Зачем цветет лори
Шрифт:
Аид прижался спиной к глухой стене из темного камня и замер, ожидая.
Тот, кого он ждал, явился как всегда без опозданий. Мужчина, так же и сам Лавьер был закутан в неприметный серый плащ с капюшоном, нижнюю часть лица скрывал платок. Он привычным жестом показал аиду руки и посмотрел в глаза, зная, что одного взгляда для его собеседника достаточно, чтобы убить.
Но Лавьер пришел не за этим.
— Принц вернулся, — негромко сказал мужчина в маске, — это многое меняет. Ветер наблюдает за ним. Но на нем такой щит, который мы не можем пробить. Пламя познания из кристалла даже не коснулось его.
— Кто установил этот щит? Ветер почувствовал?
— Владыка. Его сила.
Лавьер медленно кивнул. Он так и думал.
— Давно?
— Четыре — пять лун, господин.
Аид, не мигая, смотрел в глаза своего собеседника.
— Что принц сделал с раяной?
— Приказал отвезти в поместье на озере. И пытался подкупить стражей, чтобы скрыть это от императора.
Лавьер чуть усмехнулся и качнул головой.
— Владыка уже отдал приказ, и девушка не доедет до озера, — мужчина в маске протянул аиду темную склянку, — кровь принца. Агния укусила его во время забав. Кровь не защищена.
— Девушка жива?
— Да. Принцу это понравилось.
Лавьер усмехнулся, удивляясь глупости наследника. Впрочем, он еще молод и неопытен, поэтому делает ошибки. Аид открыл склянку, растер между пальцев каплю крови. Он нечего не сказал, но мужчина в маске чуть отшатнулся от мелькнувшей в глазах собеседника тьмы.
— Продолжайте наблюдение. Агнию убрать, принц может одуматься и вспомнить ее укус. Она не должна заговорить. Пока все.
Мужчина в маске кивнул, склонил голову и быстро ушел. Аид осмотрелся и неторопливо направился в другую сторону, на ходу сбрасывая личину светловолосого простолюдина и выбрасывая использованный кристалл. Удерживать чужой образ долго могли только оборотни, потому что это было их даром. Лавьер же мог продержаться с чужой внешностью лишь десяток минут и то, с помощью сильных кристаллов.
Но этого было достаточно для короткого разговора со связным.
Аид никогда не приходил в своем настоящем обличии. Он не доверял даже тем, кто давал ему клятву крови, которую почти невозможно нарушить. Хотя бы потому, что и сам давал такую клятву. Как и все сумеречные псы, Ран Лавьер присягал на крови темному владыке империи и точно знал, что и эту клятву можно разорвать.
Он шел по грязной мостовой, и раздумывал, как поступить дальше. Всего несколько дней, как Ошар вернулся в Град, но щит на него был установлен пять месяцев назад, и установлен владыкой. И кровь наследного принца… Аиду она была знакома.
Все же есть своя польза от учебы в цитадели. Как не жестоки были уроки наставников, но эти уроки хорошо помогали псам выживать. Но, конечно, наследный принц не учился в долине смерти. Он жил далеко от Града, и хоть и являлся наследником, но не принимал никакого участия в управлении империей. Темная лошадка. Только эта лошадка что-то слишком активно стала участвовать в забеге. Что ж… похоже, наследнику надоело ждать.
Аид размышлял, но от важных и насущных вопросов мысли упрямо возвращались к тому, о чем Ран думать не хотел. Он не хотел вспоминать, не хотел чувствовать. Хотел забыть.
Он мучился, сжимал зубы, не зная, куда себя деть от этой непрекращающейся агонии. И все равно думал о ней…
Стражи вернулись поздно ночью, и аид ждал их в своем столичном доме, смотрел на псов равнодушно.
— Вы привезли кольцо? — оборвал он их приветствия.
Старший из двух сумеречных шагнул вперед, почтительно склонил голову.
— Простите, верховный, но мы не смогли выполнить ваш приказ. Девушки нет в Синих Скалах, а распоряжения на ее поиск не было.
Лавьер замер и страж непроизвольно попятился, видя, как проявляются на скулах аид белые пятна.
— Как рассказал нам местный целитель, девушка покинула замок десять дней назад, — чуть торопливо пояснил сумеречный, — ваш доверенный, Йен, искал ее, но следы теряются в лесу. Ее вещи нашли на болотах в окрестностях Синих Скал, скорее всего, девушка угодила в топь и погибла.
Сумеречный вздрогнул и попятился уже открыто, потому что верховный аид откинул голову и рассмеялся. И это испугало стража даже больше, чем гнев Лавьера, потому что сумеречный не знал, как относится к такой странной реакции.
К счастью, аид не задерживал, махнул рукой, отпуская, и сумеречные поспешили убраться.
Ран стоял у окна, смотрел на дорожки воды, что бежали по стеклу и улыбался. Он закрыл глаза, позволяя вернуться воспоминаниям, которые так долго давил в себе, вырывал с корнем, выжигал, вместе с нутром. И они вернулись в тот же миг, словно насмехаясь над всеми усилиями аида.
Белые волосы, рассыпанные по его телу, губы, что шепчут его имя, черный рисунок под пальцами. Синие глаза, что смотрят с ненавистью и так редко- с желанием. Улыбка, которую он никогда не видел наяву, только во сне. Легкое тело, которое он сжимал в объятиях, сжимал до боли, не зная как еще заставить ее чувствовать. Не зная, как запретить чувствовать себе.
Он отошел от окна, запечатал двери, нарисовал на стенах охранные символы. Сел на белую шкуру посреди комнаты и разрезал запястья.
— Ом. Хана отава. Саматхи. Сурах. Ом…
Слова обволакивали сознание пеленой, кровь толчками покидала тело. Мысли — золотой луч, что летят сквозь пространство, не встречая препятствий…
Оникс поздно ночью, долго ворочалась на льняных простынях, всматривалась в темноту. Она не знала точно, что чувствует от всего, что происходит с ней. Оникс боялась Барнетта, не доверяла ему, понимая, что сумеречный лишь использует ее для своих целей. И вряд ли оставит в живых, если эта цель будет достигнута.