Забудь о прошлом
Шрифт:
— Не волнуйся, — сказал Патрик, — Давай по порядку, так обычно получается лучше.
— По порядку? — Натали снова вздохнула. — Они вошли вдвоем, в своих обычных блузах, вроде бы мужчины…
— С синими повязками или нет, удалось вспомнить? — спросил Железный Тигран.
— С повязками, да, я сосредоточилась, и теперь они у меня перед глазами. До этого приходил один, без повязок, приносил еду, какую-то пасту в тюбиках, раза два или три, выдавливал ее мне в рот, а смотрел мимо, будто меня нет, ну как они все на нас смотрели, ребята знают, не реагировал, хотя я всячески пыталась… Ну неважно. Те двое знаком велели мне встать, я
— Повязки? — снова спросил Тигран.
— Да. По-моему да… А в центре стоял Маран. С бластером. Он держал его примерно так, как эти, не наизготовку, но наготове. Когда я его увидела, я, наверно, совершенно потеряла голову, закричала: «Маран, ты пришел за мной? Уведи меня отсюда…» И заплакала. А он сказал… Ласково так: «Потерпи еще чуть-чуть, Натали. Десять минут, и ты дома.» Тогда те двое… Они держали меня под руки с двух сторон. Один снял с меня браслеты. Подошел третий, я его только в этот момент заметила, с широкими повязками на рукавах, и дал мне кристалл с ультиматумом. Потом все трое отошли, оставив меня одну. Те, кто стояли у стен, их было человек десять, подняли свои ружья, я подумала, что они собираются меня расстрелять, но потом поняла, что они взяли на прицел Марана. Он подошел ко мне и сказал: «Возьми себя в руки, девочка. Все будет хорошо.» И потом: «Сейчас я отдам бластер тебе, отойду, и они уберут свои станнеры. Как только они это сделают, повернись и иди в ту сторону. Пройдешь пять метров и свернешь направо. Шагов десять и еще раз направо. Окажешься на нашей улице. Оттуда до дома метров тридцать. Ну беги. И не оборачивайся, если не хочешь, чтобы с тобой случилась та же история, что с женой Лота». — Натали всхлипнула. — Но я обернулась. Когда дошла до поворота, посмотрела назад и увидела… как он протянул руки… сам… и они надели на него свои браслеты… Я только тогда поняла, до этого я думала, что он пойдет за мной… Если б я знала, я бы не согласилась…
— Потому он и велел тебе не оборачиваться, — сказал Патрик тихо.
— Да. Но я… Я остановилась. И он крикнул: «Уходи!» Так, что я не посмела ослушаться… — Натали снова всхлипнула.
Патрик вскочил, наклонился к ней и обнял за плечи.
— Не плачь, детка. Мы его вытащим. Ей-богу, вытащим! Ну успокойся…
— Это все? — спросил Тигран, задумчиво глядя на Натали.
— Как будто, — сказала та неуверенно.
— А бластер, значит, был разряжен…
— Полностью, — сказал Патрик.
— А вы проверили обойму, которую он оставил дома? Он и ушел без единого заряда?
Патрик поднял палец.
— Один у него был. Он на что-то его потратил. Не думаю, чтобы он в кого-то стрелял. Скорее
— Ну… Я пытаюсь, фигурально выражаясь, пройти по следам Марана. Чтобы представить себе палевиан, мне очень не хватает его точки зрения. Не обижайтесь, ребята, но это серьезный пробел.
— Ого! Шеф, я начинаю ревновать, — сказал Патрик. — А ты, Дан?
Дан только усмехнулся. Сам он превосходство Марана признал раз и навсегда и был доволен уже тем, что в гонке мог держаться за лидером.
— Что нам дает в этом плане история с бластером? — рассуждал Железный Тигран. — Маран ушел вечером, так? А обмен состоялся утром. Я думаю, мы не будем брать в расчет вариант, согласно которому Маран просидел до рассвета на каком-нибудь пеньке.
— Маран на пеньке сидеть не будет, — откликнулся Поэт. — Если он и предпочтет ночью не лежать, а сидеть, то в кресле.
— Итак, ночь ушла на переговоры. Думаю, переговоры были столь долгими, потому что вопрос решался на самом верху. При подобного рода иерархии естественно предположить, что все важнейшие вопросы решаются наверху. Но и после того, как договор заключен, Маран держит бластер в руке.
— Пустой бластер, — сказал Патрик.
— Никто не знал, что он пустой. Думаю, свой единственный заряд он истратил с толком, наверняка палевиане осознали, что перед ними не игрушка, а серьезное оружие.
— Я на его месте оставил бы пару отметин на Большом Доме, — пробормотал Патрик. — А то и подсек бы этот их вечный огонь.
— Ну Маран не столь неосторожен. Итак, бластер наготове. У палевиан станнеры. Конечно, им известно, что латенция при поражении лучом станнера оставляет время нажать на курок. То есть бластер как бы гарантия. Что из этого следует?
— Что Маран им не доверял, — сказал Дан.
— Да. Что несмотря на заключенное соглашение, он им не доверял. Это важный пункт. Если Маран им не доверял, значит, им нельзя доверять.
— Что не облегчает нашу задачу, — вздохнул Патрик.
— В какой-то степени облегчает, — отозвался Поэт. — В такой ситуации он вряд ли дал им слово.
— Какое?
— Остаться там навсегда, например.
— Ну, держать слово, данное подобным типам, вовсе не обязательно, — сказал Патрик.
— Полагаешь? — Поэт иронически сощурился. — Будь тут Маран, он наверняка ответил бы тебе чем-то вроде: «Слово держат не те, кому оно дано, а тот, кто его дал.»
— Моралисты вы там у себя в Бакнии, я погляжу. Ничего, я возьму грех на себя. Я выволоку его оттуда, даже если мне придется предварительно подстрелить его из станнера.
— Сначала ты подберись к нему на расстояние выстрела.
— Подберусь. Но что все это нам дает, шеф? Изберем ли мы силовое решение или будем действовать хитростью?
— Что ты понимаешь под силовым решением?
— Ультиматум. Мы садимся и предъявляем ультиматум: либо они возвращают Марана, либо в двадцать четыре часа их поганая планетка превращается в пыль.
— Вместе с Мараном? — иронически осведомился Дан. — Так они тебе и поверили.
Патрик промолчал.
— Пугать их превращением в пыль бессмысленно, — сказал Тигран. — Но напугать можно.
— Чем? — спросил Патрик.
— Тем, чего они боятся больше всего.
— Контакт!
— Можно сказать и так. Чуждое влияние. Внешнее воздействие, которое вскроет их консервную банку.
— Какую банку? — переспросил Дан.