Зачем цветет лори

Суржевская Марина

Аид стоял на коленях, тянул воздух, пытаясь вдохнуть. Сила утекала сквозь пальцы. Его дар выжигал отраву, и он знал, что это не убьет его, если только…

— Не помешал, голубки? — насмешливый голос первого советника разорвал тишину сторожки. Лавьер попытался подняться, доползти до своих клинков, но тело не слушалось, отказывалось подчиняться, а сознание затягивалось пеленой.

— Что, Ран, не по вкусу тебе отварчик? Горьковат? — со смешком спросил Барнетт, — что же вы молчите, верховный? Кстати, ваши стражи вам уже не помогут. Смирись, Ран, ты силен,

но даже твоя сила не сможет мгновенно выжечь чистый сок луарте. И мне этого времени хватит, поверь, — он демонстративно вытащил из ножен синюю сталь, провел по лезвию пальцем, — твоя сила покинула тебя. Это ведь самое страшное для тебя, Ран, остаться без силы… Без твоего ужасающего дара тьмы! Ты даже не представляешь, Ран, что я чувствую, когда вижу тебя вот таким, на коленях… — советник улыбнулся, — я испытываю возбуждение, когда смотрю в твои глаза, затянутые болью. Я так мечтал об этом. Непобедимый Ран Лавьер стоит передо мной на коленях и ждет, когда я убью его.

Советник шагнул к Лавьеру.

Оникс не хотела смотреть на это. Она отвернулась от аида и сделала шаг к двери.

— Не торопись, крошка, — Барнетт схватил ее за рукав.

— Отпустите…

Советник лениво отвесил ей оплеуху, и Оникс вскрикнула от неожиданности.

— Я сказал, не торопись, — процедил он, — ты мне еще пригодишься.

Темный кинжал просвистел в воздухе и мягко вошел в левое плечо желтоглазого пса.

Раяна и советник изумленно обернулись туда, где еще мгновение назад на коленях стоял беспомощный аид, и попятились, потому что Лавьер вскидывал для броска второй кинжал. Но и Барнетт уже пришел в себя и оскалился, вытащил из своего тела лезвие, отбросил. Он понимал, что воспользоваться даром аид пока не может, и сам настолько слаб, что убить его будет легко. Даже то, что он промахнулся, и попал лишь в плечо, а не в сердце, говорило о многом.

Советник отпустил девушку и пошел к аиду, а Оникс рванула за дверь. На пороге она споткнулась о мертвое тело стража, и почти упала, с трудом удержав равновесие. Но тут же выпрямилась, схватила под уздцы свою лошадь, запрыгнула в седло, путаясь в юбке. И ударила кобыла по бокам.

Она ударяла лошадь снова и снова, сожалея, что на ее сапогах нет шпор и желая, чтобы животное не бежало, летело, унося ее как можно дальше от этой сторожки и от людей, что были в ней.

* * *

Оникс погоняла лошадь так отчаянно, что та подвернула ногу, угодив копытом во влажную ямку. И девушка перелетела через шею лошади, не удержавшись, мешком свалилась на мох и скатилась вниз по склону. Она села со стоном, и удивилась, что ничего себе не сломала. Кобылка огласила округу ржанием и ускакала, гневно нахлестывая хвостом по бокам.

Оникс вскочила и кинулась к своей сумке, которая слетела с плеча при падении. И застонала уже в голос: склянка со снадобьем разбилась, перепачкав холщовую ткань. Значит, уже утром запах лори появится вновь. Девушка схватилась за голову, сжала виски.

«Надо успокоиться, — прошептала она себе, — надо успокоиться!»

Главное, что Лавьер мертв.

Она

вздрогнула от этой мысли, застыла. Мертв? Мертв? Неужели, все-таки мертв…

Она не понимала, что чувствует, думая об этом. Ожидаемой радости не было, даже чувства удовлетворения от мести, была только пустота.

Девушка потихоньку полезла из оврага, цепляясь за корни, и сухие травинки. Вылезла, как смогла, отряхнула платье и пошла туда, где вроде бы должна быть дорога.

Через пару часов лес закончился, и Оникс вышла на дорогу, ту самую, по которой они ехали сюда. Раяна даже приметила вешки, показывающие направление. И пошла вперед, оглядываясь по сторонам и стараясь держаться ближе к кустам. Когда на дороге послышался скрип колес, она испуганно отшатнулась в сторону, но увидев, что это всего лишь телега, запряженная каурой лошадкой, остановилась.

Возница дернул поводья, оглядывая ее настороженным взглядом.

— Простите, вы не довезете меня до города? — попросила Оникс, раскрывая ладонь с мелкой монетой, — меня сбросила лошадь, и я боюсь оставаться одна на дороге.

— Так нет города поблизости, деревенька есть, возле озера, я туда, — отозвался парень, с любопытством ее рассматривающий, — садись, довезу. Как же тебя угораздило?

— Я плохая наездница, — честно сказала Оникс, забираясь в телегу.

* * *

Через полчаса они достигли деревеньки, что вытянулась вдоль озера двумя десятками домов.

— Не знаешь, какие-нибудь обозы отсюда идут? — спросила раяна у разговорчивого паренька.

— Нет ту обозов, — охотно отозвался тот, — разве что иногда заезжие, но редкость. А тебе куда нужно? Если на ту сторону озера, так успеешь еще, там причал.

— Заступников тебе, — поблагодарила девушка и быстро пошла в указанную сторону, не оглядываясь.

Она успела в последний момент, когда лодочник уже отталкивал веслом свое хлипкое суденышко.

— Подождите! — Оникс вскочила в лодку, перепрыгнув с берега, отчего та зашаталась, поднимая волну.

— Фу, егоза! Куда прыгаешь?

Пожилая пара, что уже сидела на деревянных скамьях, наградила раяну недовольными взглядами, хмуро осмотрев ее грязное платье. Но Оникс не обратила на них внимания. Кинула лодочнику монету и сжалась на сидении, бездумно глядя на воду.

Она не знала, что делать дальше. Куда бежать? Уже утром любой сумеречный, что окажется рядом почувствует в ней раяну. И где спрятаться от них, девушка не знала.

— Вы не знаете, где ближайшая обитель скорби? — спросила, перебивая разговор супругов. Женщина поджала губы, но все же ответила.

— Так на той стороне и есть, — сказала она, — за холмом.

Оникс кивнула. Она закрыла глаза, пытаясь задремать. И снова возвращаясь мысленно в сторожку. В то мгновение, когда Лавьер поднял на нее глаза, стоя на коленях. И раяна все пыталась понять, почему в его взгляде не было злости.