Зачем цветет лори
Шрифт:
Она бормотала молитву, обсыпала умирающего травами и капала воск, торопясь скорее завершить обряд и надеясь, что ей не придется еще и обмывать тело.
Когда в комнате стало нечем дышать от чадящих трав, а страж благополучно испустил дух, Оникс повернулась.
— Достойный сын этой земли перешел сумеречные врата, — не поднимая глаза, известила она.
Мужчина, что привел ее, кивнул, протянул монету.
— Спасибо, черница. Ты права, он был достойным стражем и храбрым псом. Можешь идти.
Оникс
— Подожди, черница, — сказал пес, что встретился ей на лестнице, — знакомые у тебя глаза…
— Вы обознались, господин, — не поворачиваясь, сказала она.
— Не думаю, — лениво ответил пес, и Оникс с обреченным вздохом повернула голову. И встретилась со взглядом светло-карих, почти желтых глаз. Этого пса раяна уже видела и даже запомнила имя: Барнетт.
— Не думаю, — задумчиво повторил сумеречный и крепко схватил Оникс за предплечье, не позволяя вырваться.
Ночевать пришлось остаться во дворце. Звуки веселья и музыки долетали и сюда, в покои верховного, но развлекаться аид не хотел. Он снял перчатки, кинул их на стол и раскрыл ладони, хотя знал, что это бесполезно. И, конечно, дар не отозвался. Поглощающие кристаллы, что были повсюду, просто не позволяли воспользоваться магией никому, кроме самого правителя.
Он постоял в раздумье и, развернувшись, вышел из комнаты.
Лавьер прошел коридорами дворца, неслышной тенью скользнул на лестницу, что вела в подвалы. Здесь было тихо и сыро, звуки празднования не проникали сквозь толстую каменную кладку. Темное подземелье освещалось желтыми чадящими факелами, спертый воздух пах кровью и ржавым железом. И немного сладостью лори.
Страж вскочил, увидев Лавьера, вытянулся в струнку, потом склонился.
— Приветствую вас, верховный.
— Где девушка? — перебил его аид, — раяна? Сегодня привели.
— Так забрали уже… — удивился страж. Он был человеком, не сумеречным, и все его эмоции легко читались на лице. Впрочем, ничего любопытного в тех эмоциях не было, обычный набор, от испуга до желания выслужиться.
— Кто забрал?
— Так наследник… принц Ошар… Лично пришел. Что-то не так?
Все эмоции вытиснились испугом. Опальный принц был темной лошадкой, а вот аида стражи знали хорошо. И знали, что его лучше не злить.
Лавьер кивнул, показывая, что понял и больше никак не высказывая своего отношения к услышанному. Он вернулся в свои покои, вспоминая, перекатывая мысли, как камушки, рассматривая каждую.
Когда в комнату постучали, аид сидел в кресле, потягивая из кубка вино. В дверь заглянул сумеречный из личной охраны верховного.
— Подарок от повелителя, — равнодушно сказал он.
И отодвинулся, пропуская наложниц. Ран никак не отреагировал на их появление, даже не кивнул. Владыка хорошо знал вкусы своего верховного аида, и все три девушки были как на подбор: высокие, с красивой большой грудью и упругими сильными ягодицами. Темноволосые, потому что аид всегда предпочитал
Лавьер усмехнулся. Он понял намек владыки. Этот подарок говорил о том, что повелитель хорошо знает предпочтения своего сумеречного пса. Что он знает о нем все.
— Передайте владыке мою благодарность. И скажите, что теперь я предпочитаю светловолосых, — сказал Лавьер.
Наложницы переглянулись и, пятясь, вышли за дверь. Лавьер не шевелился, сидел в кресле в ожидании ответного хода повелителя. Но мыслями был далеко от столицы. Все дворцовые игры и интриги он знал наперечет и сейчас они были ему скучны, он не получал от них удовольствия.
В дверь снова постучали.
Девушек снова было трое, и все с длинными светлыми волосами и голубыми глазами. Они слаженно опустились на колени.
— Приветствуем вас, верховный. Повелитель велел передать, что ценит желание разнообразия в тех, кто постоянен и верен в главном.
Аид кивнул, хотя был слегка разочарован, ожидая от владыки большей фантазии. Он отошел к окну, привычно встал в тени занавесей, чтобы его силуэт не был виден из сада. Облетевшие голые деревья были украшены живыми цветами и перевиты цветными лентами, и Лавьеру такая искусственность казалась глупой. На светлой дорожке слилась в страстных объятиях парочка, девушка рассмеялась, откинула голову, подставляя мужчине шею для поцелуя. Тот поцеловал, а потом подхватил девушку на руки, закружил, и девушка снова рассмеялась.
Круглая луна заливала сад призрачным светом, исчерчивала пространство рисунком теней.
Лавьер отвернулся от окна.
— Танцуйте, — бросил наложницам аид.
Где-то в саду играла музыка, и нежные звуки арфы долетали в комнату верховного. Девушки закружились, задвигались, изгибаясь. Закружили вокруг мужчины, призывно улыбаясь, дотрагиваясь до его рук, скидывая свои яркие цветные одежды. Лавьер видел их страх за улыбками. Наложницы хорошо понимали, зачем они принесли в эти покои подарки владыки. И знали, кого им довелось развлекать. Но пока верховный их не трогал, только смотрел, даже почти не реагировал на их уже совсем откровенные ласки. Одна из девушек, стояла на коленях возле его ног, поглаживала, расстегивала его штаны. Опустила голову и умелый рот заработал, посасывая и облизывая, возбуждая мужчину. Две другие стягивали одежду аида, ласкали нежными языками и руками. Та, что принесла стилет, потянулась к его губам, но Лавьер качнул головой.
— Нет.
Он прикрыл глаза, отдаваясь их ласкам, и чувствуя, как поднимается внутри раздражение. Не то. Слабо. Пресно. Неинтересно. Он почти не чувствовал их… И ему было скучно. Лавьер давно испробовал все, что могли предложить дворцовые наложницы, императорские фаворитки, или знатные дамы. Ничего нового.
Ран встал, рывком поднял ту, что стояла на коленях, развернул ее спиной к себе.
— Дай ленту, — приказал он.
Связал девушке руки за спиной, и свободный конец шелка обернул вокруг ее шеи. Так что наложница теперь должна была либо выворачивать руки вверх, либо сильно выгибать спину, чтобы не задохнуться. Толкнул на стол, поставил ее ноги на гладкую поверхность, ступнями на самый край. Провел рукой по ее животу.