Зачем цветет лори
Шрифт:
Девушка смотрела на повелителя, и в карих глазах плескался ужас. Она пыталась прикрыться остатками своего платья. Но когда владыка начал описывать то, что ждет ее, просто потеряла сознание.
— Унесите, — с разочарованным вздохом приказал владыка, — слишком испуганная, скучно. Ни огня, ни страсти, одни слезы. Утром приговор привести в исполнение.
Аид проводил задумчивым взглядом стражей, которые подхватили девушку и поволокли из зала. И мазнул взглядом по руке принца, которую он сжимал на рукояти клинка.
Оникс зевнула и потянулась, разминая затекшее тело. Выглянула из обоза, с любопытством рассматривая городок. Впрочем, нечего особо нового раяна не увидела, небольшие дома из дерева или камня, грязные улицы.
Она провела в дороге уже десять дней, пересаживаясь с обоза на обоз и все дальше продвигаясь на юг. Здесь было уже теплее, даже ветер дул южный, ласковый, и Оникс подумала, что глупо выглядит в своей шапке и тулупе. И первое, что она сделала, это отправилась в ближайшую лавку. Там девушка купила самое дешевое темное платье, перчатки, платок и маску. И улыбнулась, облачаясь, в знакомый с детства наряд. Одежда послушницы скорби была еще и отличной маскировкой, потому что не только скрывала лицо, но и защищала от ненужных взглядов и вопросов. К монахиням скорби люди старались даже не приближаться без необходимости, опасаясь привлечь внимание духов смерти, которые, считалось, всегда летали неподалеку от них. С другой стороны, монахиню и запомнить легче, чем парнишку в тулупе.
Но Оникс не видела другого выхода.
Она посмотрела на свет склянку с кровью Анакина и вздохнула. Снадобья осталось меньше половины, а она еще не достигла побережья. Девушка задумалась, вспоминая. Тогда Катран рассказывал ей историю о ключе, что открывает пространство…
… — Как это открывает пространство? — не поняла девочка, перепрыгивая через сугроб. Зима выдалась снежная, и даже в лесу, под широкими лапами елей намело снега. Оникс попрыгала на одной ноге, скосила глаза, высматривая белку. Что жила на этом дереве. Но зверек не показывался, и она снова вернулась к истории.
— А вот так, — неторопливо продолжил Катран, — ключ создал один маг. Давно. И он может открыть дверь в любое место на земле. В пустыню или на морское побережье. Или в горы. Или в чужой дом. Куда угодно…
— В любое-любое? Даже дверь в нашу кладовую, где матушка Бета прячет яблоки и сладкие ковриги?
Катран поморщился и улыбнулся в бороду.
— Милая, этот ключ способен гораздо на большее, чем просто отпереть дверь кладовой. Я ведь говорю, он может перенести своего хозяина, куда тот пожелает. Нужно только представить себе это место, и сделать шаг.
— Ага! — воскликнула Оникс, — всегда есть загвоздка, я так и знала! Значит, если бы у меня был этот ключ, я смогла бы перенестись лишь в то место, где уже была? Правильно? Я ведь не могу представить то, чего никогда не видела!
— Правильно, — важно кивнул старик, — и к тому же ты могла попросить ключ открыть дверь пространства только пять раз. Не больше, но и не меньше. Пока пять раз не воспользуешься ключом, он не перейдет к другому хозяину и в чужих руках совершенно бесполезен.
Оникс снова попрыгала, согреваясь. Ее тулуп был старым и облезлым, перешитым из обносков и грел плохо. Но девочку это мало заботило, она привыкла много двигаться и согреваться движениями.
— Фи! Какой мне прок от такого ключа, если я ничего кроме обители не видела? — разумно сказала она, — никуда бы он меня не перенес! А как он выглядит, этот ключ? Он, наверное, золотой?
— Нет, милая… Не золотой. Он совсем неприметный и не похож на настоящий ключ, просто называется так. И мало кто знает, как он выглядит на самом деле… Он давно утерян, милая. Затерялся где-то в холодном море возле черных камней…
— А может, я когда-нибудь его найду? — девочка подпрыгнула и дернула заснеженную ветку и тут же с визгом отскочила, когда сверху на них обрушилась маленькая лавина снега. Катран невозмутимо стряхнул его с одежды.
— Может, моя девочка, — прокряхтел он, — в этой жизни может быть все…
Оникс вздохнула, возвращаясь из прошлого в настоящее. Ей бы хватило и одного раза, чтобы открыть дверь пространства, но этот чудесный ключик, скорее всего, такая же сказка, как и все, что рассказывал ей чудной старик.
Раяна улыбнулась, повертела в руках маску и закрыла нижнюю часть лица. Убрала волосы под темный платок, закрепила его на голове. Перекинула через плечо сумку и вышла из лавки.
Она шла по улице, присматривая заведение, где можно перекусить, когда ее окликнул мужской голос.
— Эй, черница, постой!
Оникс низко опустила голову и ускорила шаг, надеясь, что обращаются не к ней. Но, ни тут то было. В несколько шагов мужчина догнал ее и преградил дорогу. И раяна вздрогнула, увидев на его одежде серебряный знак цитадели. Сумеречный пес. Она сжалась, ожидая удара или злобы в его глазах, но мужчина смотрел спокойно, даже с намеком на уважение.
— Нужна твоя помощь, черница, — сказал он, называя ее так, как называли монахинь на юге, — проводите стража к воротам, он умирает, а до ближайшей обитель скорби день пути. Не доедет.
Оникс склонила голову, понимая, что не может отказаться. Архар! Демон ее дернул облачиться в эту одежду, хороша маскировка, если на каждом углу ей придется провожать к воротам умирающих! Так она и за год не доберется до островов.
Но ей нечего не оставалось, кроме как следовать за сумеречным псом туда, куда он вел.
Они пришли к большому белокаменному дому, вошли внутрь и поднялись на второй этаж. Оникс опускала глаза, стараясь не вздрагивать, натыкаясь взглядом на серебряные знаки на черных одеждах. Сумеречных было трое и еще один лежал на кровати с кровавой раной в груди.
— Мы приготовили все, что нужно для обряда, — сказал ее спутник, указывая на травы и воск. Раяна кивнула, зажгла свечи, привычно расставила вокруг умирающего, забормотала прощальные слова, призванные облегчить переход души. Она не оборачивалась, надеясь, что запах вонючих трав выгонит всех из комнаты, но, похоже, сумеречных вонь не пугала. Они так и стояли за ее спиной, в углу, и хотя молчали и не двигались, Оникс чувствовала их присутствие кожей.