Зачем цветет лори

Суржевская Марина

До ночи она помогала на кухне. Кухарка, которая оказалась женой хозяина гостиного дома, была отнюдь не злобной, просто уставшей, но найдя помощницу, уже радостно делилась с девушкой местными сплетнями и новостями. Раяна чистила овощи и кивала в такт, почти не слушая. Зато Оникс сытно накормили и вечером выделили койку в чулане.

— А хочешь, оставайся у меня, — уже утром сказала ей кухарка, — моя помощница- то брюхатая, толку от нее теперь никакого… Ты хоть и худая, а работы, вижу, не боишься, шустрая.

— Я не могу, — почти с сожалением ответила девушка, — мне нужно ехать, — она задумчиво посмотрела в лицо женщины, но все же, решилась, — не знаете, где в городе можно продать кольцо? Мне досталось от… матери. Деньги нужны. Но боюсь обманут…

— Конечно, обманут! Жулики кругом… Ну-ка, покажи.

Девушка протянула перстень, но в руки кухарки не дала, опасаясь.

— Так давай я куплю, — неожиданно предложила женщина, — сколько за него хочешь?

Оникс наобум назвала сумму, даже не предполагая настоящей стоимости. И судя по тому, как быстро и не торгуясь, женщина согласилась, поняла, что продешевила. Но зато у нее появились деньги, а не бесполезное украшение, а в дорогу ей еще и собрали целую сумку еды.

И уже через час Оникс тряслась в крытом обозе, который направлялся на юг.

* * *

Почти всю дорогу Оникс дремала, низко натянув на глаза шапку, и забившись в угол обоза. Ее постоянно тошнило, тело кидало то в горячечный жар, то в холод. Но раяна даже это свое состояние воспринимала с благодарностью, по крайней мере, пока она могла не опасаться, что ее учуют сумеречные. И потому нужно было как можно скорее оказать подальше от городов, где магов больше всего. Крови Анакина в склянке было совсем немного. У девушки не было четкого плана действий, она просто стремилась уехать как можно дальше, спрятаться, затеряться на бесконечных просторах империи. Она гнала от себя мысли о Лавьере, запрещала себе думать о нем. Порой ей казалось, что даже ее мысли он сможет учуять, услышать и найти ее.

— Эй, приехали, вылезай! — окрикнул ее возница.

Раяна села и осмотрелась. Ночь время лиходеев, так что на ночевку обоз остановился у гостиного дома. Оникс тяжело вздохнула, как ей уже надоели эти чужие дома… Она решительно сжала зубы, не позволяя себе таких мыслей. Оплатила койку в самой дешевой, но зато отдельной каморке. Все же, ночевать в общем зале, она побоялась. К тому же жутко хотелось помыться.

Устраиваясь на узкой кровати с сырым тюфяком, Оникс улыбалась.

Проснулась она как обычно на заре, умылась. Потом сделала то, что давно собиралась: вытащила купленный у кухарки нож, и не глядя, отрезала свою косу. Голове сразу стало легко, волосы теперь не падали тяжелой волной и едва достигали плеч. Оникс улыбнулась, потрогала их руками, собрала в тугой пучок на затылке и натянула шапку. После быстрого завтрака она уже сидела в другом обозе, укрывшись холстиной и прижимаясь боком к тюкам с тканями.

— Но, — покрикивал возница на сонных лошадок, а Оникс рассматривала сквозь щели проплывающие мимо поля и чуть улыбалась.

* * *

Аид шел по гулким коридорам дворца, не обращая внимания на царящее вокруг великолепие. Всех, кто впервые попадал сюда, роскошь и блеск помещений заставляли замирать с открытым ртом. Стены, украшенные фресками и панно из драгоценных камней и магических кристаллов, фонтаны, лепнина на потолке и ценнейшее цветное дерево на полу, уже не говоря об обстановке, мебели, золотой и серебряной утвари и расписных тканях.

Сам владыка встретил верховного в парчовых одеждах алого цвета, который предпочитал всем остальным. Лавьер склонил голову, по привычке отмечая количество и расположение стражей вокруг повелителя. Он успел сменить дорожную одежду и сейчас стоял в черном мундире сумеречных псов, с серебряной окантовкой у горла и на рукавах. Черный клинок на бедре и парные кинжалы привычно были на своем месте. Все знали, что убить владыку обычным клинком невозможно.

Единственная вольность, на одежде аида никогда не было отличительного знака цитадели. Но владыка смотрел на это сквозь пальцы.

— Ран, рад видеть тебя, — правитель шагнул ему навстречу. Молодое лицо владыки растянулось в улыбке, хотя темные глаза остались пустыми и равнодушными, — привез бумаги от связного?

— Конечно, повелитель, — сдержанно ответил Лавьер, передавая свитки.

— Слышал, у твоего отряда были неприятности? — не поднимая головы от бумаг, сказал владыка, — на вас напали?

— Да. К сожалению, мои стражи погибли.

— Ну, незаменимых нет, — чуть усмехнулся повелитель, — разве что ты. И я.

Лавьер промолчал. Владыка прошел по кабинету, придерживая парчу своего наряда.

— Ран, я думаю вернуть Ошара во дворец, как считаешь, это правильное решение?

— Ошар ваш наследник, повелитель, — спокойно ответил аид, — к тому же, даже опального принца лучше держать на глазах. И его возвращение заставит выползти из норы лиса.

— Ты как всегда прав, верховный, — улыбнулся владыка и сел в кресло, обтянутое золотым шелком. От блеска его парчи и убранства комнаты болели глаза. Но Лавьер стоял спокойно, без эмоций глядя в лицо Владыки.

У темного повелителя был наследник, но уже много лет он прибывал в изгнании. Ни от того, что реально в чем-то провинился, а потому что владыка слишком любил власть, чтобы видеть перед глазами своего приемника.

— Это событие стоит отметить с особым размахом, — Лавьер не улыбнулся, говоря это, зато повелитель обрадовался.

— О да! Думаю, это повод хорошо повеселиться. Устроим бал, созовем всю знать… возвращение принца весомый повод для праздника! Народ снова будет недоволен, но ты ведь заткнешь им рты, правда, верховный аид?

— Не сомневайтесь, повелитель, — так же без эмоций ответил Лавьер. Он снова чуть склонил голову, понимая, что аудиенция закончена и отвернулся.

— И еще, Ран. Ты, конечно, будешь присутствовать на этом празднике, правда? Считай, у тебя личное приглашение императора.