сановный груз.
Как только борта исчезли до уровня берега – до него от слани было сантиметров семьдесят, – мы разом прыгнули, для верности подхватив слегка очумелого Зурилова под руки.
В следующее мгновение мы оказались уже на берегу. В царстве Аида, куда попадать мне совсем не хотелось. Я вовсе не ощущал себя тенью. А здесь было их царство.
Вспоминая Эвридику
Тени, по сути, были почти такой же формой духа, как все другие обитатели Пространства Сна. Просто количество энергии, заключенной в них, было наименьшим из всех возможных; при его дальнейшем уменьшении начиналось уже рассеяние личности. Обитатель ПС мог попасть в Аид после своей – чаще всего – третьей смерти здесь, следовательно – после третьего убийства, потому что смерти от возраста или болезней, а также несчастных случаев в Пространстве Сна просто не существует. Правда, в отдельных случаях, как нам уже известно по примерам, количество переносимых смертей может возрастать до шести и даже семи; это зависит, видимо, от того, какова доля самого убитого в происшедшем. Такова судьба тех, кого убивают. Что же касается тех, кто причиняет смерть, то для них это тоже не проходит безнаказанно, когда число совершенных убийств переваливает тоже через три, хотя и тут имеются варианты. За мной, например, уже числятся эти три убийства в ПС; однако ни в одном эпизоде я не был нападающим, и поэтому рассчитывал, что, даже попав сюда окончательно, смогу еще пребывать в своем первоначальном облике, в котором находился сейчас. И все же очутиться в Аиде, где только и могли еще существовать ущербные духи, было мне неприятно и даже, пожалуй, немного страшно.
Хотелось убраться отсюда побыстрее. Но прежде необходимо было вызнать от Зурилова все, что ему было известно о Грузде.
Отступив подальше от воды, мы огляделись. Слабый свет, словно в поздние сумерки, позволял увидеть обширное пространство, усеянное, насколько хватал глаз, крупными – в человеческий рост и выше – валунами или просто обломками горных пород; они образовывали своеобразный лабиринт, в котором заблудиться было, наверное, так же легко, как найти укрытие от посторонних взглядов. Местами среди глыб возникали и медленно поднимались, расплываясь, струи и небольшие облачка – то ли дым, то ли какие-то испарения; крохотный ручеек журчал неподалеку и с легким шумом спадал в залив, образуя действующую модель водопада. Сверху все это перекрывалось плоским каменным небом; назвать это сводом было никак нельзя именно из-за его формы. Немного угнетало царившее здесь молчание. Обычно Пространство Сна столь же богато звуками, как наш Производный Мир; но тут стояла тишина, невольно напоминавшая определение «гробовая».
Чтобы никому из сновавших туда-сюда теней не мешать, и чтобы они, в свою очередь, платили нам взаимностью, мы устроились на тесном пятачке между двумя валунами и одной глыбой с неприятно острыми углами. Зурилов все вертел головой – похоже, пространство это ему нравилось еще меньше, чем мне, и он ожидал неприятностей со всех сторон одновременно, потому что он не знал того, что было известно мне: тени не нападают, они дорожат даже и такой формой своего существования, полное рассеяние их страшит – но ни на что другое они не могут рассчитывать, если и здесь позволят себе то, за что сюда попали. Опасность в Аиде могла проистекать только от таких же полноценных – постоянных или временных – обитателей ПС, какими были, в частности, мы. Я попытался в немногих словах изложить ему эту истину, а потом выразил свое недоумение, обращаясь уже к Боричу:
– Слушай, может, ты объяснишь – почему ты позволил, чтобы вас загнали сюда? Только не говори о блокировке: когда вас схватили, наверняка были возможности вывернуться.
– Да уж, наверное, – ответил Борич, нимало не смутившись.
– Почему же?..
Он кивнул:
– Вопрос понятен. Объясняю: по одной причине. Зачем было бы мне – и ему тоже – тратить силы и применять ухищрения, чтобы попасть сюда, если возникла возможность проехаться за чужой счет?
– Ты хочешь сказать, что именно сюда тебе и нужно было попасть?